Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Дочери дракона
Шрифт:

А меня, — добавляет она, — насиловали тысячи раз.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Август 1945 года. Донфен, Маньчжурия

Солдат в грязных расшнурованных ботинках вышел из моей комнаты, но снаружи ждал еще один. Перед отправкой войск на маневры у меня за дверью вечно стояла длинная очередь. Лейтенант Танака нам сказал, что солдатам нужно очиститься, чтобы в случае гибели в бою они смогли войти в посмертие чистыми.

— Вы делаете для этих воинов большое дело, — добавил он. — И для Японии, и для императора.

Сегодня

я без передышки служила Японии и императору с самого полудня, а уже вечерело. Лейтенант Танака привез еще шесть корейских девушек, но ко мне очередь всегда была длиннее всех. Солдатам полагалось по десять минут, а посетителей сегодня пришло больше тридцати. Я устала, у меня все болело, но мне надо было обслужить еще одного, последнего на сегодня.

Последним оказался капрал Каори, здоровенный парень, которому нравилось делать мне больно. Он предпочитал быть последним в очереди — якобы для того, чтобы его никто не торопил. Но я знала, что дело тут в другом: если он шел последним, то мог делать со мной что угодно.

Я с поклоном пригласила капрала Каори внутрь и закрыла за ним дверь. Ботинки у него были туго зашнурованы, а в глазах сквозила жесткость. Я поняла, что надо вести себя осторожно.

Пока капрал расстегивал брюки, я, стоя на коленях, вымыла презерватив, которым пользовался предыдущий солдат, и протянула его капралу. Я легла на циновку и распахнула юкату. От свечи к вечеру уже мало что осталось, и слабые тени, которые ее огонек отбрасывал на стены, говорили мне, что с солдатами на сегодня почти закончено.

Я услышала шебуршание — под полом барака сновали туда-сюда мыши — и напомнила себе принести вечером риса, чтобы покормить их через отверстие от сучка в полу и почувствовать касание крошечных лапок. Я посмотрела наверх и изо всех сил сосредоточилась на щели в потолке, через которую весной капал тающий снег, а летом ветер заносил пыль. День за днем, месяц за месяцем я пыталась вырваться через эту щель туда, где я стану свободной от темноты крошечной вонючей комнатки, от того, чем меня здесь заставляли заниматься, свободной парить, как ястреб в небе, — когда-то отец заставил меня поверить, что я на такое способна. У меня ни разу не получилось вырваться, но мне надо было надеяться, что это возможно.

Я знала, что сейчас точно не получится. Не при Каори. Пока он спускал брюки, не снимая ботинок, я попыталась отключиться от запаха спермы, пропитавшего комнату, — в летнюю жару вонь становилась совсем невыносимой. Капли пота стекали с моего тела на циновку, и так уже пропитанную потом десятков мужчин. Грязная подстилка липла к спине. Я прижала ладонь к стене, отделяющей меня от таких же женщин для утешения, и напомнила себе, что я не одна тут страдаю.

Каори высвободил свой крупный член, и я начала его поглаживать, чтобы он встал. Ничего не получалось.

— Быстрей, девчонка, — скомандовал капрал. — Ты что, не знаешь, как мне нравится? — Он дернул меня за волосы, и кожу головы пронзила боль.

Я знала, как надо действовать, чтобы его завести.

— Ну давай, здоровяк, — зло сказала я, — сделай мне больно! Ну же!

Глаза у него загорелись от возбуждения, и он отвесил мне сильную пощечину.

— Да, вот так, — отозвалась я, вся напрягшись, — вот чего ты хочешь. — Я стала поглаживать его быстрее, и огромный член капрала стал еще больше.

Каори принялся возиться с презервативом. Я забрала презерватив и сама надела на него. Капрал лег сверху и попытался войти в меня, но член у него пока был недостаточно твердый.

Ущипни меня, — сказала я.

Капрал с силой ущипнул меня за соски, потом снова ударил, так что глаза у меня наполнились слезами. Я продолжала его поглаживать, пока член у него не стал достаточно твердым, чтобы войти в меня. Он чуть не раздавил меня своей тушей; тело у меня дергалось от каждого его толчка. Капрал еще раз ударил меня, а потом положил руку мне на шею и похотливо ухмыльнулся. Зрачки у него были расширены.

Он начал меня душить. Всерьез. Я судорожно втягивала воздух, чувствуя, как наливается кровью лицо. Я пыталась сказать, чтобы он отпустил меня, но Каори так сильно сжимал мне горло, что я не могла выговорить ни слова. Я схватила его за руку и попыталась вывернуться, но он прижал меня к циновке всем весом, а мои подергивания только еще больше его возбуждали. Я начала терять сознание, все вокруг почернело.

И тут Каори кончил, дернувшись так, что я стукнулась головой об стену. Он убрал руку с моей шеи и слез с меня. Я повернулась на бок и зашлась кашлем, судорожно вдыхая воздух. Наконец зрение у меня прояснилось. Я встала, цепляясь за стену, и отошла в угол.

Каори снял презерватив и бросил его в мой горшок. Он натянул брюки, а я поклонилась и с трудом выдавила слова благодарности. Капрал что-то буркнул и вышел из комнаты.

Чтобы не упасть, я вцепилась в крючок для одежды на задней стороне двери. Через несколько минут я наконец смогла дышать нормально. Я взяла свой пояс оби и посмотрела на крючок. Разумеется, я и раньше об этом думала. В конце концов, Сон Хи удавилась через неделю после того, как нас привезли на станцию утешения. Сон Хи завязала узел на поясе, поджала ноги и повисла на крючке. Наверное, очень трудно было так висеть, пока она наконец не задохнулась. Я иногда гадала, смогу ли тоже так сделать.

Я отпустила крюк, вытерла пот со лба и помассировала шею, пока боль не утихла. Запахнув юкату, я завязала ее поясом оби. В горшке, посреди использованных презервативов и спермы, я нащупала гребень с двухголовым драконом, вынула его и вытерла о подстилку на своей постели. Я посмотрела на дракона. Мама сказала, что он нас защитит. Мне удалось спрятать гребень от японцев, но он пока что ни от чего меня не защитил.

Я сунула гребень под циновку и собрала пропитанную потом постель, потом взяла горшок и пошла на улицу. Там ярко светило солнце. Было так жарко, что на голубом небе появилось марево. Вокруг бараков кружили тучи крупных черных мух. Липкая весенняя грязь во дворе давно высохла и затвердела от солнца и ботинок тысяч солдат. Ветер дул точно так же, как и в любой другой день на станции утешения.

Я прошла мимо барака японских гейш. Сейко и другие гейши сидели на ступенях, лениво обмахиваясь веерами.

— Ты опять на всю ночь с полковником, — сказала мне Сейко. — Не знаю, зачем ему корейская шлюха вроде тебя, когда здесь есть настоящие японские гейши. Наверное, ему нравится иметь тебя в твою неподвижную физиономию. — Другие гейши засмеялись, не прикрывая рта.

Слова Сейко заставили меня покраснеть. Полковник всего раз заставил меня это сделать. Он как раз вернулся из Японии, навещал там семью, и что-то его расстроило — я так и не выяснила что. Когда я его раздела, как обычно, он схватил меня за голову и заставил взять в рот. Я отбивалась, но он был слишком сильный, и я боялась, что он сломает мне шею. Так что я сделала, что он хотел. Выбора у меня не было.

Поделиться с друзьями: