Дочери дракона

Я ответила ему таким же взглядом в упор.

— Тогда почему вы их убили, господин начальник?

Внезапно его лицо лишилось всякого выражения. Он дважды моргнул и заявил:

— Не помню, чтобы я это делал.

Через несколько мгновений его самоуверенность вернулась. Лейтенант встал, собираясь уходить.

— А тот гребень с двухголовым драконом все еще у тебя? — спросил он. — Полковник Мацумото сказал, что вернул его тебе.

Я подумала о гребне, спрятанном под подоконником моей квартиры.

— Нет, господин начальник. Мне пришлось его продать, чтобы прокормить дочь.

— Жаль. Помню, у дракона было по пять пальцев на лапах. Я тогда не знал, что это значит. Ладно, теперь уже неважно. Надеюсь, тебе дали за него достойную цену.

— Достойную, господин начальник.

— Вот и хорошо. Ладно, мне пора, а то они начнут гадать, чем мы тут занимаемся. — Он шагнул к двери, потом обернулся: — Да, и передавай привет сестре. Она мне всегда нравилась. Надеюсь, у нее все в порядке.

Я резко подняла голову.

— Но Су Хи же умерла в Донфене, разве нет? — Колени у меня перестали дрожать.

Лейтенант Танака криво усмехнулся и покачал головой:

— Так ты не знаешь?

— Чего не знаю, господин начальник? Пожалуйста, расскажите!

Лейтенант снова усмехнулся и положил обе ладони на спинку одного из стульев.

— В общем, — произнес он, — когда японцы ушли из Донфена, доктор Ватанабе настоял на том, чтобы в Пушунь забрали всех его пациентов, включая твою сестру Окими Ивата. Никто не ожидал, что она выживет, но в Пушуне ей сделали операцию, и в конце концов твоя сестра выздоровела. Через несколько месяцев я уехал домой, а она как раз пыталась вернуться в Корею. Ты правда все эти годы ничего не знала?

— Не знала, господин начальник.

— Наверное, она где-то на Севере. Вот видишь, твой старый начальник дал тебе ценную информацию в награду за хорошо сделанную работу.

— Спасибо, господин начальник.

Лейтенант задумчиво посмотрел на меня.

— Не забывай, о чем мы договорились, — предупредил он. — Про Донфен лучше никому не знать.

— Да, господин начальник, — сказала я.

Лейтенант Танака дважды похлопал по спинке стула и вышел.

Я снова села и уставилась на дверь. Неужели Су Хи выжила? Или это жестокая шутка самого жестокого человека, которого я только встречала?

В конце концов я собрала бумаги и вышла из конференц-зала. Может, Су Хи и правда жива. Я не видела ее с тех пор, как убежала от рядового Исиды. А когда я вернулась в медпункт, ее там уже не было. Может, лейтенант Танака говорил правду. Мне надо было это выяснить. Но как? Север с Югом смертельно враждовали, границу закрыли наглухо. Правда, ходили слухи о тайных каналах, по которым семьи могли отправлять друг другу письма.

Возвращаясь на свое рабочее место, я твердо решила найти сестру, которую не видела двадцать лет.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

— Чем вы с сестрой занимались в Донфене? — спросил господин Ли, глядя на меня поверх очков. Он сидел за металлическим письменным столом в отделе семейного реестра, и табличка на его столе гласила, что он администратор реестра. У него был небольшой животик, а белая рубашка посерела от частых стирок. Его кабинет находился на втором этаже одного из новых южнокорейских правительственных зданий в сеульском районе Чонногу, в двадцати минутах на автобусе к северу от Итхэвона. Правительство генерала Пака строило подобные красивые здания в стиле послевоенного модерна, чтобы показать всему миру: Южная Корея непременно станет современной нацией и достигнет величия.

