Догоняя прошлое
Шрифт:
Мы больше не касались темы оплаты, но я был уверен, что этот разговор еще впереди.
Брайан тоже много работал, многомиллионные контракты не доставались так просто. Он часто летал в командировки на встречи с клиентами. «Киннетик» процветал.
Дневник Брайана Кинни
Август 2005 г. Питтсбург
Два дня, как я вернулся из Канады. Поездку в Нью-Йорк
Может, мне показалось, но Гас заметно подрос. И он не забыл меня… Мой мальчик…он…
Блядь! Мне надо выпить…
Лизуньи неплохо устроились, хотя им не просто. Я до сих пор не уверен в правильности их решения, но чем смогу поддержу.
Сентябрь 2005 г. Питтсбург
Через три дня в галерее выставка, я должен быть там.
Джастин немного расстроен. Он приготовил пять полотен, но этот Ирвин взял только три. Мой наивный мальчик! Он пока не понял, что одна проданная картина – еще не победа.
Только бы ничего не помешало моей поездке. Я должен его увидеть.
Сентябрь 2005 г. Нью-Йорк
– Тебе ничего не понравилось? – я пытался говорить спокойно, но у меня это плохо получалось.
– Дело не в этом. Просто на этот раз у меня нет места, вот и все, – спокойно ответил Ирвин. – Одна проданная картина еще не значит, что ты уже великий художник и можешь рассчитывать на персональную выставку.
– Господи! Я понимаю, но я… тебе же они понравились… я видел… я…
– Понравились, но места нет. Может, освободится, но пока… - Ирвин продолжал спокойно подписывать бумаги.
Я готов был разнести кабинет. Я так надеялся, что из пяти картин хоть три будут представлены. В прошлый раз он взял две. Они были все хороши, и Ирвин видел это.
– А может быть, мы все же сможем решить этот вопрос, - я медленно провел рукой по паху.
Ирвин отложил ручку и поднял глаза, облизнув губы.
– Возможно, я найду место. Ты прав, работы отличные…
2018 г. Версаль
Джастин
Я так хорошо все это помнил. Может быть потому, что это были мои первые шаги, мои первые ошибки. Ирвин опять отсосал у меня, в этот раз по-хозяйски гладя и сминая мои ягодицы. Он пока не просил о большем, но я знал, что он просто играет со мной. Он держал меня на крючке. Подойдет время, и Ирвин предъявит свой счет. Но, черт побери! Что я мог тогда сделать? Уйти? Но куда? Я еле-еле сводил концы
с концами!Я снова закурил. Большего всего меня беспокоило то, что я не рассказывал всего этого Брайану, хотя он, конечно, догадывался о чем-то таком, но тоже молчал. Я думаю, он понимал меня, или ждал, когда я сам приду к нему с этим. Упрямство всегда было присуще мне. Именно оно позволяло мне добиваться всего, чего я хотел. И я упрямо молчал.
Я поклялся себе, что если в этот раз купят хоть одну мою картину, то я начну искать другую галерею.
Я снова вернулся к дневнику и продолжил чтение.
Дневник Брайана Кинни
Сентябрь 2005 г. Питтсбург
Вчера вернулся из Нью-Йорка.
Наконец-то, я увидел его. Блядь! Как же я скучал по нему! Я не осознавал этого, пока не сжал Джастина в своих объятиях, не почувствовал вкус его губ. У нас было два дня и две ночи. Как же этого мало! Этого совершенно недостаточно! Этого никогда не будет достаточно!
Я трахал его так, как он любил – жестко и сильно. И мой мальчик всегда знал, как хочу я. Мы не подстраивались друг под друга, мы просто чувствовали и понимали, как нужно, чтобы не просто получить наслаждение, а освободиться от того, что скопилось внутри за эти месяцы, от того, что грызло и мешало.
Картины Джастина потрясли. Неудивительно, что две были проданы. Одну из них купил я.
Я захотел ее сразу, как только увидел. Это были мы, наши жизни сейчас. Я там - в Питтсбурге, а он здесь – в Нью-Йорке. Ни секса, ни страсти – просто мы, живущие на расстоянии, ждущие встречи. Мне не нужно было копаться в значениях цветов, я и так их знал, понимал, просто чувствовал.
Я – много серого с примесью фиолетового и даже немножко черного (тоска, печаль, отрешенность, сосредоточение на своих эмоциях, боли). Джастин – черный, немного красного (пустота, сомнения, злость, переходящая в гнев). И только лишь в одной точке, где мы встречались, наши цвета смешивались, создавая дикий водоворот чувств. Появлялся зеленый, дарящий надежду, обновление, потом золотой, окрашивая все солнечной теплотой и вдруг красный – радость и страсть, уносящая нас за грань.
Эта картина меня заворожила и покорила.
Интересно, почему Ирвин выбрал именно ее? Неужели он тоже уловил настроение художника, почувствовал его эмоции?
Естественно, она должна была быть у меня, принадлежать только мне.
Конечно, Джастин истерил. Он та еще Королева драмы!!! До него никак не могло дойти, что я просто влюбился в это полотно.