Дочь врага

И вот фашисты приблизились к Краеву. Вот ворвались в него! Бои шли уже в городе, на улицах. Долго стреляли и рядом с «пятиэтажкой».

Когда вражеские танки прогрохотали мимо и стрельба затихла, Ирина Николаевна и Юля решились выглянуть из подъезда. На улицу они выйти побоялись – спустились по черной лестнице во двор.

Два окровавленных красноармейца лежали на земле. Ирина Николаевна нагнулась к ним, но тотчас безнадежно покачала головой:

– Убиты.

Закрыла красноармейцам глаза, осторожно взяла их винтовки, осмотрела:

– Ни одного патрона не осталось.

И тут Ирина Николаевна увидела связку гранат, которая лежала под одним из мертвых тел. Она огляделась: нет ли поблизости чужих глаз? – и осторожно вытащила гранаты.

Они были продолговатые, в металлических корпусах, с длинными деревянными ручками. Юля смотрела на них с ужасом! Ирина Николаевна отнесла эти опасные штуки в разрушенный подъезд и спрятала там под обвалившейся балкой. Туда же утащила винтовки.

– Мама, а вдруг гранаты взорвутся? – дрожащим голосом спросила Юля. – Тогда наш дом рухнет!

– Знаешь, как говорят военные? Бомба два раза в одну воронку не падает, – слабо улыбнулась Ирина Николаевна. – И вообще, с нами уже столько плохого случилось, что для новых бед места нет!

Она ошибалась…

Юля резко села на диване, вытирая слезы. Нет, не заснуть. Когда с ней случалось такое – а это бывало частенько, – она осторожно спускалась по разрушенным лестницам, где знала уже каждое опасное и каждое надежное место наизусть, и выходила на улицу. Конечно, зрелище наполовину обломанных, наполовину спиленных стволов, которые остались от прежних роскошных тополей, горы щебенки и камня, наваленные вдоль стен, тоскливый посвист ветра в развалинах не радовали, но луна в небесах так прекрасна, так светла, что даже звезды отступали от нее, зная, что не выдержат соперничества. На земле война, ужас, а в небесах красота, мир и тишина.

Вот что успокаивало Юлю, когда у нее не было сил заснуть, не было сил переносить свое одиночество. Красота, мир и тишина!

Она только встала у подъезда, только вдохнула прохладный и свежий ночной воздух, только залюбовалась луной, как вдруг до нее донесся тяжелый топот сапог и крик:

– Хальт! Стой! А ну, стой, мать вашу!

Юля отшатнулась, прижалась к стене.

В ту же минуту из-за угла выскочили высокий паренек в мешковатой куртке и девочка в ватнике. У него в руках было ведерко, у нее за спиной – вещмешок.

– Нинка, беги! – приказал парень. – Уноси листовки!

– А ты? – испуганно воскликнула девочка. – А ты, Коля?

– Беги, сказано! – огрызнулся тот.

Девочка, всхлипнув, побежала в одну сторону, а парень, швырнув ведерко в развалины, кинулся в другую.

Юля стояла не дыша.

Кто они, эти двое? Коля и Нинка – кто они?

Да кто еще, как не подпольщики! Коля же велел Нинке: «Листовки береги!» Юля не раз видела, как полицейские, бранясь на чем свет стоит, старательно соскребают со стен какие-то бумажки. Люди шептались, что это листовки, расклеенные подпольщиками и партизанами.

Ах, как бы хотела Юля познакомиться с ними! Как бы хотела уйти в партизанский отряд, чтобы отомстить фашистам, которые ворвались в ее любимую страну, где жилось так хорошо, так спокойно, так радостно! И чтобы отомстить за маму! Но где их искать, этих партизан, Юля не знала. Не пойдешь же просто так в лес, не закричишь же: «Ау, партизаны!»

Но какая же она все-таки дура! Вот только что перед ней оказались два подпольщика, а она стояла столбом и молчала. Надо было предложить им спрятаться у нее!

И стоило ей так подумать, как из-за угла выскочил тот парнишка в куртке, Коля! Огляделся всполошенно, пробормотал:

– Оторвался? Кажется, оторвался! А Нинка?

Но вслед ему неслись голоса полицаев:

– Девку я не догнал, а пацан вон туды побёг!

– Щас найдем!

Коля рванулся было бежать, но тут Юля выскочила из свого укрытия, бросилась к нему, схватила за руку, потащила к подъезду:

– Иди сюда. Быстро!

– Ты кто? – ошеломленно пробормотал Коля. – Откуда взялась?

– Потом поговорим, – выпалила Юля. – Иди за мной. Только осторожнее! Ступай туда же, куда я, иначе сорвешься и погибнешь.

Ребята метнулись в развалины и начали подниматься по остаткам лестницы. Юля иногда подсвечивала себе фонариком-жучком, который всегда носила с собой. Удобная вещь этот фонарик! Нажимаешь на пружинную рукоятку – и он светит. Лампочка не перегорает, батарейка не садится. Правда, фонарик при нажатии постоянно жужжит, потому и называется жучком. Этот фонарик Юле еще в Харькове отчим подарил, дядя Федя. Перед тем, как отправился на войну, с которой не вернулся…

Ребята легко добрались до второго этажа, но тут из-под ног Коли, который, конечно, не привык к таким путешествиям над пропастью, покатился камень. Коля едва не свалился вслед за ним в черную яму, которая зияла внизу, но Юля поймала его за воротник куртки, помогла удержаться. Однако этот шум услышал полицай, который как раз подбежал к разрушенному подъезду.

– Вот они где! – закричал он радостно.

Полицай вскинул винтовку, выстрелил, но ребята успели спрятаться за обломком стены.

– Пропали, – выдохнул Коля. – Это Павлычко, он не отстанет! Имей в виду, если он до нас доберется, ты сиди тихо, не высовывайся, а я сдамся. Может быть, он тебя и не заметит.

– С ума сошел! – прошипела Юля. – Сам сиди тихо. Вот увидишь, он до нас не доберется!

Павлычко резво кинулся вверх по обломкам ступенек и вдруг покачнулся на том самом месте, где только что чуть не упал Коля. Полицай выронил винтовку, которая с грохотом полетела вниз, замахал руками, пытаясь хоть за что-то ухватиться, однако перил не было, а о веревке, протянутой вдоль стены, Павлычко не знал.

С коротким криком полицай сорвался вниз. Грохот падающего тела – и тишина…

– Все! Разбился! – шепнула Юля, поднимаясь. – После взрыва бомбы осталась очень глубокая воронка… Ладно, идем дальше.

Коля, по-прежнему сидя на корточках, ошеломленно вглядывался в темноту, в которой исчез Павлычко. И тут Юля снова приложила палец к губам.

Однако Коля и сам уже слышал, что бегут патрульные.

– Где партизан? – крикнул один из них. – Не стоять! Бежать! Искать!

– Так точно, господин зольдат! – отозвался сиплый голос.