Догнать мечту

– Арвиль! – не выдержала давления, закричав на весь зал.

Крик эхом отразился от дальних закоулков галереи и вернулся ко мне.

Он явился неожиданно. Я уже стояла на коленях, упираясь руками в обжигающе-холодный пол. Тонкие ручейки морозного инея поднимались с камня и пробирались в самую душу, вытягивая все то, что там было, забирая саму жизнь. Эмоции, свет и радость. То, без чего я не мыслила существования.

Их шаги слышались совсем близко, и я до крови кусала губы в попытке физической болью заставить себя… дождаться. Я не верила в свои силы. Их просто не было. Их на такое не хватит. Но я все равно ждала его. Верила в него. Никогда и ни в кого так, как в этот ветер моих грез.

Какая все же любовь бывает разная.

Миг, когда стало немного теплее, показался самым прекрасным в моей жизни.

Я заметила легкое лиловое свечение и подняла взгляд на полупрозрачную фигуру, замершую между мной и мертвыми хейларами.

– С-с-сотник, – потустороннее, еле слышное шипение пробрало ознобом. – Отойди!

– Вернитесь в портреты, – ласково начал Арвиль, подавая мне руку, за которую я машинально ухватилась, не успев подумать, что он такое же привидение, как и остальные. «Привидение» сильным рывком подняло меня и прижало к себе, окуная в греющее тепло. Как?! Он же прозрачный! Но… осязаемый. – Не трогайте. Это за мной.

– Это др-р-раконы! – разъяренно зарычали звери.

– Драконы, – спокойно кивнул Спящий. – Но прошли тысячи лет, и все уже по-иному. Дарвар, Мика, Лизард, отзовите свои десятки!

– А иначе что? – с издевкой спросил кто-то.

– Мне придется вытянуть из вас то, что вы забрали, – спокойно продолжил сотник, на миг крепче сжимая кольцо рук. – И тогда вы будете мертвы по-настоящему. Без права на перерождение.

– Перерождение – это миф, – вмешался в разговор высокий женский голос.

– Нет, – возразил Арвиль. – Но будет, потому что без сотника оно невозможно. А я не проснусь, пока сестра до меня не дойдет.

Услышав последнюю фразу, я вскинула голову, неверяще глядя на строгое лицо с мерцающей кожей и упрямо сжатыми губами. О чем ты говоришь?!

– Я уйду, – спустя миг сказала женщина, и раздались тихие шаги босых ног, а вслед за этим – скрежет когтей рядовых, следующих за ней.

– Спасибо, Мика, – нежно улыбнулся Спящий, буквально лаская этой улыбкой подчиненных, но тон тут же изменился: – Дарвар, Лизард, я жду.

– С каких это пор у тебя в родственниках дракон? – разъяренно зашипел один из десятников.

Я… я не могла заставить себя открыть глаза, прижималась к на удивление материальному Спящему и даже дышала через раз. Я их боялась. Очень. Настолько, что в душе не находилось места даже любопытству.

– Сестра по разуму, если это можно так назвать, – усмехнулся обнимающий меня хейлар, его пальцы скользнули по подбородку, вынуждая поднять голову, и я почувствовала, как лба коснулись теплые губы. Впрочем, на этом Арвиль не остановился, тут же легко поцеловав уголок рта. – Повязаны мы с ней теперь дальше некуда, Лизард.

– Неприкосновенна, – сделал логический вывод десятник. – Хорошо. Но тогда я заберу жизнь двух других.

– Они мне нужны. – В голосе сотника появилась сталь и предупреждающие нотки, намекающие, что подчиненный утратил чувство меры и командиру скоро может надоесть такая настойчивость.

– Тоже сестры? – иронично осведомился Лизард.

– Пока нет, – невозмутимо отозвался Спящий. – Возвращайся в портрет! Иначе я вытяну из тебя все, что ты отнял у Ирьяны, и остатки твоей собственной силы!

Я наконец перестала трястись и рискнула открыть глаза, чтобы посмотреть на своевольного десятника.

Им оказался тот самый, кого я коснулась первым. Белокожий брюнет с печальными глазами и совершенно мерзкой улыбкой на красивом лице.

– Угрожать очень опрометчиво с твоей стороны, – задумчиво проговорил он. – Хотя бы потому, что ты один с нами не справишься. Тебе повезло, что ушли Дарвар и Мика. А вот со мной так не получится, командир.

– Ты всегда был силен, – спокойно ответил Ар, но его руки напряглись, сжимая меня крепче. – Но, Зар… ты точно хочешь умереть окончательно?

Последовало тяжелое молчание, во время которого воздух почти искрился от силы, витавшей в нем. Она давила на разум, заставляя впиваться ногтями в кожу, чтобы не завыть от подсознательного ужаса. Я приникла еще ближе к Ару и, наконец не выдержав ментального пресса, тихо застонала.

– Хватит! – резко приказал сотник. – Лизард, доре! Запрещаю!

Десятник отчетливо зашипел и рыкнул:

– Использовать слово – это подло!

– Ты не оставил выбора, – холодно ответил Спящий. – Я честно пытался тебя убедить, не прибегая к запретным приемам! А теперь вернись в портрет! Доре!

– Ненавиж-ж-жу! – яростно прошипел десятник, но все-таки развеялся пылью, впитываясь в статую своего зверя, мгновение помедлил, склонился перед своим сотником, развернулся и бросил рядовым: – Все назад.

Я наблюдала, как каменные звери возвращаются к своим постаментам и снова замирают безжизненным камнем, из-за того что их покидают разноцветные искры, которые складываются в фигуры и исчезают в мозаиках.

По спине прошлась теплая ладонь, до щеки дотронулись горячие губы. Я растерянно подняла глаза на сотника, который коснулся быстрым поцелуем кончика носа, улыбнулся и отпустил меня.

– Вот и все, – с грустью ответил Ар, глядя на черно-белые изображения своих мертвых подчиненных. Потом встряхнул головой, слабо улыбнулся и подошел к лежащим на полу девушкам. – М-да, хорошо они их «покушали».

– В смысле? – осторожно подошла я ближе, наблюдая, как свечение с рук Спящего перетекает на драконицу и целительницу, окутывая их розоватым коконом и постепенно впитываясь в кожу.

– Призраки, – кратко ответил Арвиль. – Питаются жизненной силой. – Потом он нахмурился и пробормотал: – Дашка совсем плохая…

– Ты справишься? – встревоженно нахмурилась я.

– Да, – кивнул Спящий. Его фигура уже не так сияла, да и сам он становился все более блеклым и прозрачным. – Но потом на меня уже не рассчитывай. Это отнимет почти все ресурсы.

– А что там дальше? Очень сложно?

– Нить над Бездной и зал воспоминаний, – «обрадовал» меня хейлар.

– Названия мне уже не нравятся, – мрачно ответила я. – Надеюсь, к ним прилагается инструкция в карте. И не такая, как к Радужному и лестнице!