Дочки-матери

– Никита? Вот так сюрприз!

А вот ее отец выглядел не столько удивленным, сколько настороженным, и это было понятно. Никита явился в его дом в его отсутствие и пьет чай в компании его жены, такое никому не понравится. Ведь если он приехал к Яне, то мог бы предварительно ей позвонить, не девятнадцатый век на дворе, и даже не двадцатый, когда телефоны были лишь стационарными и не всегда к ним имелся доступ.

– Что-то случилось? – поинтересовалась Яна, когда с формальными приветствиями и рукопожатиями было покончено.

– Кажется, на нас свалилось новое небольшое расследование, – сказал Никита, решив, что привлечь к нему Яну будет меньшим из зол в данном случае. Это шло вразрез со всеми его недавно принятыми решениями, но другого выхода он не видел. Просто постарается поменьше с ней контактировать. – Я как раз проезжал мимо и решил, что тебе это может быть интересно, если ты пока ничем не занята.

Янины глаза мгновенно вспыхнули радостным огнем. Права была Элиза: Яна из тех, кого крайне легко втянуть в неприятности, если только она сама этого хочет.

– Какое? – выдохнула она.

– Почему вы не позвонили? – уточнил ее отец. – От трассы до нас семь километров, не совсем по дороге.

– Мобильный разрядился. Я до того привык, что в машине есть зарядка, что совсем не подумал об этом дома, а зарядку, оказывается, стащила сестра, – развел руками Никита, надеясь, что, во-первых, его ложь покажется достаточно убедительной, а во-вторых, прямо в этот момент никто ему не позвонит и «разряженный» мобильник в кармане не разразится веселой мелодией.

– А я же не стану держать человека в такую жару на улице, – беззаботно улыбнулась Элиза. – У нас остался лимонад, можете присоединиться, раз уж вы вернулись. Кстати, почему?

– Да Корнев, как всегда, уехал, не предупредив, – раздраженно бросил Янин отец, заходя в дом. – Поэтому встреча с ним сорвалась.

Элиза коснулась его плеча, легко чмокнула в щеку и, заходя за ним в дом, бросила на Никиту многозначительный взгляд, как бы говоря, что лжец из него первоклассный. Он и сам это знал.

– Я сейчас принесу тебе зарядку, а ты мне расскажешь про новое расследование! – хлопнула в ладоши Яна, устремляясь в дом за родственниками. – Заходи, не стой! – донесся из глубины дома ее голос.

Но прежде, чем зайти, Никита вытащил не сдавший его телефон и отключил питание, чтобы экран не зажегся раньше времени, когда он будет ставить его заряжаться. Хорошие лжецы должны учитывать все детали.

* * *

Никита надолго задерживаться не стал, уехал буквально через полчаса, выпив еще один стакан холодного лимонада и рассказав ей о новом деле. Яна же поделилась с ним подробностями переписки с Владиславом и записала номер телефона, по которому тот связывался с магом. Никита пообещал передать его Лосеву и выяснить все детали, но по его тону Яна поняла, что он, как и она сама, не уверен в успехе. Понимает, что маг не дурак и подстраховался.

Яна вернулась в свою комнату, намереваясь сразу же заняться делом. Жаль, что на этот раз с полицией придется сотрудничать тайно, за спиной следователя, но тут уж ничего не попишешь. Хорошо, что хоть Лосев сможет снабжать их информацией о ходе расследования. Никита дал Яне задание из разрозненных записей составить генеалогическое древо семьи Виктории, чтобы собрать всю информацию воедино, и именно этим она собиралась заняться. Разбираться с родственными связями чужой семьи сложно, а с наглядной схемой перед глазами задача сильно упрощается.

Устроившись на полу, Яна разложила вокруг себя все листочки с записями и принялась рисовать на листе А4 древо, параллельно выписывая на отдельный листок вопросы, которые нужно будет уточнить у Леры, чтобы не звонить той каждый раз, но вскоре ее занятие прервалось телефонным звонком.

– Привет, красавица! – послышалось в трубке традиционное приветствие Саши Сатинова. – Чем занимаешься?

– Вся в новом расследовании, – призналась Яна, продолжая сортировать листочки на полу.

– В новом расследовании? – голос Саши стал настороженно-удивленным, и только в этот момент Яна поняла, что, рассказывая ей о том, что они уже успели сделать, Никита ни разу не упомянул Сашу.

– Да, тут выплыло кое-что в семье Леры, – произнесла она, отчего-то чувствуя себя виноватой. – Вроде как семейное проклятие, или что-то в этом роде. Наверное, Леша скоро тебе позвонит, мы же команда.

Саша странно хмыкнул.

– Или я сам ему позвоню, – весело отозвался он, – даже если мы не команда, то я нескромный и от нового дела отказываться не стану. Значит, ты сегодня занятая и на ужин тебя не звать?

– Я у родителей, так что в любом случае не позовешь.

– Ах, а я и забыл, что у тебя каникулы, везет же студентам, – притворно вздохнул Саша. – Ладно, встретимся на днях, покажу тебе парочку вариантов для отпуска, мне знакомая подобрала, у нее свое турагентство.

Яна заверила, что обязательно позвонит, как только будет в городе, и первый же вечер посвятит ему. Положив трубку, она перевернула телефон экраном вниз, будто это могло спасти от нежелательных звонков, и с нетерпением вернулась к своему занятию.

Самым старшим членом семьи, которого вспомнили Лера и ее троюродная сестра Карина, была их прабабка Прасковья – обычная крестьянка, родившая в своей жизни не то восемь, не то девять детей, из которых выжили только трое: старшая девочка Нина, сын Евгений – дедушка Леры, и еще одна дочь Мария – бабушка Карины. О семье Нины ни Лера, ни Карина ничего не знали, после замужества она переехала в Казахстан, и Яна сделала себе пометку разузнать о ней подробнее. У Евгения родилась лишь одна дочь – Светлана, мама Леры и Анны, у Марии же было трое детей: Андрей, Екатерина и Вероника. Екатерина замуж не вышла и детей не завела, у Андрея были сын Костя и дочь Лиза, у Вероники – Карина, Юлия и Виктория.

И вот тут начиналось самое запутанное и интересное. Екатерина умерла в прошлом сентябре, три ее племянницы – в течение года после нее. Никита связывал эти четыре смерти, но говорил, что Екатерина немного выбивается из общего ряда: пусть она умерла от отека легких, но все-таки из-за болезни, а вот ее племянницы так или иначе утонули.

Поставив нужные пометки возле каждого имени, Яна выпрямилась и посмотрела на схему. Интересно, бывают ли такие молодые проклятия? Или же правильнее называть его порчей? Яне почему-то казалось, что проклятие – это нечто древнее, выдержанное годами, а то и десятилетиями, уничтожающее целые поколения. А порча – понятие быстрое, стремительное, убивающее здесь и сейчас. А еще порчу снять гораздо легче, чем бороться с проклятием.

Яна потянулась к ноутбуку, чтобы написать Никите и обсудить с ним это, но наткнулась взглядом на почтовый ящик с письмом от матери, и все мысли снова вернулись к ней. На письмо Яна так и не ответила и пока не могла решить, что вообще с ним делать.

Захлопнув крышку ноутбука, она поднялась на ноги, решив, что ей срочно нужно чем-нибудь перекусить. К вечеру жара немного спала, легкий ветерок колыхал занавески через открытое окно, и организм вспомнил, что с самого утра его хозяйка ничего не ела. Фруктовый лимонад на обед сложно назвать едой.

Конец ознакомительного фрагмента.