Дочери Ламашту

Мне не нравилось все это. Голод вел себя не так. Меня словно тянули за поводок и вдруг просто отпустили. Так не должно быть. Голод не может просто исчезнуть. Тем более не утоленный. Мужчины вошли внутрь магазина. А я все стояла, слишком ошеломленная, чтобы сообразить, что пора бы немедленно уносить отсюда ноги.

Новые впечатления меня пугали. Каким бы разрушающим для меня не был ранее голод, он был мой и только мой. Я не всегда могла с ним справиться, но я годы потратила на то, чтобы научиться с ним уживаться. Это был мой личный демон, и концы веревки , к которому он был привязан должны были быть в моей руке, и только. И. вдруг, кто-то отобрал у меня их, поиграл с моим демоном и бросил снисходительно обратно. Все это заслуживало внимания ,и быть может не только моего.

– Да! Говорю же! – почти и только почти повысив голос на Владыку, злилась я. Уже в процессе разговора я струсила. Мне захотелось услышать от него что-то успокаивающее. Мне нужно было, чтобы Шаркарун, выслушав меня, покачал бы головой, давая мне понять, что я слишком молода как человек и слишком неопытна как демон и потому что-то там придумала. А что? Он так часто делал. Он, конечно, был не настолько умудрен опытом, как иногда старался показать. но он наш Верховный Жрец и мы всегда слушаемся его. Хотя любая из лилиту могла бы в один присест выпить его досуха или даже разорвать голыми руками. Он всегда держался с нами снисходительно и покровительственно, но глуп Шаркарун никогда не был. Он прекрасно знал и то, что никакие зашкварные эмоции не заставят ни одну сестру нарушить устав Культа. Братья неприкосновенны. С ними можно «трахаться», но поедать нельзя, причинять вред моральный и физический тоже. Это грозит отлучением от Культа. Одинокая лилиту, подобна наркоману, добивающему себя дозой, за дозой. Без контроля, а главное без доступа к телу Матери, которое избавляет нас от энергии жертв, лилиту сойдет с ума. Донорство не просто символическое жертвоприношение ради благ, которыми нас обеспечивает Культ, ради его знаний, защиты, ради направления им по пути осознания своей демонической сути. это еще и жизненная необходимость. Избавляясь от части своей крови с переизбытком темной энергии наших жертв, мы избавляемся от той дикой и необузданной силы зла и похоти , что заключена в этой энергии. Отверженные лилиту становятся безумными и пропадают, никто не знает куда

Я ждала, когда Шаркарун скажет, что у меня паранойя и «демонический недотрах», вызванный отсутствием голода, что мне надо «пойти выпить»., возможно, и я успокоюсь. Но Шаркарун побледнел и начал задавать много вопросов: что , конкретно , я чувствовала; как выглядел тот мужчина и уверена ли я, что голод проявляется так необычно именно рядом с ним. Его обеспокоенность пугала меня еще больше.

При нашем разговоре присутствовал Ияр. По его недоумению я понимала, что он тоже мало , что понимает почему Владыка так насторожен. Выяснив все , что планировал, Шаркарун устало вздохнул.

– Я надеялся , что в нашей части Владений Госпожи ни один Орденоносец не появиться. До сих пор их здесь не было.

Мы с Ияром переглянулись.

– Ну что ж! Это не тайна, но по общему соглашению Верховных Владык ,приближенных к телу Матери ,младших братьев и демониц было решено в известность до поры до времени не ставить. Пришло время эту информацию обнародовать. Прошу Вас двоих, пройдемте в мои покои.

Мы не двинулись с места.

– На первом же собрании я буду вынужден объявить о том, что в Балхаше появился Член Ордена Охоты на наших «Дочерей», но до собрания я бы хотел чтобы об этом знало как можно меньше служителей Культа.

– Охотится на Лилиту, Ты сказал? – удивленно переспросила я.

– Полагаю -быстро сообразил Ияр – Это такая информация, которая посеет панику среди нас?!

Шаркарун вытер пот со лба и повторил:

– Сидури, Ияр! Прошу Вас уйдем из общей залы. Я все объясню.

