Доктор Данилов в поликлинике или Добро пожаловать в ад!

— Дело в том, что людям с аритмиями в анамнезе магнитотерапия противопоказана…

— А при обострении хронического пиелонефрита показана и даже очень! — влез Сабуров.

— Не спорю, — согласился Данилов. — Но разве вас не учили, что противопоказания отменяют показания? Если пациент во время проведения сеанса магнитотерапии выдаст пароксизм…

— А если не выдаст? — Сабурову так и хотелось поспорить.

— Это не игра, доктор, — на слове «доктор» Данилов намеренно сделал ударение. — Вы, наверное, после института аритмий в глаза не видели? А вот я их навидался и знаю, что от пароксизма до летального исхода рукой подать. Эффект от магнитотерапии подобного риска не стоит, да и вообще ничто не стоит подобного риска…

Данилов сделал короткую паузу, усилием воли отгоняя нахлынувшие воспоминания «роддомной» поры, и продолжил:

— Я не стремлюсь казаться умнее других, но свое дело я знаю и делаю его так, как надо. Если мои слова вас не убедили, то я могу принести «Руководство по физиотерапии» и показать…

— Не надо, — покачала головой Литвинова. — Но почему вы не поставили в известность Игоря Сергеевича?

— Я как раз собирался это сделать, когда Игорь Сергеевич явился ко мне, чтобы выплеснуть эмоции.

— Я не выплескивал эмоции… — попытался завестись Сабуров, но Литвинова взглядом заставила его замолчать и заговорила сама:

— Все-таки нехорошо получается, Владимир Александрович. Как-то не коллегиально, что ли… Я считаю, что вам надо было выкроить время и предупредить Игоря Сергеевича до того, как ему позвонил больной. А то как-то вышло, что вы умный, а Игорь Сергеевич – не очень…

Литвинова сознательно подливала масла в огонь. Как администратор, она не могла, просто не имела права, не согласиться с доводами Данилова. Как интриганка, она не могла упустить такой удобный случай и не спровоцировать дальнейшее развитие конфликта между двумя сотрудниками, которые были картами в ее игре против главного врача. Больше всего ей хотелось, чтобы Данилов и Сабуров банально подрались прямо у нее в кабинете. С нанесением друг другу телесных повреждений легкой и средней тяжести. С привлечением милиции и судебно-медицинской экспертизы. Вот это будет знатный шухер, который наконец-то выбьет шатающееся кресло из-под главного врача!

— Если бы я хотел выставить себя умнее всех, то я бы сообщил пациенту истинную причину отмены дальнейших процедур, — спокойно сказал Данилов. — Но я сослался на то, что по его состоянию он получил достаточно. Ну, вы понимаете, что первым делом надо было предупредить самого Артищева, чтобы он не тащился зря в поликлинику. Это мы сделали. Затем я занимался приемом, Игорь Сергеевич должен помнить, что когда он пришел ко мне, то у меня в кабинете сидела пациентка. Как только у меня выдалась бы свободная минута – я бы пришел к Игорю Сергеевичу и объяснил бы ситуацию.

— Если бы, да кабы! — скривился уролог. — А что получилось на деле?

— Ничего страшного, — ответил Данилов. — Вот если бы ваш Артищев умер во время очередного сеанса, это было бы страшно.

— А мой авторитет, значит, ничего не стоит?! — набычился уролог.

— Для спасения вашего авторитета я сделал все возможное, — ответил Данилов. — В следующий раз, перед тем как назначать физиотерапию в мое отсутствие, почитайте литературу. Знания врача – фундамент его авторитета. Или я не прав, Надежда Семеновна?

— Правы, — подтвердила Литвинова.

— Артищев намерен жаловаться, — Сабуров зашел с другого фланга. — Как мне теперь его успокоить? Или это сделает наш физиотерапевт?

— В дополнение к тому, что уже было сказано пациенту, я могу, разве что, сообщить ему истинную причину отмены магнитотерапии, не более, — сказал Данилов. — Вас это устроит?

— Если он придет с претензиями, то направьте его ко мне, — сказала Литвинова, надеясь, что ей удастся «выжать» из этого случая жалобу в окружное управление, а то и в департамент.

Ее личный Рубикон был перейден, теперь надо было развивать успех.

— А вам, Владимир Александрович, я рекомендую более своевременно уведомлять других врачей в подобных ситуациях.

— Я приму вашу рекомендацию к сведению, — церемонно пообещал Данилов.

— Тогда на этом мы и закончим.

Данилов взял карту Артищева и вышел из кабинета первым. Сабуров нагнал его на лестнице и прошипел:

— Больше так не умничай, а то мигом вылетишь из поликлиники!

Не вдаваясь в детали и уточнения, Данилов остановился на площадке между четвертым и третьим этажами и негромко, но внятно послал Сабурова, куда давно хотелось, добавив:

— Еще раз явишься ко мне скандалить – оба глаза на жопу натяну. В прямом смысле.

Дожидаться, пока Сабуров переварит предупреждение, не стал – спустился к себе.

У дверей кабинета было пусто, не то что на третьем этаже, где вели прием участковые терапевты.

— Если придет Артищев, отправьте его к Надежде Семеновне, — сказал Данилов Оксане. — А карту отдайте в регистратуру.

— Хорошо, — ответила Оксана. — А можно узнать, кто победил?

— Победила дружба, — Данилов не пожелал вдаваться в подробности.

Обернувшись на скрип открываемой двери, он ожидал увидеть кого угодно, но только не Сабурова.

«Продолжение следует», — обреченно подумал Данилов, приготовившись к исполнению своего обещания.

Данилов ошибся – уролог пришел с миром.

— Вот ты, оказывается, какой! — одобрительно сказал Сабуров, держась одной рукой за дверной косяк для сохранения равновесия. — Нормальный мужик! А поначалу ученым дятлом прикидывался… Прикинь, Оксан, он мне сейчас пообещал глаза на жопу натянуть. Это, я считаю, по-мужски. Люблю искренность в общении и уважаю искренних людей. Пойдем, Вовка, покурим!

— Спасибо за приглашение, но я не курю, — ответил Данилов, дивясь столь резкой перемене сабуровского настроения.

— И правильно делаешь! — одобрил Сабуров. — Ладно, мне пора. Будет желание – заходи, поболтаем.

— Зайду, — пообещал Данилов.

Невежливо было бы отказываться от столь радушного приглашения.

— А Артищева я погашу, — пообещал Сабуров. — Он тебе проблем не создаст!

— Литвинова, кажется, собралась «гасить» его сама, — напомнил Данилов.

— Что она может?! Ладно, я пойду покурю!

— Теперь вы с Игорем Сергеевичем кореши неразлей-вода, — подвела итог Оксана, когда за Сабуровым захлопнулась дверь.

— Это хорошо или плохо?

— С одной стороны, хорошо – с таким типом, как Сабуров, приятнее дружить, чем враждовать. С другой стороны, готовьтесь раза два в неделю выслушивать горькую историю его жизни.

— А она действительно горькая?

— До невозможности, — кивнула Оксана. — Памятник, и то заплачет. Главное – не вникать в детали.