Доктор Чистота

— Отец хорошо с тобой обращается? — спросила она.

— Что-о? Что за вопрос такой?! Мне пять лет, по-вашему?!

«И все-таки я его зацепила», — подумала она. Вот она, болевая точка. Отец.

— Вы с ним дружны? — Она снова вернула нейтральное вежливое «вы».

Простой вопрос застал Дениса врасплох. Он помедлил.

— Да, — ответил с усилием.

— Тогда у него очень странный способ радоваться вашему спасению.

Денис помолчал, подбирая слова. «Да что ж ты их как клещами тащишь?» — подумала Юрьевна.

— У нас не всегда так было, — сказал он наконец. — Папа… отец… он раньше постоянно со мной возился. На бокс меня водил, в кино, мы в походы ходили… А потом, когда мать ушла, папа словно отрекся от меня. Теперь Кеша его любимчик. Был любимчик.

Юрьевна снова включила камеру. Загорелся зловещий красный огонек — Денис отвел взгляд.

«Что же он все-таки скрывает?» — подумала она.

— Еще раз примите мои соболезнования, Денис Владимирович, — сказала Юрьевна. — И спасибо за откровенность. Продолжим?

Глава 24

Борьба

Два дня назад. Заброшенная больница.

— Кто-нибудь видел Женю? — спросила Оля.

— Только что здесь была, — Денис огляделся и беззвучно выругался. — Идиотка, просил же ее не отходить!

— Я пойду найду ее, — с готовностью сказал Кеша.

— Стой, где стоишь, и не шевелись, — огрызнулся Денис. — Еще не хватало, чтобы ты потерялся.

— Что я, маленький? — Кеша опять нашел возможность оскорбиться. «Когда уже ты наконец вырастешь?» — раздраженно подумал Денис.

— Взросленький, — язвительно прокомментировал он. — Мне отец мозги чайной ложкой выскребет, если с тобой что-нибудь случится. Понял?

Кеша обиженно скрестил руки на груди и прислонился спиной к стене. Денис открыл дверь и вышел в полутемный коридор.

* * *

Если бы астронавты случайно обнаружили еще одну планету, которую в упор не замечали прямо перед самым носом, — Женя не удивилась бы, но потребовала, чтобы находку назвали ее именем. Дома Женю не видели в упор.

Когда она была маленькой, Валера — ее брат — полез на дерево, сорвался и сломал позвоночник. Врачи сказали, он никогда больше не будет ходить. После этого все в доме замкнулось на нем: разговоры, споры, даже ругань и обсуждение планов на жизнь. Во всем присутствовал ее брат. Женя не жаловалась, она любила Валеру и часто вспоминала его смех, когда они были еще детьми. Ей очень не хватало разговоров с ним. Общение осталось и даже стало обязательной частью, когда родители сделали почасовую вахту у его кровати, но как рассказать подростку о том, как прошел твой день, если совесть начинает грызть тебя, когда ты только подходишь к его кровати? Даже смеяться в их доме стало стыдно. Брат это чувствовал, злился, но ничего не мог поделать. От этого Жене становилось еще хуже. Стыд сопровождал ее, даже когда она выходила из дома и особенно, если ей было хорошо и она на минуту забывала о брате-инвалиде и смеялась. Подружки почти перестали с ней общаться. Они уже боялись спрашивать, как у нее дела, они не могли постоянно слушать ее и жалеть, жалеть и слушать, а выговориться Жене очень хотелось. Однажды она попыталась поговорить с матерью, но в ответ услышала только упреки, что она эгоистка и думает о себе одной. Когда отцу предложили хорошо оплачиваемую работу вдали от дома, он с радостью согласился. Отец говорил, что это для блага всей семьи и что теперь они смогут нанять сиделку. Но мама сказала Жене: «Отец просто хочет сбежать и отделаться от нас деньгами». Спорили родители всегда шепотом — чтобы не услышал Валера. Потом это вошло в привычку, и они уже даже вне дома говорили тихо, словно на поминках. В общем, мать в итоге оказалась права. Отец сбежал из дома, отделавшись деньгами, и оставил Женю одну с матерью. И с Валерой.

