Доказательство от противного

– Я давно уже бросил, - бесстрастный ответ, последовавший после пауз, заставил

Гарри ошеломленно замолчать.

– Похоже, в вашем шкафу одни скелеты, - наконец подобрал он слова.

– Похоже, - согласился Снейп.
– А как насчет вас?

– Насчет меня все просто. Грустным солдатам не стоит в живых оставаться, пряников сладких, увы, не хватает на всех. Не помню, где я прочитал эту фразу, но она точно про меня.

– Пессимизм вам не идет.

– А одиночество?
– тихо спросил Гарри, пристально глядя прямо в черные глаза, которые ему больше не казались туннелями.

Глаза, как глаза.

Зеркало души.

Если человек побывал в аду, и не раз, то какими же они могут быть?

– Одиночество может быть благом, - заметил Снейп.

– Не для меня.

– Дайте ему время.

– Я уже слышал это от Гермионы, - Гарри покачал головой и неожиданно зло усмехнулся.
– Знаете, что? Я дам ему больше, чем время. Гулять, так гулять! Я дам ему свободу.

Он помолчал, потом добавил уже другим голосом:

– И, профессор, что за бурду вы пьете? Сейчас я вам сварю настоящий кофе.

Снейп кивнул, задумчиво глядя на бывшего гриффиндорца.

Когда через несколько минут Люпин спустился вниз с маленьким свертком в руках, то застал почти идиллическую картину: самые близкие ему люди с практически одинаковым выражением на лицах пили кофе. Они не разговаривали, но молчание было не напряженным. Скорее дружеским.

* * *

После ухода Гарри потянулись серые дни, похожие друг на друга, как две капли воды.

Каждое утро Драко вставал, умывался, одевался и шел в Агентство.

Работать он умудрялся почти на автомате, мозги охватила своеобразная анестезия; во всяком случае, днем он почти не чувствовал боли. Только пустоту там, где раньше было сердце.

А ночью тоска наваливалась с утроенной силой, наверстывая упущенное в дневное время.

Плакать он не умел и до утра лежал, впиваясь ногтями в ладони и зажмуривая болезненно сухие глаза, в которые словно кто-то насыпал песка.

Он похудел. И, хотя всегда отличался изяществом, сейчас выглядел скорее тощим, чем стройным.

Светлые волосы отросли ниже плеч, но обрезать их не хотелось: Гарри нравилось пропускать между пальцев его длинные пряди, Драко хорошо это запомнил. Потом, в какой-то момент, он разозлился - при чем тут Гарри?
– и обкромсал волосы ножницами, не особо заботясь о том, ровно, или нет. И, конечно же, утром пришлось срочно приводить себя в порядок. Ведь Малфои не появляются на людях с неровно выстриженными прядями.

Зато Драко был подчеркнуто аккуратен в одежде, надеясь безупречным видом компенсировать нездоровую худобу, бледность и темные круги под глазами.

Спустя два месяца, Драко поймал себя на мысли, что жить, в общем-то, ему и незачем.

После ухода Гарри из нее пропал всякий смысл.

Однажды ночью, когда Драко привычно бродил по пустым комнатам, чтобы быстрее дождаться утра, он забрел в библиотеку, где не был с момента ссоры с Гарри.

– С Поттером, - поправил он сам себя, бездумно скользя взглядом по полкам с книгами, лестницам, камину…

Стоп. Но каминной полке что-то лежало.

Драко подошел поближе и осторожно поднял тонкий кожаный шнурок, на котором висела заколдованная им в той, другой и далекой жизни, раковина. Под раковиной оказалась записка. Дрожащими пальцами Драко развернул ее и прочитал:

Как объяснить слепому, слепому, как крот, с рожденья,

Буйство весенних красок, радуги наважденье?

Как объяснить глухому, с рожденья, как ночь, глухому,

Нежность виолончели или угрозу грома?

Как объяснить бедняге, рожденному с рыбьей кровью,

Тайну простого чуда, названного любовью…

Постскриптум гласил: - Ты у нас ценитель прекрасного, тебе должно понравиться.

Подписи не было.

Драко несколько мгновений стоял, ошеломленный и находкой, и строками, сразу запавшими в душу.

Потом надел шнурок с ненужным больше портключом на шею и молча опустился на ковер перед камином, уткнувшись лицом в колени.

Глава 49.

Утро застало Драко на том же месте. За минувшие часы он практически ни разу не пошевелился.

– Может, разжечь камин?
– робко предложил домашний эльф, бочком протискиваясь в библиотеку.

– Нет, - ответил Драко.
– Сообщи в Агентство, что я сегодня не приду.

– Ты уже все знаешь?
– услышал он голос крестного.

– Что знаю?
– обернулся Драко.

Снейп протянул ему утренний выпуск «Ежедневного пророка»:

– Сегодня ночью тело Люциуса Малфоя было обнаружено в третьеразрядной маггловской гостинице.

– Тело?
– равнодушно переспросил Драко. Внутри даже ничего не дрогнуло. Странно.

– Тело, - подтвердил Снейп.
– С перерезанным горлом.

– Надеюсь, ад существует, и он уже там, - ровным голосом заметил Драко.

– Что с тобой происходит?
– Снейп опустился на корточки, пристально вглядываясь в его бледное лицо.

– Что со мной может происходить?
– уклончиво сказал Драко.

– Вы так и не помирились, - вздохнул Снейп.
– Знаешь, давай сядем, ты немного поешь, выпьешь коньяка, а после завтрака мы обо всем поговорим.

– Я уже ел.

– Когда в последний раз?

– Когда?
– Драко нахмурился, вспоминая.
– На этой неделе.

– Тогда предлагаю тебе позавтракать со мной в счет будущей, - настойчиво предложил Снейп.

Драко равнодушно пожал плечами, но подчинился.

– Теперь я, по крайней мере, уверен, что ты не рухнешь в голодный обморок, - удовлетворенно кивнул Снейп спустя час, когда они закончили завтрак и сидели возле разожженного камина.

– Коньяк великолепен, ты не находишь?
– издалека начал Снейп, поскольку Драко молча смотрел на огонь и не собирался вступать в душеспасительные беседы.

– У Малфоев все всегда на самом высшем уровне, - нехотя отозвался Драко.

– Позволь не поверить. Ты сейчас не сильно напоминаешь человека, у которого жизнь удалась.

– А зачем мне жизнь? У меня есть родовая честь и достоинство. Для Малфоя этого вполне достаточно, - горько усмехнулся Драко и залпом допил остававшийся в бокале коньяк.