Договор, или наследие Смерти

– Как?

Неопределенно пожала плечами, а затем смилостивилась и махнула рукой, указывая на насест. Насестом служила яблонька с краснобокими тяжелыми результатами своего бытия. Результат в этом году превзошел сам себя. Как только не сломалась, да ещё и вес паразитки держит?

Тут дань, которая все это время пятилась назад, остановилась и с яростным кличем "мэ-э-э" с разгону боднула узловатый ствол.

– А-а-а-а-а!!!
– Заорала Нюта и давай вести яблоками обстрел рогатой скотинки, что селяне мне притянули за хороший урожай в этом году. Мои обереги, зарытые по краям полей, работали исправно, отгоняя вредоносных жуков. Ну а чучелки были отдельной гордостью. Таких пугал наделала, что сами селяне ещё до темна с полей бежали. Можно было и покрасивше сделать, птиц то не вид их отгонял, а шум навешанных на пугалки побрякушек-звенюшек, намагиченных на определённый звук. Но так не интересно, скучно. Да и статус ведьминский поддержать надо было. А то слухи дошли, что "ведьма то в этот раз подобрее будеть". Нет порядку в Криворожках!

Потерла под грудью, где с каждым днем все чаще что-то сжималось, мешая дышать и напоминая о договоре. Нет, не забыла, напомнают, разрывая душу непонятной тоской. И уйти хотела сама не знаю куда, но не могла, не повидав учителя. А вдруг ему моя помошь нужна будет, когда явится, а я ушла? Потому терпела пока могла и ждала. Уже как юразник минул, за ним зорич, багрян... Вот почти и листожар заканчивается. Последние тёплые деньки, и начнут неспешно отвоевывать свое время холода, готовя землю к белоснежному покрову зимы.

Стихийница задержалась дольше, чем на две недели. Как-то незаметно прижилась, вплелась в мою жизнь, что и не кажется пришлой. Своя стала. Внешность мы ей чуть подправили. Косы она сама остригла, я только подравняла чуток почти по самые уши да отвар травы рыжанки заварила. Теперь бегает такое вот чудо с костром на голове. А погоня... А что погоня? Никто и не признает в рыжей кудрявой девочке, отзывающуюся на Нюту вместо Анаи, а теперь ещё и загорелой, румяной и шебутной, того испуганного светловолосого и опасного паренька. Да и опасна ли? С того дня, как я отвесила ей оплеуху, так ни разу буйства стихий и не было. Так, только шалости мелкие, мною постоянно исправляемые. То пожар устроит в капустном поле, решив помочь с прополкой сорняков, то всех гусей Криворожков в стаю собьет, помогая найти пропавшего у ребятни гусенка, то чуть потоп не устроила, спасая упавшую в сажалку девочку, которая и не думала тонуть. Как последнее ей удалось? Да так же, как головешку тушила - воду вонючую переместила. И опять недалеко, на деревню вылила. Потом пока просохло все, так долго ещё лягушки прыгали по дворам, да рыбу абы где находили. А как голосил водяник, проснувшись под малиновым кустом! Эх, не знает меры Нюта, силой стихийной напролом бьёт. Хорошо хоть осознанно, а не так, как тогда. И ведь обучил же кто-то нужным словам заклинаний! Одно меня волновало... Как стала у меня жить, так по Криворожкам слухи ходить начали, что несколько деревень стерты со свету, как и не было. И все находились на пути от столицы до наших краев. Тогда, взглянув на побледневшую стихийницу, я промолчала. Не верилось, что она на такое способна.

В её прошлое я не влазила, но постоянно собиралась. Как никак Нюта теперь больше, чем гость. Почти подруга, а для сельчан "сестра ведьминская, под предлогом помощи людям зло творящая". Оттого её больше меня боялись. Одна бабка Фроня с настоящей материнской лаской приняла да пирожками разбаловала. Вон какие округлости появилось у девицы! Местные парни так бы и захаживали, кабы не слава наша дурная, да глаза мои белесые. Хотя, мамки их пострашнее будут.

Да мы и не страдаем, было бы по ком. Зато страдала Нюта. Я ж усиленно занялась приучением оной к труду. Запретила магичить, что выполнялось плохо, разрешила выполнять мои поручения без возможности от них отлынивать. Хотя та с каким-то фанатическим блеском в глазах бралась все выполнять, что даже пугала. Вот и сейчас было дано задание подоить козу. Как это делается, я ей уже два дня показывала, так что сегодня её черед. Думала, посижу в тиши, почитаю. А теперь вот, зверье спасать надо. И уже не от меня, как в детстве, а от одной меткой особы, что умудрилась таки попасть в козу и теперь последняя обиженно мекала, тряся головой и пытаясь стряхнуть с рога яблоко. Нюта довольно хлопала в ладоши, чуть ли не подпрыгивая от радости и тут... Хрясь! Яблонька не выдержала такого издевательства, сбросив с себя паразитку. Ещё и яблочками сверху присыпала.

Я выбежала и избы, спеша на помощь. Бедная козочка, иди сюда, болезная. Поманила рогатую, та и не противилась, подскочила, будто искала защиты. Ещё и жаловаться начала, бородой тряся. Погладила по крутому лбу и стянула яблоко, отдав трофей войны козе.

– А как же я?
– Простонали под яблонькой.

