Доктор Елизов

Вид у батюшки теперь насмешливо-самодовольный. Предвкушает своё торжество…

– Отец Серафим, я предлагаю сейчас прекратить разговор на эту тему, дождаться вашей завтрашней встречи со специалистами кафедры онкологии и получения от них объективного ответа, – говорю я примирительно. – От вас требуется только завтра прийти в назначенное время.

– Значит, завтра в двенадцать я буду у вас! – уже с сарказмом в голосе повторяет он, встаёт и идёт к выходу.

* * *

С утра успел позвонить заведующему кафедрой общей хирургии профессору Михаилу Михайловичу Шахлатому, одному из моих учителей, часто приглашающему меня вместе поработать у операционного стола, и попросил его договориться на кафедре онкологии о нашем с отцом Серафимом приезде. К сожалению, с тамошним новым заведующим у нас пока сугубо шапочные отношения, не позволяющие мне обращаться с подобными просьбами лично.

Я не мучаю себя вопросом, придёт ли строптивый батюшка для поездки в университет или нет. Уверен, придёт. Во-первых, не посмеет ослушаться распоряжения архимандрита, а во-вторых, думаю, его захватило желание доказать свою правоту и посрамить оппонента. В любом случае поездка будет правильным шагом с его стороны. Не сомневаюсь, университетские онкологи подтвердят мой диагноз, а значит, он всё же начнёт лечение, с которым надо спешить. Пока этот пациент не попал в надёжные руки, я не смогу обрести внутренний покой.

После утреннего обхода к двенадцати часам спускаюсь к себе в кабинет и запускаю кофемашину. Пообедать сегодня, скорее всего, не удастся, поэтому надо, чтобы пока хоть что-то провалилось в желудок.

В начале первого раздаётся стук в дверь и появляется отец Серафим.

– Я готов ехать, – с понятной мне усмешкой докладывает он.

– Едем! – командую я, быстро допиваю кофе, снимаю халат и надеваю куртку.

…Батюшка, бросив на меня очередной насмешливый взгляд, загружается на правое пассажирское сиденье моей машины и пристёгивается.

Едем молча.

– Уверен, вы напрасно беспокоили его высокопреподобие, да и мы напрасно теряем время, которое вы так не любите терять, – с уже знакомым сарказмом вдруг заявляет пассажир. – Не думаю, что в солидном медицинском учреждении поверят вашим предсказаниям.

– Я не гадалка, чтобы предсказывать! – сразу даю жёсткую отповедь. – При помощи своих способностей я могу диагностировать заболевания и пока ещё ни разу не ошибался. Кроме того, чтобы проверить мой диагноз, существуют современные способы сугубо традиционной диагностики. Меня в университете хорошо знают, поскольку я там и оперирую, и преподаю, поэтому, надеюсь, томографию вам сделают сразу.

– А если там моя онкология всё-таки не подтвердится, что вы будете делать? – снова в его тоне слышен сарказм.

– К сожалению, всё подтвердится, – вздыхаю я. – Вы такой не первый.

– Посмотрим… – немного подумав, неохотно произносит отец Серафим и добавляет: – Но всё равно все эти ваши способности не от Господа.

Однако клиент волнуется, иначе он бы не возвращался постоянно к этой теме.

Бросаю взгляд на насупившегося пассажира. Всё-таки интересно было бы провести с ним философскую дуэль!

– А вот я уверен, что всё, чем наделён человек от рождения, даровано Господом, – спокойно замечаю я, – а вот как использовать Его дары, зависит от нас самих, от того, с кем в душе мы живём. Если с Богом, то все свои способности применяем для блага, если же в душе человека Господа нет, то лукавый, конечно, не дремлет. Вы согласны со мной?

– Ваши способности не могут быть вам даны Господом, – упёрто повторяет отец Серафим. – При помощи таких искушений лукавый сбивает человека с толку и заставляет его впадать в грех.

– Но ведь грех – это, по сути, некие злокозненные действия или дурные помыслы. Так ведь? Неужели вы считаете, что лечение, то есть избавление от страданий с использованием моих способностей, может являться грехом? Уверен, Господь направляет меня и руководит мной как своим инструментом для спасения жизней чад своих. Когда я делаю какую-то очень сложную операцию, всегда обращаюсь к Нему за помощью. И я также уверен, это Он подсказывает мне правильные решения в особо трудных случаях. И вообще, я не могу себе представить, что Господь наш всемогущий позволил бы мне творить не богоугодные дела безнаказанно.

После сказанного жду ответа оппонента, но священник сосредоточенно молчит.

Я отлично понимаю: упрямый служитель культа до сих пор не может уложить в своей голове случившееся. Его представление об окружающем мире, основанное на узких церковных догмах, не позволяющих сделать шаг в сторону и посмотреть шире, а значит, признать существование ещё чего-то не познанного человечеством, мешает ему принять возникшее положение вещей. Да ещё это распоряжение архимандрита… Созданная им в своём сознании стройная, может быть, даже монохромная картина окружающей жизни сейчас рушится. Неужели этот человек ещё не понял, что ему может стоить жизни демонстрация, как он искренне считает, твёрдости в вере и, как следствие этого, отказ признать правоту некоего врача, пользующегося, с его точки зрения, бесовскими средствами?

– Я вообще не вижу смысла нам с вами спорить, – говорю я примирительно. – Неужели вы до сих пор не понимаете, что для вас, как и для любого другого человека, существует альтернатива: либо после поставленного мной диагноза вы начинаете лечиться и становитесь здоровым, либо, считая всё, связанное со мной и моими методами, идущим от лукавого, отказываетесь от лечения и тогда исход будет соответствующим.

В ответ на свои слова слышу справа глубокий тяжёлый вздох.

* * *

Передав строптивого батюшку из рук в руки онкологам университета, сам иду на кафедру общей хирургии.

– Здорово, Сашка! – встаёт из-за стола Шахлатый, когда я вхожу в его кабинет.

Этот огромный человек был руководителем моих обеих диссертаций, и из-за весьма солидной разницы в возрасте – а ему уже почти семьдесят – он вполне имеет право так обращаться к своему многолетнему ученику, коим я являюсь.

Моя ладонь тонет в его пятерне. Когда мы вместе работаем в операционной, всегда поражаюсь, как эта большая рука совершает даже самые мелкие и точные движения.

– Здравствуйте, Михал Михалыч! Всё время сильно занят, поэтому никак не могу к вам попасть, – винюсь я.

– Да уж… Если бы не наши с тобой совместные операции, то и не виделись бы совсем, – ворчит он.

– Ну так вы же сами знаете, что я приезжаю в академию только на занятия со студентами и вот ещё на операции. Очень большая нагрузка в больнице. Всякое случается…

– Наслышан про твои подвиги, – с прежней ворчливостью перебивает меня Шахлатый. – Телевизор всё-таки иногда смотрю. Не устаю всем говорить, какие вы там у себя молодцы. Ты так вообще просто чудеса творишь!