Дочери леса

— Открывайте!!! Мы слышим, что вы там!!! Юнтар!!!

С трудом изловчившись Грета, схватила пацана за шкирку. Нужно было срочно его отговорить, пока деревенские мужики не вынесли дверь.

— Повторяй, что я тебе говорю иначе худо будет! — мать снова сунула гвоздь в печь и раскалила его до красна. Она всучила гвоздь Юнтару вместе с щипцами и приказала сказать слова заклятия.

— Ничего не стану я говорить. Я люблю Проклятие, и мы будем жениться! — Юнтар словно избалованный мальчишка топнул ногой. Мы испугались, когда снаружи стали выламывать дверь. Понятное дело, что еще можно было подумать? Введь этот дрянной мальчишка кричал на весь дом, будто его убивают.

Тут матушка не стерпела и выпустила наружу свою злую сущность. В доме аж свечи померкли от ее злобы, глаза полыхнули желтым фосфором. Дьявольским страшным голосом она произнесла слова заклинания над пацаном:

— Заклинаю именем Белиала! Погасни, остынь страсть моя к ведьме Проклятие, как остыл этот гвоздь в ледяной воде! Заклинаю именем Белиала! Погасни, остынь страсть моя к ведьме Проклятие, как остыл этот гвоздь в ледяной воде! Заклинаю именем Белиала! Погасни, остынь страсть моя к ведьме Проклятие, как остыл этот гвоздь в ледяной воде! — три раза повторила мать.

Теперь Юнтар испугался и согласился произнести заклятие.

— Мы ведь все равно будем вместе Зеленоглазка? — всхлипывая проговорил он, и жалобно посмотрел на мою сестру. О Белиал мне было его даже жаль.

— Конечно любовь моя, — ответила Проклятие. — Ни что нас не разлучит.

Тогда я не поняла, толи она ему подыгрывает, толи сама втюкалась по уши,

— Заклинаю именем Белиала! Погасни, остынь страсть моя к ведьме Проклятие, как остыл этот гвоздь в ледяной воде! — нехотя произнес мальчик над водой, пока она шипела под раскаленным железом.

Лесорубы ворвались в дом как раз в тот момент, когда мать заставляла его выпить стакан до дна. Черт его знает, что они себе там напридумали.

— Что ты делаешь с моим отроком старуха?! — Глаза отца Юнтара едва не выпрыгнули из глазниц. На его гневном лице росла густая светлая борода.

— Успокойся Лукай, все с ним в порядке, — стала оправдываться мать. Сейчас она снова была собой. — Увязался за моими дочурками, в лес забрел. Жажда его одолела, вот и дала ему выпить воды.

— Сын это правда? — взволнованно спросил отец.

— Да на вилы ее! — подгавкивали сзади мужики.

Тут еще Юнтар потерял сознание некстати. Видать колдовство забрало у него все силы. Лукай даже подумал, что он преставился.

— На вилы ее!!! Сучье племя! Тьфу! — не успокаивались они.

— Забыл ты Афон, как я жену твою от опухоли лечила? А ты ко мне в дом с вилами пришел?! Игрались они говорю! Дети! Водицы дала испить ему. Уморился мальчонка. Ночь поспит и все пройдет. Я вам трав дам, поставите на ноги.

— Ничего нам от тебя не надо баба Грета, — сурово ответил Лукай. — И в деревню нашу не хаживай. Увижу, ей Богу на вилы насажу. И дочерей твоих видеть не желаю. Живите в своем лесу, а к нам не хаживайте.

— Ну это уж не тебе решать! — возразила маменька. — Старейшиной себя возомнил? Да я травами вашего старосту на ноги поставила! Без моих отваров опять сляжет в койку. Как ты ему объяснишь это?

— Я тебя предупредил ведьма, — голос Лукя звучал вполне серьезно. Он был не намерен шутить. — Солдаты уже давно собираются тебя изловить да вздернуть. Не ходи к нам. Не я тебя кончу, так солдаты. — Мужик, держа на руках ребенка, вынес его наружу. Грета осталась стоять в пугающем молчании.

Запись 8

— Худо ему будет теперь, — отрешенно так тихо прошептала она. — Приворот на нем сильный, да и любовь вижу в нем есть. Трудно ему будет... ох и трудно.

Больше Грета ничего не сказала.

На следующий день началось полное безумие. Прибежала с деревни Витка — стала рассказывать, что Лукая сын всю ночь не спал, как оглашенный кричал, звал Проклятие, никого не узнавал. Говорит: "Вся деревня на ушах стояла. Переполошились все — одержимостью все стращали". Говорят: "Испортила ведьма мальчишку! На вилы грозятся тебя насадить. Ты уж прости меня баба Грета, говорю как есть. Граф еще собственной персоной приезжал, с эскортом весь. Сказал, что земля вся пропитана колдовством, что ведьм надо искоренять. И все с ним соглашались. Уходить вам надо баба Грета. Покуда вас не схватили".

— Вырвать бы ему язык, — выругалась Грета, да делать было нечего.

После долгого времени проведенного в родном поместье нам вновь предстояло бежать в душную нору и ютиться там подобно крысам. В деревню нам ход был закрыт, значит рассчитывать с провизией, мы должны были только на себя.

Вскоре солдаты наводнили лес. Они искали нас всюду. Грета умело навела иллюзию на нашу берлогу — солдаты просто ходили мимо. Мать говорила, что этим трюкам научилась в свое время у лешего. У того самого, которого мы с Проклятием раздавили на лесной опушке. У Лиходея.

Так потянулись годы. Людям неведомо, как нам тяжело приходилось. Больная мать все чаще жаловалась на свою старость. То суставы у не ныли, то спина. Никакие травы не помогали. Сырая пещера плохо влияла на ее здоровье. Теперь мы верили ей. Эта женщина не только воспитала нас наилучшим для ведьм образом, но и дала нам кров, пропитание и друг друга.

Так прошло два года.

ГЛАВА 10 ...

Запись 9

1 декабря 1228 года нам по 15 лет

Холодный безжизненный зимний лес.

Осыпался белой крупой первый снег. Сырая земля приготовилась к спячке. Я сидела возле берлоги и вслушивалась в шорох сыпучих крупинок тысячами спадающих на листву. Весь лес в этот вечер спал. Только старик Грёша сидел на ветвях и протяжно каркал...

Ворожба помогала маменьке варить грибной суп. В последнее время мы выживали только благодаря ему. Я ждала Проклятие из деревни и очень за нее волновалась. Но вскоре послышался шелест ее красного платья под волчьей шубой. Обновку ей подарил Юнтар, который несмотря на запреты отца продолжал страстно любить Проклятие. Она тоже от него далеко не ушла. Несмотря на запреты матери и постоянные ее побои палкой все чаще покидала пещеру и тайно встречалась с ним в лесу.

Сестра вернулась взволнованной. Она рассказала, что в деревне полно солдат и что они болтают об охоте на ведьм. Юнтар сказал, что какую-то женщину даже сожгли.

А позже до нас дошли слухи, что ситуация оказалась гораздо серьезней чем мы предполагали. Ведьм стали отлавливать и жестоко пытать. Нескольких даже казнили на городской площади через сожжение. Мать запретила нам приближаться к деревне ближе чем на пять верст, а потом и вовсе покидать окрестности.

Все эти безумства и смуту сеял сам граф Рудольф. Маменька решила избавится от него, пока он не натворил бед и навести на него порчу. Она обещала заняться этим сегодня, заодно и нас научить.