Доктор Шиллинг. История одной пандемии

Адольф Митрофанович одобрительно и с пониманием кивнул, хотя он никак не мог догадаться, где это в мозгу, да ещё и с какими-то дырами помещается столько всего. И пока новые зубы занимали его значительно больше. Он шевелил по привычке шатать зуб все новые поочерёдно, а они не шевелились. Упражнения эти очень скоро привели к красной мозоли на языке. Баранов стал тогда слушать внимательнее.

– …отличается от животного. Только разум может поднять человека в воздух… Вся сила человека – в его мозге. Это прописная истина, все её знают. Не будет открытием и то, что чем больше человек знает, чем больше он занимается наукой, тем чаще он бывает нездоровым и слабым физически.

Баранов опять встрепенулся:

– Ясное дело. Ему же времени не хватает на физкультуру. Hypodynamia 3 обязательно приводит к ischahima 4 , э-этим… запорам, – почему-то по-русски вспомнил он и засмущался, будто сам имел весь букетик одновременно.

– Вот-вот, и я так думал до недавнего времени. Точнее, до позавчерашнего вечера. Вздор! все хандрозы, слабость мышц, obstipatio 5 , – наклонив голову, понимающе улыбнулся Шиллинг, – не следствие малой подвижности, по крайней мере, у людей науки. У них это следствие огромного расхода энергии мозга или, точнее, малая её трата на физическое состояние. Если же суметь освободить всю энергию и не расходовать её по множеству мелких, так сказать, назначений, а направить в короткий промежуток времени на какую-то конкретную задачу, например, выращивание новых зубов, волос, там… изменение размеров какого-либо органа, на избавление организма от опухолей и т. д., то можно вылечить практически всё!

3

Гиподинамия (лат.)

4

Ишемия (лат.)

5

Запор (лат.)

Адольфу Митрофановичу особенно понравилось про орган. Он с некоторой задумчивостью и с сомнением потрогал себя за нос.

– Пожалуй, сильно заметно будет…

– Что заметно? А-а…– догадался Моисей Архипович. – Нет, на сегодня хватит. Нельзя… так вот. Самое смешное, что я психиатр, а нервные и «душевные» заболевания этим методом лечить, похоже, не смогу.

– Почему? Ведь их и так лечат.

– Не знаю. Я разработал метод, основанный на предварительном сильнейшем возбуждении и раздражении пациента, так что простите за оскорбления… методика пока, конечно, не без издержек…– осторожно покосился на шкаф Шиллинг. – Плохо, что мозг должен некоторое время отдыхать, хотя резервов незадействованной энергии очень и очень много. Вот, собственно, и всё. А теперь главное: предлагаю поработать вместе. Через недельку и поговорим. Нужна ваша светлая голова, – Моисей Архипович как-то особенно и обидно выговорил слово «светлая».

Адольф Митрофанович отнёс это к маленькой и круглой плеши на затылке и с надеждой не обиделся.

Два врача одновременно сбежали с крыльца поликлиники на дорожку и были мгновенно проглочены прохладной темнотой августовской ночи.

5

Вторую ночь раскопок Семён Савельевич встретил в каторжной работе. Дело неспешно продвигалось. Арктур с компанией таких же бездельников с любопытством заглядывал в котлован, который полегонечку углублялся.

«Сколько же я здесь провожусь? – спрашивал себя Семён Савельевич. – Неизвестно, есть там что или пусто… Какой-то странный курган…»

Он присел отдохнуть, освободил фонарь на песчаном дне от скопившихся вокруг него горкой осыпавшихся песчинок, поставил фонарь на место, и вдруг услышал отчётливый стук фонаря по дереву… Семён Савельевич встрепенулся и резко вскочил… «Х-р-р-у-п-п!» Ночь огласилась диким воплем, и эхо прокатилось по ночной степи и навело жуть на проснувшихся и бодрствовавших степных жильцов…

Шарахнулись в сторону перепуганные звезды, осветив своим мерцанием провал в древней могиле. Там уже затих Семён Савельевич. Он был зажат чем-то вокруг груди, одна только голова возвышалась над песком и думала: «Ну вот и могилу себе приготовил. Эх, идиот! Не выбраться ни за что… чёртов капкан… западня… пусто… пошевелить не могу… держит кто…»

Кто-то снизу ослабил захват. Бедному Семёну Савельевичу показалось, будто две живые руки ощупывают его, похлопывают, подбираются к груди.

– А-а…– начал Фазаратов, но не услышал себя – мрак обморока избавил его от продолжения ужаса…

… Семён Савельевич лежал на утоптанном глиняном полу рядом с зажжённым фонарём. Он простонал, сел и ощупал себя… Сквозь свист в уши долетел звук, похожий на леденящий вой волчицы в морозное полнолуние. Семён Савельевич убедился, что он в основном цел, открыл глаза и повернул голову в сторону таинственного звука. «Чёрт, темно, как в могиле…Эге-е!..» – Семён Савельевич потянулся было к рукояти кинжала на поясе, но вспомнил, что в его положении смешон даже пистолет. Ужас! Рука на полдороге замерла, легла на фонарь. Семён Савельевич вскинул фонарь над головой, свет моментально отбросил клочья темноты – вместе с ними кто-то метнулся от фонаря. Вой прекратился.

Семён Савельевич вскочил, хотел свободной рукой схватить кинжал – только ножны остались на ремне. Кинжал пропал.

– Кто здесь? Выходи!

Снова послышался тихий, но уже не вой, а печальный напев. Темень стала реже. Голубой свет, как в предрассветный час, сделал лишним электричество.

Как-то незаметно Семён Савельевич перестал бояться. Он разобрал в зыбком освещении в глубине пещеры нечто вроде старинной фортеции из вертикальных в обхват толщиной брёвен. «Зачем она здесь?! Однако, свет идёт из-за этого… и звук».

– Ти-и-и-у-и-и… – дикая музыка неведомого певца пленила.

Семён Савельевич приблизился к стене, нашёл в ней небольшую дверцу. Она не была запертой, но держалась непонятно каким способом. Семён Савельевич в способе разбираться не захотел, толкнул дверь. Она мягко пошла внутрь.

– Stet! Non facere! 6 – дверь издала поломанное почему-то обращение, и Семён Савельевич подскочил на месте – ещё бы! Услышать в чужой могиле свою фамилию… Семён Савельевич от ужаса накрепко зажмурился.

6

Стоять! не делать! (лат.)

Фамилия, как и слово «стоп», звучит на всех языках приблизительно одинаково. Только следующая фраза помогла выйти из неведения.

– Открой глаза! – на скверном латинском приказала дверь.

Какой бы дурной не показалась благородная латынь знающему слуху, она сделала своё дело: Семён Савельевич открыл глаза, а вслед за ними и рот… Распахнутая дверь показала просторное помещение с таинственным светом внутри. Вообще там было много чего непонятного, но все загадочные предметы Семён Савельевич разглядел позже. В могиле кто-то … жил.

Этот обитатель сидел на ковре спиной к выходу. Дым, зависший над ним облачком, выдавал в существе склонность к вредной привычке: ну, раз курит, значит…

– Человек ты или дух? – набрался храбрости Семён Савельевич, решивший, что он на том свете и ему придётся здесь привыкать.

– Я не знаю, кто я, – существо повернулось не спеша к Семёну Савельевичу и оказалось … скифским вождём.

Вождь крутил в руках пропавший кинжал с очень расстроенным видом.

– Этот акинак 7 позорит воина, – пробурчал скиф.

7

Короткий скифский меч