В « Пещерах Культа» располагалось несколько общих зал, почти одинаковых. В разное время они использовались по-разному. Не существовало специальной Залы для собраний или для посвящения, для праздничных церемоний тоже Залы не было. Пожалуй, только одна Малая зала использовалась Шаркаруном и особо приближенных к нему членов Культа для экстренных сборов. Совет вообще являлся номинальным. Вся Власть безраздельно принадлежала Шаркаруну и все решения принимал только он. Но в глазах Культа традиционно его решения подтверждались Советом как последней инстанцией. Жрецы никогда не стали бы оспаривать решений Владыки, но создавалась видимость, что это возможно. Именно эта зала соединялась узким коридором с покоями Владыки. Собственно, и сам коридор принадлежал ему. Потому, если в других коридорах голые стены украшали лишь факелы, то здесь на стенах симметрично друг другу было развешано оружие и копии известных картин. Надеюсь, что копии. У меня так и чесался язык съязвить на тему того, что « неплохо ты, Владыка тут устроился», но Ияр схватил меня за руку и заглянув в лицо, отрицательно покачал головой. Видимо, даже при свете факелов оно выдавало все мои мысли. Ияра я научилась понимать давно, мы были друг для друга чуть большим, чем просто друзья. Родственные души без надежды стать единым целым. Я ему доверяла, но иногда задавалась одним вопросом все чаще: насколько глубоко Ияр влез в тайны Культа и как далеко он вообще намерен туда зайти ради своих амбиций. То, что он предположительно должен знать о каких-то там «охотниках» не больше. меня но при этом ведет себя так, будто осведомлен по вопросу лучше, настораживало. Шаркарун же упорно демонстрировал нам свой молчаливый затылок, подпрыгивающий при каждом шаге. Полагаю, он раздумывал сейчас, что именно он может нам рассказать, а о чем лучше умолчать.

Наконец мы пришли. Я ожидала увидеть в покоях гобелены, вазы эпохи Ренессанса, золотые драпри и мраморный камин. Но Шаркарун удивил меня снова. Камин здесь был. Но и только. Помимо него в покоях располагался стул с высокой спинкой и мягкой подушечкой на сидении и изображенными на подлокотниках гарпиями, так напоминающими облик Матери Нашей; кровать,щедро осыпанная такими же маленькими подушками вполне современными, кстати, книжный шкаф и секретер. Рядом с камином гордым айсбергом возвышался бар с бутылками. В меньшей степени меня удивил именно он. Как - то это было вполне ожидаемо, что Шаркарун любит пропустить стаканчик перед сном. Алкоголь в Культе не запрещался, ведь он наименьшее зло и порок, живущий среди братьев и дочерей его. Похоть и насилие давно затмили его опасную притягательность.

А вот книги и секретер. Зачем они Слепому?

– А что здесь картин нет? – не выдержав, спросила я.

– Зачем? Я же все равно их не вижу. – невозмутимо ответил Владыка. – А в коридоре они для тех, кто допускается дальше других. В моих же покоях не бывает почти никого.

Он на ощупь нашел коробок со спичками и поджег опаленную, пропитанную спиртом лучину, затем кинул ее в камин. Слабое пламя лишь облизывало обуглившиеся дрова, но не охватывало их , не разогревало. Тогда Шаркарун достал из секретера исписанные и перечеркнутые листы бумаги, скомкал их и бросил в огонь

– У меня был секретарь. – предвосхитил мой вопрос Шаркарун. – он читал мою почту и записывал под диктовку письма от меня другим Владыкам.

– Ты сказал « был»? – задала я вопрос, заранее зная ответ. «Был» - значит, он уже мертв. Верховные Жрецы, стоящие во главе трех территорий редко связываются между собой. Но без этого тоже никак. Их переписка – глубокая тайна. Чтобы быть в нее посвященным и знать все секреты Владык просто необходимо быть до крайности благонадежным. Это в большей степени ответственность, чем честь. А лишиться доверия нашего Лидера, значит автоматически попасть под смертный приговор. Благо, у Культа есть «палачи», не гнушающиеся никакой грязной работой.

