Догнать и жениться

— Отлично, Сарычев, просто отлично, — тяжело вздохнула Катя. — Ты прекрасно поработал.

— При чем тут я? — набычился муж. — Сама расставила где попало веники от любовников, а я виноват.

— То есть ты считаешь, что все в порядке? — серьезно поинтересовалась Катерина и тут же поморщилась, как от острой боли.

— Было все нормально, пока ты не начала выделываться, — хмуро заметил Сарычев.

— Если я всегда во всем виновата, — отмахнулась Катерина и полезла в ящик за судочками. — То отчего же ты на другой не женишься?

— Тебя люблю, — рыкнул Сарычев и уставился на жену, аккуратно складывающую продукты в разные контейнеры. — Что ты делаешь? — изумился он, понимая, что все его планы летят к чертям собачьим.

— Сворачиваю вашу скатерть-самобранку, — устало бросила Катерина и в сердцах добавила: — Дома свои разносолы покушаете.

— Кать, пожалуйста, — покаянно попросил Феликс, но вставать из-за стола не стал. — Ну извини нас. Я просто взбесился, цветы увидев. Да и Алисе это неприятно.

— Хорошо, — вздохнула Катерина. — Давайте завтракать, иначе я на работу опоздаю. Алиса?

— Я считаю, мама, — усевшись напротив, заявила дочь, — этот букет нужно выбросить. Ты думала, что он от папы. А его тебе подарил другой человек.

— Алиса, — настороженно предупредил Феликс. — Букет постоит пару дней и завянет. И никто даже не вспомнит, кто его дарил и какие цели преследовал.

— Но мне это неприятно! — всхлипнула Алиса. — Я считаю, что эти цветы нужно выбросить.

Сами цветы, естественно, не представляли никакой ценности.

«Всегда дарили и дарить будут, — подумала Катерина. — А вот Алисе такие выпады спускать нельзя».

— Если ты их оставишь, — вскинулась дочка, не понимая, почему мать молчит и не соглашается с ней, — я к тебе больше не приеду. Никогда! Буду жить с папой!

— Прекрасно, — холодно бросила Катя, хотя на душе скребли кошки. — Папа — хороший, мама — плохая! Верни мне, пожалуйста, ключи от квартиры. И в следующий раз приходи только предупредив. Так воспитанные люди обычно поступают. Тебя, Сарычев, это тоже касается.

— Тут мои вещи, — жалобно протянула Алиса.

— Возьми самое необходимое, а на выходные назначим твой переезд.

— Мама, ты хочешь избавиться от меня? — расплакалась дочка.

Кате хотелось закричать, что если бы она желала избавиться, то лет тринадцать назад сделала б аборт, но она печально глянула на девочку, размазывающую по щекам с трудом выдавленные слезы, и заметила спокойно:

— Мне на работу пора. Феликс, — обратилась она к мужу, тщательно игнорируя дочь. — Решите между собой и мне сообщите, когда Алиса к тебе переедет. Я больше не хочу участвовать в этом шоу.

— Алиса, прекрати, — одернул дочку Сарычев. — Мы приехали мириться, а ты ведешь себя недопустимо. Предлагаю закончить базар и наконец позавтракать. Потом мы, как собирались, завезем маму на работу и отправимся в «Мираж» за платьем, что ты вчера выбрала.

— Ладно, — пробубнила Алиса. — Только мама должна извиниться и выкинуть букет.

— Хорошо, — резко бросила Катерина. — А если я разрешу выкинуть эти цветы, тебе полегчает?

— Да, — кивнула Алиса и оживленно предложила: — Я могу сейчас сбегать.

— Тогда и пакет захвати, — кивнула на мусорное ведро мать.

— Но, — возмутилась Алиса.

— Ты же собралась выкинуть мусор, так в чем проблема?

— Нет, — мотнула головой дочка. — Все нормально. — И, захватив букет, потащилась к мусорным бакам.

— Ты так билась за эти цветы, — прошептал Сарычев, подходя сзади. — Я даже подумал, что у тебя появилась романтическая привязанность. Давай, пока Алисы нет, быстренько перепихнемся, а?

Катя не сдержавшись поморщилась.

— Не хочу, — отрезала она. — Видеть тебя не хочу, Сарычев. Слышать о тебе тоже. Ты хотел ударить меня побольнее. Тебе это удалось. Ты выиграл. Мне очень больно. Только не боль двигает людьми, а желание сделать человека счастливым.

— Но я… — попытался возразить бывший муж, но Катя его перебила:

— Спасибо, милый, осчастливил!

Он подскочил к ней, сгреб в охапку и принялся целовать.

— Ты все не так поняла, — пробурчал он, когда жена его оттолкнула. — Мы с Алиской любим тебя. Хотим снова восстановить семью. Вот только почему ты против?

— А знаешь, я действительно против, — задумчиво пробормотала Катерина. — Ты ни словом не обмолвился, что осознал и сожалеешь. Не поклялся последним презервативом, что больше не пойдешь к проституткам. Ни-че-го! Тебе в каком-то сне привиделось, что нужно восстановить наш брак, и ты являешься ко мне, даешь указания, настраиваешь против меня Алису. По какому праву, Феликс? Какую цель ты преследуешь? Зачем?

— Ты ждешь от меня покаянных речей? — удивился он. — Их и не будет. Я привык так жить. Кто-то трахается один раз в месяц, а мне нужно три-четыре раза в день. Такой темперамент! Если ты бросишь работу и постараешься меня ублажить, то я на какое-то время отложу свои визиты в баню. Но давай смотреть правде в лицо. Тебя и от одного раза в день воротит.

— Меня даже от разговора с тобой тошнит, Феликс. И для меня неприемлемо жить с человеком, пьющим из лужи, прости. Поэтому, подумай хорошенько, зачем тебе нужна именно я? И перестань настраивать против меня Алису.

— И что тогда? — вскинулся он.

— Ничего, будем сосуществовать, как и раньше. ВидитсяВидеться иногда. Принимать согласованные решения о воспитании дочери.

— Меня это не устраивает, — пробурчал Феликс. — Давай начнем с чистого листа. Обещаю красиво ухаживать.

— Я не хочу, Сарычев, — в который раз вздохнула Катерина. — Оставь меня в покое.

— Ты должна попытаться, — бросил он, укладывая в разрезанный круассан кусочки семги и творожный сыр. — Хотя бы ради дочери. Она страдает, и ты можешь ее совсем потерять, — предупредил он, протягивая ей приготовленный бутерброд.

— Мне нужно подумать, — устало заметила Катя, понимая, что последнее предупреждение больше напоминает угрозу. Есть расхотелось, а на глаза навернулись слезы. Катерина попробовала взять себя в руки, не получилось. Она на негнущихся ногах прошла в ванную и закрыла за собой дверь. В этот момент домой вернулась Алиса.

— А где мама? — удивленно поинтересовалась она и тут же громко воскликнула — Опять истерика? Как же мне это надоело!

Кате хватило сил решительно выйти из ванной.

— Поезжайте, — велела она. — На сегодня достаточно.