Зато они наконец наняли сиделку. У Жени появилось свободное время, но чувство вины не исчезло. Поэтому она и держалась Кеши, который заполнял собой все пространство и излучал столько энергии, что хватило бы на освещение небольшого города. Кешу не волновало, что Женя всегда молчит. Для него было в порядке вещей, что он всегда говорит, а его всегда слушают. И всех все устраивало.

Однажды Денис повел их двоих в Парк Горького. Сам он поехал, чтобы к ним никто не приставал, и платил за все аттракционы. На нее Денис не обращал внимания, и Жене это было привычно. Она вспомнила, как у него зазвонил телефон и как Денис обрадовался, когда увидел, что звонок от отца. Но радость быстро прошла. Отец Дениса просто хотел узнать, почему телефон Кеши недоступен.

Она сразу вспомнила, что с ней родители разговаривали точно так же. Они спрашивали, как у нее дела, только когда хотели узнать, сможет ли она посидеть с братом в их отсутствие.

Когда Кеша стал встречаться с Аней, он изменился. Стал реже шутить и все чаще хмурился. Денис объяснил Жене, что с парнями всегда так. Свои первые проблемы они получают, когда начинают «серьезные отношения» — именно поэтому у него, Дениса, никогда их не будет. И подмигнул. Женя засмеялась.

Она помнила их первое свидание. Вернее, это было не совсем свидание — они тесной компанией отмечали Кешин день рождения в кафе, и Кеша поссорился с Аней из-за пустяка. Они долго выясняли отношения за столом, а потом вышли на улицу, где продолжили ругаться на повышенных тонах. Дениса это только рассмешило. Его вообще забавляло, когда Кеша начинал злиться.

Денис проводил ее до дома. Она не помнила, о чем они тогда говорили, но помнила, что говорила без остановки и много смеялась. Денис внимательно слушал и не перебивал. А потом даже спросил о ее жизни. Не о жизни с братом, а именно о том, что она чувствует и чего она хочет. Он пообещал сводить ее в кино и обещание свое выполнил. Они пошли без Кеши, тот слился в последний момент, чтобы сделать очередной сюрприз Ане. Фильм был скучный и неинтересный. Про стритрейсеров, которые гоняли по улицам, рискуя покалечить обычных пешеходов, и почему-то находили в этом идиотизме романтику. Она долго возмущалась и рассказывала о том, сколько людей гибнет ежедневно на дорогах, и опять Денис ее ни разу не перебил и даже не поморщился. Хотя было видно, что ему фильм понравился.

Она не знала, как завязываются романтические отношения. Как вообще это происходит. Денис был старше, но Женя слышала от подруг в школьном туалете, что они встречаются и занимаются сексом с гораздо более взрослыми мужчинами. Спросить ей было не у кого. Мать окончательно ушла в себя, Валера давно с ней не разговаривал, целыми днями он смотрел сериалы и играл на планшете. У подруг она постеснялась спрашивать, потому что они бы выпытали у нее, про кого она говорит. А Женя не хотела, чтобы Кеша об этом узнал.

Все оказалось гораздо проще. Во время ее неумелого подката Денис спокойно посмотрел на нее и сказал: «Сначала подрасти, у меня по этому поводу пунктик, а потом сядем с тобой и спокойно все обсудим». Он сказал это так буднично и просто, что она не обиделась. Женя стала ждать, когда ей стукнет восемнадцать. Будем считать это помолвкой. Она дождалась и была счастлива.

«Да, я счастлива».

* * *

Женя тихо ступала по скрипучему полу. Он был покрыт слоем грязи и завален мусором. Где-то далеко за ее спиной негромко звучали голоса друзей.

Сердце стучало так сильно, что казалось, оно заполняет грохочущими ударами весь темный коридор. И вдруг нога ее на что-то наткнулась. Женя охнула. И увидела, что задела ногой большую канистру. Канистра покачнулась и тяжело завалилась набок… Женя успела поймать ее в последний момент — и даже не успела испугаться. Внутри медленно и жирно колыхнулось. В нос ударил резкий запах бензина. «Водитель ушел с канистрой в город». Кто это сказал? Женя не помнила. Голоса в конце коридора затихли. Женя замерла, потом осторожно поставила тяжелую канистру ровно. Внутри глухо булькнуло, словно там ворочался во сне новорожденный и пока еще не опасный Ктулху. «Дурочка, — сказала она себе. — Какой еще Ктулху? Придумаешь тоже…»