Так вот почему здесь Ияр! Он метит на освободившееся место. На мой немой вопрос . который я выразила округлившимися глазами, он лишь утвердительно опустил ресницы. Его целеустремленность мне не нравилась. Игры, в которые он пытается играть, весьма опасны, даже если они стоят того. Но поговорить на эту тему я смогу с ним не скоро.

– Орден появился в 15 веке нашей эры во Франции – начал Шаркарун, задумчиво глядя в камин, хотя не видел там ничего. – Есть легенда, по которой основал его потомок царя Соломона, которого однажды навестила царица Савская в облике демона Лилит. Но это сказки. Как. впрочем,и вся эта иудейская фантазия насчет первой жены Адама. По факту, он был просто выживший после нападения Лилиту и тронувшийся после этого умом дворянин. Он собрал вокруг себя банду головорезов . смело пускающих в ход любое оружие и крепкие кулаки. Целью их были дочери Лайлил. В те времена оккультизм зарождался как псевдонаучные теории и появление отряда бродящего по окрестностям Франции в поисках демонов пожирающих душу через похоть никого не удивило. Эти вояки не слишком преуспели против Берминского Культа, физической силы и кровожадности недостаточно против демонов. Но Орден не распался и через пару веков преумножил количество своих адептов. Теперь это были уже не шайка головорезов, а новое тайное общество, порода магов-убийц , знания и сила в котором передавались из поколения в поколение. Они уже обладали способностями, приобретенными на генетическом уровне. Многие думают, что Каер Морхан (прим 2) – это фантазия польского писателя и только.

Да! Ладно! – с сомнение покачала я головой.

– Ну, Орден, точнее его Гильдии носят другое название. Но суть заключается в том, что они тоже охотятся на чудовищ, точнее на один вид. Лилиту! И. чтобы у тебя, Сидури, не было ложных мыслей по поводу их качеств, добавлю, они действительно обладают всеми нужными характеристиками, которые возбуждают в тебе голод. Не стоит их недооценивать! То есть каждый орденоносец погряз в похоти, злобе, алчности и кровожадности. Чтобы быть «ароматными» для Дочерей культа они совершают немыслимые с точки зрения людей поступки и не по необходимости, а во имя благой цели, как истинные фанатики. Разврат и насилие, извращения, пытки и прочее. ..Каждый орденоносец участвует в них с раннего детства и поверь энергия их очень даже питательна для Нашей Великой Матери. И это все - ловушка. Они не просто убийцы, Сидури. Орденоносцы мутанты , в этом слове заключается многослойный смысл, они воспитаны в вопиющей жестокости, не знают пощады, не ведают жалости ни к одному существу вставшему у них на пути. А главное : запомни это! Чары Лилиту на них не действуют.

– Но это невозможно! – не сдержавшись выкрикнула я. Эхом безысходности отозвались мои слова, ударившись о каменный потолок и рухнув на пол. Ияр и Шаркарун подняли голову и опустили одновременно, словно ,следя за движением звука, Ияр глазами, Владыка по инерции.

Я не могла такого представить. Способности влиять на людей было единственным преимуществом в том, чтобы быть лилиту Чувство превосходства до некоторой степени утешало самолюбие. Ну и что, что я не человек. Зато я могу вот так. А теперь оказывается я могу оказаться беззащитной не просто перед кем-то , а перед тем, кто будет манить меня и взывать к моему голоду.Вообще прелесть жертвы, всегда была в том, что хищником была я. Я могла играть с ней, оттягивать момент ее поедания, выбирать способы : сделать. процесс наслаждением или же приправить болью. Самый опасный маньяк и беспринципный отморозок был беспомощен в моих руках. Как мне нравилось видеть в их глазах этот страх, когда они наконец -то понимали, что это так.Я играла их сознанием, могла обездвижить и заставлять испытывать ужас и вожделение одновременно. Это была моя маленькая месть им за то. что я до безумия желаю их сейчас. Голод был моим палачом, жертва лишь способом, который убивает во мне человека. Я не могла не винить их за это. Каким бы чудовищами они не были, я была для них большим злом. чем они сами. И вот я могу кого-то пожелать, при чем по его же прихоти и не смогу взять! Несправедливо!