– А ты собери все паданки и неси в дом. Сушить будем, - и повела козу в сарай. Доить придётся опять мне.

***

До яблок дело так и не дошло. У меня. Только вошла в дом с кувшином молока, как дверь за спиной с грохотом отворилась и меня резко развернули. Молоко в кувшине подпрыгнуло, лизнув по лицу и рукам. Это кто такой смелый?!

– Госпожа ведьма... Прошу вас... скорее...

А молоко продолжает так прыгать, скоро совсем упрыгает на меня да на пол. Нахмурилась, глядя на старосту. Невысокий для мужчины, он на полголовы был выше меня. Силой же мог потягаться с кузнецом Никитой. И этот всегда собранный черноволосый мужчина летов сорока был бледнее полотна и трясло его не слабее, чем он тряс меня. Оторвала от себя кувшин и с силой толкнула тот к широкой груди старосты Харитона, выпуская. Мужчина неосознанно поймал сосуд с остатками молока и удивлённо посмотрел в него. Я же, освободившись от тряски, направилась к лавке вытереть убежавшее молоко. Эх, такое добро пропало! На ходу начала думать о том, что надо старосте, а то толку от него сейчас распрос вести, два слова связать не может. Его жена на сносях была пятым, так рано ж ещё на свет дитятке явиться. А может то и случилось, что раньше положенного? Тогда понятно все становится. Вытерла руки, взяла холщевую суму и, ничего не говоря, побежала в комнату подпольную, прикрыв за собой дверь. Набрала зелий, трав и быстро вернулась.

– Можно с тобой?
– подбежала ко мне Нюта, схватив за рукав льняной рубахи.

– Нет, - вырвалась, - у тебя не все яблоки помыты, порезаны и на солнце разложены.

Нюта скривилась, но все же согласно кивнула.

– Госпожа Юлана... скорей... Там... умирает...
– запричитал староста и вдруг разрыдался, прикрыв глаза широкой ладонью.

Ойёй! Этого я совсем не ожидала. Забрала кувшин, всунула стихийнице и потянула мужика на улицу. До его дома добрались за несколько минут, не говоря ни слова. И каково было моё удивление, что помощь нужна была совсем не беременной женщине, а её старшему сыну. Но от этого не стало легче...

В светлице было душно, окна занавешаны, не пропуская ни единого лучика. На большом хозяйском ложе белее простыней лежал долговязый, похожий на отца паренёк, которого я часто примечала рядом с ним. На краю постели сидела его мать, одной рукой гладя по голове сына, второй придерживая округлившийся живот. И больше никого постороннего. Подошла ближе и почувствовала близкое присутствие грани, глядя на юношу. Тёмные круги под сомкнутыми веками, хриплое тяжёлое дыхание, будто каждый вдох последний, выступившая белесая пена на губах. Смерть уже была готова забрать свое.

– Давно?
– произнесла тихо и как-то обреченно.

– С полудня, - так же тихо ответила женщина.
– Это была скарага.

Вот теперь точно все... От яда этой змеи нет спасения. Ни одна травка не поможет, ни одно мое зелье. Может столичные маги и смогли бы спасти, но не я. С сожалением посмотрела на женщину встретив её понимающий взгляд. Она в отличие от мужа выглядела спокойной, но это была только видимость. Я знала, что она свое ещё выплачет и сейчас держалась ради новой жизни, переживая все в душе и сердце. Она понимала, что её сын обречен, потому меня не стали звать раньше. А вот староста на что-то надеялся, придя в избу ведьмы.

Все это было тяжело. Но... Стоило попробовать побороться. Как-то же получалось с учителем? Вдруг и на этот раз можно вырвать жизнь из-за туманной грани? Ещё бы точно знать как. Раньше как-то само выходило. Я все делала, следуя внутреннему зову, но почему-то всегда забывала, как. Сколько не пыталась вспомнить, будто пустота в голове.

– Я хочу попробовать помочь. Ничего не обещаю. И вы должны выйти, - решительно произнесла.

Заметив огонёк надежды в глазах старосты и его жены, быстро покинувших светлицу, тихо выругалась. Так, ладно... Присела на край кровати, глядя на парня и ощущая, как истончилась грань между нашим миром и тем. Словно незримая дверь появилась. Интуитивно потянулась к своей силе, по ходу удивившись, как легко сдвинулась стена, будто иллюзорная ширма. Теперь все виделось в потоках силы. А вот и туманная грань. И действительно, парня будто окружал туман, все уплотняясь, а в его центре едва мерцал серебристый огонёк с зеленоватыми и черными вкраплениями. Поняла, что стоит схватить его, очистить и все, человек будет жить здоровее прежнего. Так просто... И я начала делать то, что знала всегда здесь, у черты, но не помнила по ту сторону.

Немного полюбовалась на свою силу, уже не казавшейся такой чужой. Мысленно прикоснулась, почувствовала тепло нового и такого родного огня, окружавшего серебристо-черный клубок. И только хотела зачерпнуть силы, как огонь будто вспыхнул, став голубым. Глаза юноши открылись, мерцая тем же цветом, а его рука схватила моё запястье, дернув на себя и затягивая в прохладу приоткрывшейся двери туманной грани.

Страх сдавил горло, сердце трепыхнулось, ухнуло куда-то вниз и в следующий миг я услышала: