Догнать и перегнать 1978

— На Кубе. Помнишь, мы придумали, чтобы запугать возможных дебоширов, отчитать перед всем строем наших граждан меня? Вот именно этот момент они мне и припомнили.

— Так это же не по-настоящему было! — опешил я.

Да, тогда, чтобы образумить некоторых загулявших «элитников», я решил пойти на некий вариант запугивания. Вызвал Севу на центр импровизированной площади и с формулировкой «за пьянство» показательно вычеркнул его роль из сценария. О том, что друг Савелий никакие роли в сериале играть был и не должен, я, разумеется, никому не сообщил. Сделана была это сценка для того, чтобы «элитники» утихомирились. И нужно сказать, она произвела огромный педагогический эффект. Во всяком случае, до конца съёмок никаких больше осложнений ни с «элитниками», ни с актёрами у меня не было.

— Ну ладно, это на тебя они наехали. Они думают, что за дело. Это понятно… А Юля-то тут при чём? — так и не понял я.

— Сказали, что она тоже вместе со мной всё это затевала, — замялся Савелий.

— Но вы им на собрании в конечном итоге объяснили, что и как было на самом деле? — с надеждой в голосе спросил я, уже зная ответ.

И вновь интуиция меня не подвела.

— Нет, — покачал головой друг Савелий, — мы не хотели тебя подводить.

— Охренительно! — негодующе выдохнул я, глядя на добровольно пошедшего на Голгофу. — Повернулся к без сомнения подслушивающему Кравцову и спросил: — Вы об этом в курсе?

— Впервые слышу, — откусывая кусок бифштекса, ответил тот. — Но мне кажется, твой новый куратор может быть в курсе этого дела, — он кивнул вдаль зала, показав на столик, за которым сидел Воронцов, о чём-то беседующий с какой-то дамой, и предложил: — Хочешь, пошли, поговорим с ним сейчас, — перевёл взгляд на мою невесту и, чуть потупившись, добавил: — Или после свадьбы.

— Да чего ждать-то?! — вспылил я и обратился к Севе. — Иди в кабинет директора — успокой Юлю. Скажи, что там ошибка произошла и всё вскоре образуется. Никто никого исключать не будет.

Подтолкнув друга в нужном направлении и частично уверенным шагом направился в сторону нового куратора.

Однако по дороге к цели меня неожиданно перехватила появившаяся буквально из ниоткуда тётя Золотова.

— Ой, Сашенька, дай я тебя обниму, — воскликнула она и таки стала обнимать.

Наобнимавшись вдоволь уже явно находившаяся навеселе замредактора столичного журнала, абсолютно проигнорировавшую мою фразу, в которой я говорил, что сейчас беседовать не могу, перешла к своим ожидаемым чаяньям:

— Сашенька, какая прекрасная вторая книга о приключениях Гриши Ротора у тебя получилась. Через неделю мы начнём её публикацию! Наши читатели её с нетерпением ждут!

— Отлично, отлично, — кивнул я и напомнил. — Давайте поговорим позже. Сейчас у меня комсомольское собрание.

— Комсомольское? Шутишь? Ай молодец! Веселый ты парень, Саша, — вновь приобняла она меня, и тут же предъявила претензию: — А ты мне, кстати говоря, новый роман в жанре фэнтези обещал дать почитать! Где он?

— Роман? Пишется. Надеюсь, скоро закончу, — не соврал я, ибо там уже действительно почти всё было готово.

— И когда?

— Где-то через неделю.

— И ты его мне дашь? — спросила женщина, находящаяся навеселе.

— Всё дам, — честно пообещал я.

— Врёшь! Ты же в Германии будешь в это время! А значит, не сможешь мне дать! — поймала она меня на небольшом отклонении от истины. — Не хорошо обманывать своих читательниц и читателей в моём лице!

— Да не обманываю я. Если через неделю меня не будет, то вам его кто-нибудь из моих близких принесёт. Так что не переживайте, уже скоро вы окунётесь в крайне интересный и необычный сюжет удивительного мира фэнтези, — пообещал я и видя, что она хочет ещё что-то сказать, категорически заявил: — Всё! Мне некогда! У меня заседание комсомольского актива!

— Сашенька, но ты же не обманешь тётю Олю? — не переставала приставать фанатка книг про волшебников из города Мытищи.

— Не обману! — рявкнул я.

Отстранился от неё и продолжил следовать ранее намеченным маршрутом.

Подошёл к куратору, поздоровался и, сразу же перейдя к делу, поинтересовался:

— Какого хрена тут происходит?!

— Э-э, тут? Э-э, ничего не происходит — просто беседую. А что такое? — удивился Воронцов.

— Просто беседуешь, а у меня люди плачут?! — перешёл я к наболевшему.

— Ты о чём, Александр? — удивился тот.

Поднялся и вопросительно посмотрел на стоявшего за мной Кравцова.

— Он имеет в виду ситуацию с комсомолом, — пояснил суть претензий бывший комитетчик.

— А, это… — неопределённо пожал плечами комитетчик нынешний и добавил: — В ситуации разбираемся.

— А нечего там разбираться, — сказал я, взял со стола бутылку минеральной воды, сделал пару глотков прямо из горлышка и, поставив её на стол, добавил: — С ней всё предельно ясно. «Казнь» Савелия была инициирована мной для запугивания распоясавшейся части актёрского состава! Так сказать — наглядный пример, что будет, если кто-то начнёт ещё раз шалить. Поэтому исключение нужно немедленно отменить!

— Я же сказал: мы разбираемся.

— Слушай, товарищ Игорь Валентинович, мы же с тобой договорились, что я себя веду хорошо, а ты меня прикрываешь. Так? А раз так, то чего не прикрываешь тогда? Почему моих близких гнобят, а я ни сном ни духом?!?! — начал я предъявлять. — Когда ты попросил, чтобы я с охраной вёл себя нормально и от них не убегал, я пообещал, что так и будет. И несмотря на то, что мне это не нравилось и не нравится, я их везде за собой таскал и таскаю. Веду себя как паинька. А ты даже помочь не можешь!! Как ты такое мог допустить?!

— Васин, успокойся, — крякнул Кравцов. — Сейчас товарищ полковник нам расскажет, что сможет по долгу службы. — Он посмотрел на коллегу и улыбнувшись спросил: — Да, Игорь?

— Упустили момент, — развёл руками тот. — Не отслеживали с той стороны информацию. Ни Бурштейн, ни Берёзкина ничего никому об этом не говорили. А оба наших добровольных помощника, что учатся вместе с Савелием и Юлей на одном курсе, к сожалению, были больны и находились в этот момент на больничных. Неудачное стечение обстоятельств. Сейчас разбираемся. — В который уже раз повторил товарищ из органов.

— Это очень хорошо, что вы имеете такие светлые намеренья. Вы же знаете правду? Знаете всю подноготную истории? Ведь там был спектакль сыгран. Ничего из того, в чём обвинялся Сева, на самом деле не было.

— Знаем. Но о том, что это была постановка, актёры, что наблюдали её, не знали. Вот поэтому один из них, а точнее одна, поделилась на этот счёт своими мыслями со своим отцом. И тот начал действовать через ЦК комсомола. А дочь тем временем написала несколько анонимных писем и отослала их в различные организации, в том числе в деканат, в МВД, КГБ, Министерство обороны и ещё в некоторые. Её установили по почерку. Кто она — не скажу, но скажу лишь, что она не учится вместе с Савелием и Юлей.