Доиграешься, девочка!
Шрифт:
— Я тоже…
И больше не надо слов. Они сейчас лишние.
Когда впервые признавалась Глебу в любви, я даже не подозревала, что после длительного ожидания все-таки наступит счастье. Такое долгожданное.
И такое настоящее.
— Слушай, отец сказал, чтобы мы с внуками не затягивали, — произнес Глеб, когда мы уставшие лежали в кровати.
— Он и тебя уже привлек, — я закатываю глаза, хотя любимый этого и не может видеть.
— С самим процессом-то я справлюсь без него, — смеется мужчина и косится в мою сторону. — Порадуем старика?
Они точно сговорились!
Ну,
И как тут скажешь «нет»?
Глава 65
— Надежда Валерьевна, ну что вы… — я прерываюсь, так как сама сейчас начну рыдать.
— Как же я рада за вас! — пожилая женщина вытирает слезы со щек и обнимает меня.
— Ну, началось! — мой любимый тяжело вздыхает, а мы с его мамой, не сговариваясь, синхронно произносим:
— Какой же ты черствый!
Аэропорт кишит народом, но мы ни на кого не обращаем внимания. Надежда Валерьевна сегодня улетает домой. Как же не хочется расставаться!
— Господи, девочки, вы как маленькие! — возмущается Глеб, а я в ответ шикаю на него.
Мама тоже не отстает — бросает в сторону сына злобный взгляд, чтобы он заткнулся. Правда, его возмущения все же достигают цели — Надежда Валерьевна перестает плакать.
— Обещайте мне, — в очередной раз произносит пожилая женщина, правда, я уже сбилась, какой именно по счету, но мы с Глебом, как примерные, дети, в один голос отвечаем:
— Обещаем!
Приедем в гости. Скоро. Прямо вот совсем скоро. Слава Богу, никто даты не уточняет. Но затягивать нельзя, иначе мама обидится.
Придется уважить мою будущую свекровь. И надавить на сына. Это он раньше хорохорился:
«Летим отдыхать!»
А сейчас включает заднюю:
«Куча работы! Новые контракты! Ничего не успеваю!»
На самом деле он просто хочет побыть со мной. Наедине. Без посторонних глаз. Только он и я.
По крайней мере, в ближайшее время, а дальше…
— Мама, твой рейс скоро объявят. Пора на регистрацию.
— Ладно, — печально вздыхает пожилая женщина и снова меня обнимает. — Береги его, — шепчет мне на ухо, а после целует в щеку.
— Обязательно, — я улыбаюсь ей в ответ и уступаю место ее сыну.
Не люблю прощаться. Как-то грустно на душе сразу становится. Как будто кто-то частичку тебя вырвал на время.
И как тут не разреветься?
— Как долетишь, обязательно позвони, — дает последнее напутствие Глеб, а после мы провожаем взглядом ее фигуру, пока она не скрывается за дверьми. — Наконец-то! — мой любимый закатывает глаза, а после закидывает мне на плечи руку и подталкивает в к выходу из аэропорта. — Я, конечно, очень люблю свою маму, но долго с ней жить, увы, не могу.
— Так нельзя.
— Согласен, — кивает, подтверждая свое согласие. — Но ничего поделать с этим не могу.
— Мама одна, и ее нужно любить и беречь.
— Я люблю, — умничает Глеб. — И берегу. Но исключительно на расстоянии.
— Какой же ты черствый!
— Ничего не знаю! Сама выбрала, — сильнее прижимает меня к себе. — Дала согласие. И теперь не отвертишься.
— Да я вроде и не собиралась.
— И
никакой я не черствый!За столь милой перепалкой мы доходим до внедорожника. Мужчина помогает мне сесть первой на заднее сиденье, а после устраивается со мной рядом. Как обычно, у него звонит телефон, так как рабочий день в разгаре. И внимание шефа требуют многие. Если не все.
За эти три дня, что мы вместе после нашего воссоединения (очень надеюсь, что последнее и окончательное) я почти привыкла к бешеному темпу жизни моего любимого. Он, кстати, начал меньше пропадать на работе.
Ради меня…
— Я умею делать работу над ошибками, — это Глеб сказал мне вчера, приперевшись домой в пять часов вечера.
С огромным букетом цветов!
Такой себе приятный нежданчик!
— По поводу моей работы… — начала было я разговор, но Глеб меня перебил:
— По поводу твоей работы поговорим позже! У меня для тебя сюрприз. Даже два!
Боже, как интересно! Я ж от любопытства умру! А этот негодяй все тянет и тянет. Сначала было «подожди пару дней». Затем у нас новая отмазка — «когда уедет мама».
Интересно, что сейчас он придумает в свое оправдание?
— Так, — слышу мужской голос, который выводит меня из размышлений. — На сегодня у меня выходной!
— Серьезно? — я поворачиваюсь лицом к Глебу.
— И завтра, кстати, тоже, — улыбается мой любимый на все свои тридцать два зуба. — Поработаю дома.
А там два выходных в перспективе.
Вместе! Вдвоем!
Это ли не счастье!
— В субботу у папы день рождения, — на всякий случай напоминаю, на что Глеб все с той же улыбкой произносит довольным голосом:
— Я помню!
— Кстати, а что там насчет сюрприза?
Взгляд с искринкой. Ехидная улыбочка.
Что же задумал мой ненаглядный?
Я очень надеюсь, что его сюрпризы не доведут меня до инфаркта…
Я не верю своему счастью! Вот она, девочка моя любимая. Рядом. Близко. Только со мной.
Радуюсь, как мальчишка на первом свидании. Наверное, свечусь, как рождественская елка. Скоро сороковник стукнет, а у меня любовь.
Иногда мне кажется, что так не бывает…
— Глеб Сергеевич, тебя прямо не узнать, — два дня назад заявил мой юрист, по совместительству хороший приятель. — Я так понимаю, что причина веская, раз твоя физиономия сияет похлеще солнца?
— Супер! — я поднял большой палец вверх.
— Прямо заинтриговал, — мужчина отодвинул стул и уселся. — Дай угадаю! — прищурился, несколько секунд рассматривал мою довольную физиономию, а после выдал: — Женщина!
— С тобой неинтересно, — я засмеялся, поражаясь чужой проницательности, хотя чего ж тут поражаться-то.
Мы знакомы давно, изучил он меня неплохо, поэтому не трудно, как говорится, догадаться. Новый контракт — уже не диковинка. Очередной миллион — дело обыденное. А вот женщина…
— Познакомишь? — снова прищурился юрист. — Очень хочется посмотреть, кто же захомутал нашего сердитого Глеба Сергеевича.
— Слушай, я хоть не глупо выгляжу? — указательным пальцем я провел в воздухе круг возле лица. — А то…