Господин Ли уже пятнадцать минут заполнял бланк, задавая мне вопросы по каждой графе. Пока я не упомянула Донфен, он на меня даже глаз не поднимал. Я ответила, что мы там работали на японцев, надеясь, что этого будет достаточно, но он попросил меня уточнить.

Администратор занес ручку над бланком, а я задумалась, как рассказать о станции утешения. Воспитанные корейцы не обсуждали, кто чем занимался во время японской оккупации. Но я пришла сюда узнать, правду ли говорил лейтенант Танака про Су Хи и нет ли информации о ней. Так что мне нужно было рассказать господину Ли про Донфен.

— Мы с сестрой получили предписание от японского военного командования явиться на работу на обувную фабрику в Синыйчжу, — сказала я. — Но нас обманули: посадили в грузовик и отправили в Донфен. Там нас заставили стать женщинами для утешения. Вот чем мы занимались.

Господин Ли сердито уставился на меня, потом перестал писать и отодвинул бланк.

— Я не могу вам помочь, — сухо сказал он.

— Почему?

— У нас нет записей о подобных вещах.

— Но именно подобная вещь с нами случилась, — возразила я, стараясь не повышать голос. — Мы с сестрой провели там два года. В случае отказа нас сразу расстреляли бы.

Господин Ли оглянулся по сторонам, будто боялся, что нас кто-то подслушивает.

— Не стоит об этом говорить, — сказал он. — Японцы теперь наши союзники. Они нам помогают. Незачем вспоминать то, что случилось двадцать лет назад. Я не собираюсь вносить эти сведения в реестр.

— Замечательно, но посмотрите, есть ли у вас данные о моей сестре. Ее зовут Хон Су Хи, и она родом из Синыйчжу.

— Послушайте. — Господин Ли снял очки и подался вперед, будто готовясь к бою. — Многие семьи потеряли друг друга во Вторую мировую, а потом еще и в Корейскую войну. Миллионы людей погибли. Вероятность того, что ваша сестра еще жива, совсем невелика. А шанс ее найти еще меньше. Я не стану напрасно тратить время на поиск данных о человеке, который, скорее всего, уже умер.

Если администратор решил, что сможет меня запугать, он ошибался. Мне доводилось сталкиваться с людьми пострашнее государственного чиновника. Я тоже подалась вперед, сдвинувшись на край стула, и уставилась на него в упор.

— Господин Ли, — поинтересовалась я, — разве не для этого создан ваш отдел? Не для того, чтобы помогать людям находить родных? У вас тут тысячи документов. Можете хотя бы поискать? Если японцы заставили меня работать женщиной для утешения, отсюда не следует, что вы не обязаны мне помогать. С какой стати вы заставляете меня мучиться из-за того, что сделали со мной японцы? Выполните свою работу и помогите мне.

Господин Ли откинулся на спинку стула. Я видела, что он готов уступить. Наконец администратор вздохнул.

— Ладно, я посмотрю, если иначе вы не уйдете. Хотя вряд ли я что-нибудь найду. Как там звали вашу сестру?

Я повторила, и он записал имя. Потом он предупредил, что на поиски уйдет время, но я ответила, что подожду.

Господин Ли встал и направился в огромное открытое помещение, заставленное картотечными шкафами и длинными стеллажами с коробками. Я посмотрела на бланк, который администратор оставил на столе. Меня порадовало, что он не стал записывать, чем мы с Су Хи занимались в Донфене. Но пока я сидела и ждала его возвращения, я вдруг задумалась о том, почему все повернулось именно так. В Корее много лет ходили слухи, что японцы загоняли на свои станции утешения десятки тысяч женщин. Судя по всему, не одну меня насиловали и мучили. А теперь корейцы и японцы стали союзниками, и наше государство заметало под ковер жестокие подробности японской оккупации. Никто и слышать не хотел о наших страданиях. И я знала, в чем дело. Не только я, но и весь корейский народ не хотел говорить о том, что японцы с нами сделали. Нам было стыдно.