Доктор и Жизнь

Света нет, пыль кругом, грязь, пятен крови уже давно нет, но есть какой-то тёмно-красный порошок, взлетающий взвесью при моих шагах.

Сканирую пространство вокруг. Никаких признаков жизни. Кабинеты всякие, есть даже зал с опенспейс, что было круто, модно, молодёжно в наше время, но начало постепенно отходить в прошлое, так как ни начальство, ни работники не любят, когда следят за их работой. Поэтому если начальство не ебанутое, оно никогда не захочет опенспейс или откажется от него в кратчайшие сроки. Работа не работа, когда за тобой вполглаза пасёт твой непосредственный начальник. Ну и ты нет-нет, но видишь, как он попинывает хуи или занимается не тем, что надо бы. Долго такая херня продолжаться не может. Я сам в опенспейсе никогда не работал, но один одноклассник рассказывал, что вкалывал в Москве на какую-то конторку…

Так вот, здесь эти передовые инопланетяне не избавились от опенспейсов, всё, на что их хватило: стыдливо огородить столы высокими перегородками.

Бумаги использовались пластиковые, ничего не истлело, всё лежит как в первый день, правда, в пыли.

Буквы вообще непонятные, пробелов нет, это будет тяжело для земного понимания. Пусть Захар занимается, ему полезно.

Дождался остальных.

— Разбредаемся и по первому сигналу кричите, — предупредил я всех.

За мной как бы случайно увязалась Натти. Пшикнул запрос на подключение по индивидуальному каналу. Одобрил.

— Куда пойдём? — с азартом спросила Натти. — Может, за вон той толстой дверью лежит что-то ценное?

— Ага, конечно, — усмехнулся. — Скорее всего, реакторы там стоят. Они очень дорого стоят, опасны при взрыве, поэтому переходная дверь обязательно бронированная. Законы логики в этой Вселенной везде работают, поэтому рецепт ограждения базы от радиации очень похож на наш.

Стены покрыты чёрным металлом, полы белые, тоже металлические. В кабинетах обычная офисная мебель, практически во всех, кроме подсобок.

Но всё изменилось, когда мы с Натти пошли по серебристой линии. Это вывело нас на лабораторию или что-то вроде того, так как десятки приборов непонятного назначения. Всё выключено, электричества давно нет, свечу фонариком.

— Твой коллега, да? — засмеялась Натти, глядя кости, лежащие в синтетическом белом халате.

— Видимо, — ответил я равнодушно. — Смотрим дальше, но на карте место пометь.

Системы управления уже потихоньку рисуют карты, которые будут очень неплохим подспорьем при дальнейшем исслеовании.

Брифинг-зал, совсем как у нас: куча экранов, клавиатур, мышек, столов и стульев, исполненных из металла. Картин не было, вообще никаких, даже фотографий. Значит, не зашло им в своё время или не догадались. Или они тут были на работе и строго следовали какому-нибудь запрещающему регламенту. Мы ничего не знаем, но узнаем.

— Док! — раздалось из динамика восклицание Баца. — Иди к нам, мы тут такое нашли! Ты охренеешь просто!

Что они такого могли найти, чтобы я охренел? Да я только вчера воевал против древних роботов охраны подземной базы инопланетян воевал! Но, хрен с ним, он меня заинтриговал.

— Пойдём! — позвал я Натти, склонившую сенсорный блок над костяком, лежащим в какой-то стеклянной капсуле.

— А? Да, пойдём, — кивнула она.

Я сориентировался по на ходу рисуемой карте подземного уровня и вышел на Баца спустя минуты две. Тот стоял в каком-то помещении, напоминающем наш штаб, с экранами, с консолями и терминалами и даже со столом, чем-то напоминающим наш голографический.

— Зырь! — Бац ткнул манипулятором в стол.

— Ну? — не понял я.

— Да ща! — Бац снова махнул над столом манипулятором. — Бля, только что бы…

Над столом возникла качественная голограмма какого-то мужика явно нечеловеческого вида, ну, то есть гуманоид, с волосами на голове, короткой бородкой, но кожа на морде красная, причём он не гипертоник какой-то, а реально краснокожий, на половину физиономию какая-то абстрактная синяя татуировка, открывает рот и что-то говорит.

— Абракадабра, бла-бла-бла, абракадабра, выр-выр-выр, абракадабра, бла-бла-бла, — что-то наподобие я услышал из его уст.

— Вы что-нибудь понимаете? — спросил я у присутствующих.

— Док, я вообще нихуя не понимаю, — пожал плечами Бац. — По жизни.

Глава семнадцатая. Код «Синий»

— Что будем делать со всем этим? — задала всех волнующий вопрос Натти. — Продолжим исследование?

— Конечно! — ответил я, отрываясь от инопланетной «абракадабры», которая явно пошла по второму кругу, а затем включил связь с нашим пока что не супер, но компьютером. — Захар! Считай запись с моей брони. Там есть непонятный язык, скорее всего, инопланетный. Надо попытаться перевести его. Задачу понял?

«Принято, Доктор», — появилась надпись на весь экран.

— Вот и отлично! — улыбнулся я. — Через сколько ждать результат?

«Анализ записи…» — появилась надпись. — «В течение шести часов будет дан полный перевод. Для ускорения перевода необходимы дополнительные аудиозаписи и письменные источники».

— С источниками любой дурак справится! — возмутился я. — Но ладно, постараемся найти.

Я повернулся к остальным.

— Нужны образцы письменных источников и дополнительные аудиозаписи, — сказал я. — Действуем по старому плану, ничего не изменилось. Натти, за мной.

Продолжили обследование инопланетной базы.

Серые коридоры могли вызвать депрессию, если бы в не было полно духа первооткрывателей и исследователей.

Брифинг-зал, если мы вообще верно поняли назначение этого помещения, был исследовано заново. На этот раз я уделял много внимания пластиковым книжкам, где в изобилии была написана всякая абракадабра, которая тут же отправлялась Захару.

Тот отвечал уведомлениями в духе: «Прогресс исследования языка ускорен на 1 %» за объёмный документ в строгой папке или «Прогресс исследования языка ускорен на 16 %» за какую-то явно развлекательную книженцию с обилием картинок, сильно напоминающую комикс или что-то вроде того.

Проследовали дальше. Где-то метров через двести по коридору, после обследования непонятных помещений с ещё более непонятными агрегатами, мы с Натти наткнулись на жилой блок. Во всяком случае, вполне себе обычные кровати как бы намекают, что здесь кто-то спал.

Личные вещи персонала базы помогали не нам, но Захару. Одна тетрадка с явно рукописным текстом, помогла ему увеличить прогресс исследования на 56 %.

Предметы обихода попадались как знакомые и понятные, так и незнакомые и непонятные. Расчёски они, как мы видим, использовали вполне обычные.