Доктор Данилов в реанимации, поликлинике и Склифе (сборник)

– Расхождение отсутствует, обойдемся без операции, незачем скреплять куски между собой, если они срастутся сами. Я сегодня сделал пункцию сустава, откачал немного крови, назначил обезболивающие. Снимки хотите посмотреть?

– Нет, не хочу. Когда планируете его выписывать?

– Не люблю загадывать. Загадаешь – прогадаешь. Чаю хотите?

– Нет, спасибо, – отказался Данилов. – А вы пейте, не обращайте на меня внимания. У меня последний вопрос – нельзя ли найти для него место в палате?

– Мест нет! – отрезал травматолог и отхлебнул из кружки.

– Совсем? – Данилов знал: фраза «мест нет» еще не означает, что их нет на самом деле. Всегда или почти всегда можно найти какие-то «скрытые резервы».

– Хотите пари? – предложил Вагин. – Надевайте любой из халатов, – халаты висели на вешалке у двери, – и пройдемся по отделению. Заглянем во все палаты без исключения. И если где-то найдется хотя бы одно место – оно будет его. Ну, а если не найдется, с вас бутылка вискаря. Идет?

– Я воздержусь от пари, – улыбнулся Данилов. – Но нельзя ли его от дверей перевести в глубь отделения?

– Вы думаете, возле поста или у туалета ему будет лучше? – Когда доктор Вагин прищуривался, глаза его превращались в две черточки. – В палату он, конечно, попадет, но только на следующей неделе. А пока пусть потерпит. Я понимаю, коллега, что вы беспокоитесь за своего знакомого, но сделать ничего не могу. Такой вот неожиданный аврал среди лета случился...

– Спасибо, больше беспокоить не буду. – Данилов поднялся на ноги. – Завтра я дежурю, так что буду заглядывать по мере возможности.

– Да хоть все дежурство возле него просидите, мне не жалко!

Полянский по-прежнему лежал и страдал, а Катя продолжала его утешать. Только теперь гладила не по лысине, а по плечу.

– Как сходил? – поинтересовался Полянский.

– Нормально, – ответил Данилов. – Правда, доктор утверждает, ждать, пока срастется твой надколенник, очень долго. И осложнения его пугают. Проще ампутировать ногу...

– Ап... апу... ампутировать? – побледнела Катя.

– Вова шутит, – поспешно сказал Полянский. – Это специфический медицинский юмор, шутка и ничего более.

– Правда? – взмахнула ресницами Катя. – Вы пошутили?

– Конечно, пошутил, – подтвердил Данилов. – Оперировать тебя не собираются...

– Я знаю, Андрей Юрьевич сказал.

– В палатах мест нет, и в ближайшие дни у твоего доктора выписки не предвидится, так что до следующей недели придется полежать здесь. Завтра еще попробую поговорить с заведующим. – Данилов понизил голос, чтобы его не слышали на других койках. – Должна же завтра быть выписка...

– Да, Андрей Юрьевич уже сказал, что до понедельника никто не выписывается... Буду терпеть.

– Ладно, утро вечера мудренее. – Данилов присел на край кровати, слегка потеснив Катю. – Расскажи-ка, друг мой, как это тебя угораздило?

– Поднимался по лестнице, поскользнулся, упал коленом на угол ступеньки... Через два часа уже был здесь.

– Что так долго – два часа? – удивился Данилов.

– Пробки...

– Давай мне ключи, поеду к тебе и привезу все что надо.

– Спасибо, Вова, не беспокойся – Катя будет присматривать за квартирой и снабжать меня вещами.

– Да, мне совсем не трудно, – подтвердила Катя. – К тому же я работаю недалеко...

– Где, если не секрет? – Данилов предположил, что Катя может работать в Доме мод Славы Зайцева, расположенном близ метро «Проспект Мира». Внешность у нее была самая что ни на есть модельная.

– В Останкино, ассистентом режиссера, – ответила Катя. – Кстати, мы готовимся снимать сериал про институт Склифосовского.

– Видишь, нет худа без добра, – сказал Данилов, обращаясь к Полянскому. – Зато Катя сможет увидеть Склиф изнутри.

– Век бы его не видела! – ответила Катя. – Разве что по телевизору. Вот скажите мне, чем здесь так воняет?

– Пожилому джентльмену вон на той койке дали судно, – тихо сказал Данилов. – Оттого и запах. Ничего особенного, больница есть больница.

Запах усиливался. Данилов подумал о том, что завтра надо в лепешку расшибиться, но перевести Полянского в палату. В больнице вообще лежать тягостно, а в коридоре и подавно. «Прямо после пятиминутки и постараюсь переговорить с заведующим, – решил Данилов. – Может, передадут Игоря другому врачу (только не Ольге!), у которого завтра освобождаются места в мужской палате...»

– Фу... – Катя наморщила свой точеный носик и пообещала: – Завтра же привезу тебе освежитель воздуха! И попрошу у генерального, чтобы он дал мне две недели за свой счет. Как вы думаете, Владимир, двух недель хватит?

– Катя, ну зачем вам отпуск? – изумился Данилов. – Все не так страшно, уверяю вас. Игорь не нуждается в круглосуточной сиделке, достаточно просто навещать его. Тут же есть медсестры и санитарки, если их стимулировать деньгами, то все желания Игоря будут исполняться по мере их возникновения. Несколько дней он полежит, потом встанет на костыли...

– Костыли уже дали! – Полянский дотронулся рукой до костылей, прислоненных к изголовью кровати. – Вот!

– Но тебя же надо кормить... – сказала Катя. – И вообще...

Данилов понял, что он лишний, и поспешил откланяться, пообещав Полянскому зайти завтра.

Чтобы полюбопытствовать, вдруг удастся перевести Полянского в другое отделение, Данилов поднялся на восьмой этаж и заглянул во второе травматологическое отделение. Увы – и здесь в коридорах лежали люди.

– Почему у вас такой «перегруз»? – спросил он у одной из медсестер.

Та узнала в Данилове «своего» и ответила подробно:

– В сто двадцатой травму закрыли на карантин по какой-то инфекции, вроде по дизентерии, точно не скажу. В сто седьмой идет реконструкция корпуса, в котором расположена травма – они уже неделю никого не принимают. Вот и везут к нам. Отдел госпитализации как попугаи отвечают одно и то же: «Везите в Склиф!», «Везите в Склиф!». А еще ведь к нам из области люди попадают. Разными путями. Вот и получается...

Утром следующего дня Данилов попросил Марка Карловича отпустить его на полчаса по срочному делу. Просьба отдавала наглостью, поскольку все личные дела следует устраивать в промежутке между дежурствами. Заведующий отделением так и сказал. Вернее – спросил: