Договор с демоном
Шрифт:
Учебный день так или иначе почти закончился, и Мэй не чувствовала вины или печали из-за пропущенных уроков. Только Джеми совершенно предсказуемым образом принялся сокрушаться по поводу исключения Ника из школы. Не заметив как, они забрели к саду Ружмонт, со стороны бокового входа у разрушенных ворот с табличкой о трех повешенных ведьмах. Каменные развалины под серым небом казались ржавыми, словно какой-то ребенок-великан бросил под дождем игрушечный замок; деревья вдоль садовой ограды выглядели колючими и грозными.
— Да, но ты же не виноват! — с жаром твердил Джеми. — Налицо
— Он сказал правду, — вмешался Ник. — Насчет метки третьего яруса.
Джеми пристыженно и в то же время тревожно посмотрел на сестру.
— Мэй объяснила, почему ты так сделал, — произнес он, запинаясь в словах. — Я не верю, чтобы Джеральд стал… но кто-то из его колдунов или другой круг… ты пометил ее, чтобы защитить. Это я понимаю.
Мэй схватила его за руку и крепко стиснула, а Джеми ответил тем же. На губах у него появилась и тут же сдулась, как шарик, робкая улыбка.
Голос Ника звучал отстраненно. «Вряд ли ему охота идти к Алану с рассказом об отчислении, — подумала Мэй. — И подарить новый повод считать себя вечным недочеловеком, новый повод предать».
— Ты что, не понимаешь? — вскипел Ник. — Через метки демоны могут проникать в людские умы, заставлять делать то, что хотят. Все, что хотят.
Он старательно избегал ее взгляда. Мэй потрогала метку сквозь ткань блузки.
— Мы это делаем, потому что можем, — продолжил Ник. — Потому, что наши желания для нас важней чужой жизни.
— Да, но ты-то не такой! — заверил его Джеми и улыбнулся по-настоящему.
Ник не поддался.
— Именно такой.
— Ну, может, был таким, — заспорил Джеми, — но это не считается. Ты начал новую жизнь — в каком-то смысле.
— Нет, — отрезал Ник.
Он вдруг застыл на месте, а потом направился куда-то в сторону, к военному мемориалу посреди сада. Там Ник уселся у подножия постамента. Джеми примостился по-турецки на близлежащую каменную плиту. Одна Мэй осталась стоять. Ей всегда больше нравилась верхняя часть памятника — железная женщина, отчаянно стремящаяся к небосводу.
— В Дареме жила семья Алана, — произнес Ник, уставившись на свои руки. — Тетя и дядя, двоюродные братья-сестры. Когда я приехал туда в первый раз, его тетка из-за меня здорово перепугалась. Но Алан хотел вернуться к ним. Думал, хватит притворства, пора жить с семьей. Надеялся, что они меня примут и как-нибудь привыкнут ко мне. Так что мы переехали в Дарем, сняли квартиру и заявились к Наташе Уолш на порог. А она велела нам убираться и никогда не показываться на глаза.
— Бедняга Алан, — произнес Джеми, глядя перед собой. — Мне очень жаль.
Ник горько усмехнулся.
— Да уж, — сказал он. — Только изверг его не пожалел бы, правда? А знаете, что я почувствовал после теткиных слов? Когда увидел его лицо? — Он рассмеялся — словно по воздуху полоснул мечом. Джеми вздрогнул. — Я обрадовался, — бросил Ник. — Потому, что не хотел, чтобы другие ставили на нем метки. Не хотел, чтобы кто-то, кроме меня, получил на него права.
Он залез в карман и вытащил зачарованный нож, лезвие которого могло разрезать что угодно. Мэй практически слышала полушепот, полусвист,
похожий на вой голодного зверя, с которым оно рассекало воздух.— Но Алан был так несчастен, — продолжил Ник. — И я захотел… захотел что-нибудь для него сделать. Поэтому я вломился в дом к его родственникам…
Джеми сдавленно охнул от ужаса.
— …И приходил каждую ночь, — продолжил Ник ровным тоном. — Пока не переметил всех, кто там был. Всех, даже детей. И заставил любить его. Думал, он это заслужил. Сделал так, что они пришли к нему и извинились. Алан был… он был страшно рад. Только через день-другой до него дошло.
Ник замолчал. Мэй смотрела в землю, на шнурки туфель Джеми, и старалась не думать о том, каково было Алану, когда он все понял.
Демон, которого он создал, положил к его ногам человеческие сердца, как кошка кладет дохлую мышь на хозяйский коврик.
Что было дальше, Мэй уже знала: ураган, погубивший двух человек, и жуткая ссора Ника и Алана, которую прервал ее собственный телефонный звонок. Теперь Мэй поняла, чего боялся Ник и почему Алан готов был его предать.
— Так нечестно, — Джеми замялся. — Почему они прогнали Алана?
— Нечестно, — согласилась Мэй, — но Ника это не оправдывает.
Тут Ник поднял глаза. Выражение его лица повергло Мэй в оторопь: настолько лишенное чувств, настолько пустое, словно раньше он носил маску и только теперь снял. Таким было его настоящее лицо: абсолютно невыразительным. Кто знает — может, за пустотой крылось отчаяние, а может, он впрямь ничего не чувствовал?
— А ты никогда не думал, — сказала Мэй, глядя в его демонические глаза, и ее неожиданно тонкий голос почти потерялся среди пышной зелени, — что, если Алан тебя разлюбит, ты всегда сможешь его заставить полюбить снова?
Ник смотрел бесстрастно, как череп, но в небе, над летними кронами, над верхушкой монумента, полыхнула ветвистая молния — безмолвный огненный росчерк.
— Нет! — громыхнул Ник. — Такого я не думал.
— Вряд ли, — сказала Мэй. — Значит, первый шаг пройден. Продолжай в том же духе.
У нее зазвонил телефон. Она схватила его — на экране горел номер Син.
— Пардон, дело срочное, — сказала Мэй и побежала за деревья.
Оттуда открывался чудный вид: город лежал как на ладони. Из трубки донесся четкий, бархатистый голос Син:
— Я нашла тебе армию, — сказала она. — Воевать еще не передумала?
— Нет, — ответила Мэй. — Не передумала. — Она засмеялась, схватившись за шею у затылка. — Рада… слышать насчет армии. Сегодня хорошие новости нужны как никогда.
— Две девчонки шестнадцати лет собрались в поход — и это хорошая новость?
— А ты представь это по-другому, — посоветовала Мэй. — Жанне Д'Арк было четырнадцать. По сравнению с ней мы — второгодницы. И, кстати, мне уже семнадцать.
— А-а, ну в таком случае лучше поспешить, пока ты совсем не перезрела.
Син рассмеялась чуть ошалелым, безудержным смехом — словно под стать самочувствию Мэй, которая была страшно рада хоть что-нибудь сделать после месяца беспомощных метаний. Она оглянулась на Ника — тот сидел понурившись у подножия статуи, и на участливо склоненную фигурку Джеми.