Доктор и Жизнь
Шрифт:
В печатном поле уже лежал колтановый эндоскелет с чрезвычайно слабеньким МЯ-реактором в голове, необходимым для питания полуорганического процессорного блока, почти как у киборгов-убийц из одной известной кинофраншизы. Всё это будет прямо сейчас покрыто настоящим человеком. Нервные волокна, конечно, применены в десятки раз более совершенные, чем классические человеческие, но тем не менее, это будет выглядеть, двигаться и жить как человек, при этом человеком не являясь.
И маскировка будет совершенной. И думать они будут как люди. И выглядеть будут как китайцы. На тестовых образцах я нащупал необходимый процент мозговой ткани необходимой для появления у этого киборга-убийцы «интерфейса».
И я теперь знаю, как выйти из зоны действия «интерфейса». Надо всего-лишь заменить некоторые зоны головного мозга на искусственные аналоги, пусть и более совершенные, но не позволяющие тебе оставаться человеком. Вопреки своей продвинутости, «интерфейс» не очень любит машины.
3D-принтер монотонно загудел. Я понаблюдал за процессом печати минут пять, удостоверился, что всё идёт как положено и пошёл в южное крыло своей лаборатории. Для этого пришлось пройти через ещё один фильтрационный кабинет, но это необходимые требования безопасности. Заражённые примабактерией киборги — это вообще какой-то кошмар.
В этом крыле у меня всё посвящено микробиологии. Белое помещение, освещённое яркими лампами, белые приборы, центрифуги, биореакторы… Вот она, наука!
Сел за терминал и начал изучать прогресс разработки моего жёсткого, как Чак Норрис, примабактериофага. Прямо сейчас я прививаю ему метафорический «Удар Чака Норриса ногой с разворота».
Как вообще работает примабактериофаг?
Для начала надо разобраться с его строением. Классический бактериофаг в общем и целом состоит из хвоста и головки. В головке содержится генетический материал, необходимый для дальнейшего размножения. Это, как правило, одноцепочечная или двуцепочечная РНК, но бывают и ДНК со «спящим» ферментом транскрипазы.
Хвост бактериофага — это и есть та самая нога Чака Норриса, которой он делает удар с разворота. Фактически, это белковая трубка, которой бактериофаг совершает инъекцию своего генетического материала в клетку. В основании хвоста имеется заряд энергии, коим является фермент АТФаза.
Есть ещё много деталей и подробностей, но основной механизм работы примабактериофага, как и любого вируса, следующий: примабактериофаг садится на клеточную стенку примабактерии (тут следует помнить, что примабактериофаг в сотню, а то и тысячу раз меньше, чем примабактериальная клетка), где имеются фагоспецифичные рецепторы, частично растворяет участок клеточной стенки, затем хвост, за счёт активации фермента АТФаза, сокращается, происходит впрыск вирусной ДНК в клетку, а белковая часть примабактериофага так и остаётся снаружи, прямо как абордажная торпеда в сеттинге «Warmace 41 000».
Далее «абордажная команда» в виде примабактериофаговой ДНК захватывает клетку, захватывает рубку и запрещает синтез бактериальных ДНК, РНК и белков. Вместо этого бактерия начинает производить фрагменты бактериофага. Когда нужное количество комплектующих произведено, происходит процесс сборки новых бактериофагов. В качестве последнего этапа происходит лизис клетки, то есть растворение, что необходимо для освобождения новых бактериофагов. И они освобождаются, а затем всем шумным кагалом ищут новую жертву. И цикл повторяется.
Это слегка упрощённое описание цикла, но тем не менее, там особо сложного ничего нет. Нет, если погружаться в дебри, то окажется, что по этой теме ещё можно тысячи диссертаций написать, особенно про потенциал бактериофагов в медицине, но надо помнить, что эти ребята — доклеточные. И даже не совсем живые. Вопрос дискуссионный. Клеточного строения у них нет, а это основное требование для
того, чтобы считаться живым, хотя сейчас, блядь, уже всё не совсем однозначно и этого явно недостаточно, но у вирусов есть генетический материал, совсем как у живых, поэтому-то и спорили люди, живые они или нет. А сейчас не спорят. Умерли все.И вот стою я и думаю. Штаммов примабактерии потенциально дохрена и больше. Я сам сейчас инфицирован Омикрон-штаммом, который злее всех предыдущих вместе взятых. И следующий, Пи-штамм, это будет действительно Пи…
Но хорошей новостью является то, что набор фагоспецифичных рецепторов у этих штаммов конечен. То есть можно придать примабактериофагу свойства видеть их все и будет универсальный убийца любых примабактерий. В принципе, в биореакторе прямо сейчас это и происходит. Миллионы примабактериофагов уничтожают миллионы примабактерий, снабжённых различными сочетаниями фагоспецифических рецепторов. Процесс близок к завершению, осталось где-то около трёх дней, по прогнозу компьютера Васи. Компьютер Вася — это система управления лабораторией, которая вообще не отдыхает и неустанно следит за ходом экспериментов.
Ещё тут неподалёку стоят капсулы с полудохлыми мертвяками. И то, что я с ними тут делаю — очень и очень интересно!
Как вы понимаете, я очень многое могу в вопросе примабактериофагов! И одна из тысяч возможностей: внедрение в их генетический код чего угодно!
Короче, когда происходит впрыск ДНК через хвост моей боевой версии примабактериофага, в тухлый организм мертвяка попадают мои родные антитела, форсированные с помощью некоторых химических катализаторов. И они начинают стремительно разрушать клетки мертвяка. И сами эти ебанутые версии примабактериофагов работают быстрее. Пусть качество репликации страдает, клетки дают куда меньший выхлоп в виде новых примабактериофагов, но зато мертвяк умирает очень и очень быстро. Во избежание всяких негативных побочных эффектов, таких как, например, мутировавший примабактериофаг, перешедший на сторону противника, у них есть специальный фермент, отвечающий за подавление вирулентности через определённое время.
Как я собираюсь использовать этих примабактериофагов? Вирусные бомбы, гранаты, классическое огнестрельное оружие… Всё это можно реализовать, главное, разработать достаточно устойчивый штамм примабактериофага, который окажется способен делать свою работу достойно и быстро, а не саморазрушаться всей ратью через три захваченные и убитые клетки. Есть какие-то недоработки, я как раз сейчас собирался разложить код очередного штамма бактериофага и выяснить в чём дело…
— Доктор! — донеслось до меня из тихого настенного динамика.
— Я слушаю! — громко ответил я.
— Приди в главный штаб! — я сумел опознать голос Чжан Ёпа. — Китайцы нагрянули.
Глава третья. Скрытая угроза
— Первый Император Сияющей Империи желает, чтобы вы склонились и пошли под его руку, — начал свою речь странный тип в китайской национальной одежде, точнее, в ханьфу (1), окрашенном в монотонный чёрный. — Иначе чёрные облака обрушатся на вас и вы потонете в толще свинца и стали.
— Это ультиматум? — нейтральным тоном спросил отец.
— Разумеется, — улыбнулся китаец. — Император не договаривается. Он берёт то, что его. По праву, данному ему статусом Сына Неба.
— Хм… — отец, как я вижу, уже потерял интерес к общению с этим пафосным типом. — Передай своему императору-председателю, что мы отказываемся от столь щедрого предложения. Пусть насылает свои чёрные облака и толщи свинца и стали, но также пусть будет готов расплатиться в итоге тысячекратной ценой.
— Ваша наглость не знает границ, — ответил посол. — Вы пожалеете об этом.