Доктор Сон

– Тебе нужно подождать, – сказала Элинор, и теперь в ее тоне не слышалось никакой игривости. – Огни возвестят прибытие. Быть может, случится что-то еще. Например откроется дверь. И тогда явится твой посетитель.

Дэн с сомнением посмотрел на дверь, которая выходила в коридор и была уже открыта. Он не закрывал двери, чтобы Аззи мог покинуть комнату в любой момент, когда захочет. Что тот обычно и делал, как только Дэн приходил ему на смену.

– Может, вам принести холодного сока, Элинор?

– Я бы с радостью выпила сока, если бы оставалось вре… – Она не закончила: все признаки жизни покинули ее лицо, как вода – прохудившийся сосуд. Ее глаза уставились в одну точку поверх его головы, рот приоткрылся. Щеки ввалились, а подбородок упал на тощую грудь. Верхняя часть зубных протезов вывалилась, скользнула по нижней губе и зависла, словно в зловещей усмешке.

Черт, как быстро это произошло!

Он осторожно подцепил ее протез и убрал. При этом губа сначала вытянулась, а потом вернулась на место с чуть слышным хлюпающим звуком. Дэн положил вставные зубы на прикроватный столик, хотел подняться на ноги, но потом снова сел. Он ждал появления красного тумана, который старая медсестра из Тампы называла испущенным духом. Но ничего не происходило.

Тебе нужно подождать.

Хорошо, это он мог себе позволить. Он попытался проникнуть в мысли Абры, но не сумел. Наверное, то был добрый признак. Возможно, она уже поставила защиту. Или же его собственная способность – его чувствительность — на сегодня была полностью исчерпана. Что ж, не важно. Она вернется. По крайней мере всегда возвращалась прежде.

Он задумался (уже не в первый раз), почему никогда не видел мух на лицах обитателей Ривингтона. Быть может, потому что в этом не было необходимости? У него ведь был Аззи. А сам Аззи? Видел ли он что-нибудь своими умными зелеными глазами? Наверняка видел. Быть может, не мух, но что-то еще.

Мы слышим голоса умерших друзей, иль то всего лишь старый граммофон?

Нынешним вечером на этаже стояла необычайная тишина, хотя было еще сравнительно рано. Из комнаты дежурных в конце коридора не доносилось звуков разговора. Нигде не работал ни телевизор, ни радио. Он не слышал ни обычного скрипа кроссовок Пола по линолеуму, ни приглушенных голосов Джины и Андреа. Не звонил телефон. А часы…

Дэн поднял руку повыше. Неудивительно, что он не мог расслышать даже их тиканья, потому что часы встали.

Флуоресцентный светильник на потолке вдруг погас, и единственным источником света в комнате осталась настольная лампа Элинор. Потом светильник включился, а настольная лампа померкла. Затем она вспыхнула, после чего пропало все освещение. Включилось… выключилось… включилось.

– Здесь есть кто-нибудь?

Графин на прикроватном столике завибрировал, но сразу замер. Челюсть, вынутая изо рта покойной, издала неприятный клацающий стук. Странная волна пробежала по простыне на постели Элинор, словно под ней кто-то пришел в движение. Дуновение теплого воздуха быстрым поцелуем коснулось щеки Дэна и пропало.

– Кто здесь?

Его сердцебиение не участилось, но он чувствовал пульсацию крови в венах на шее и запястьях. Волоски на затылке ощетинились и встали дыбом. Теперь он понял, что именно видела Элинор перед самой смертью: шествие

(людей-призраков)

мертвецов, входивших в комнату через одну стену и покидавших ее через другую. Уход в другой мир? Нет, возвращение в наш. Он не знал поэзии Сефериса, зато ему были знакомы строчки Одена: Смерть берет богачей, и веселых людей, и красавцев, чей член всех длинней. Она видела их всех, и они здесь до сих…

Но нет же! Он знал, что никого здесь сейчас уже не было. Явившиеся к Элинор призраки завершили свой парад, и она последней встала в их строй. А ему было велено ждать, и он ждал.

Дверь в коридор медленно захлопнулась. Зато открылась дверь ванной.

Из мертвого рта Элинор Оулей донеслось всего одно слово:

– Дэнни.

2

Въезжая в небольшой городок под названием Сайдуайндер, вы обязательно увидите плакат, гласящий: «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ НА КРЫШУ МИРА!» Это, конечно, не так, но достаточно близко к истине. А в двадцати милях от той линии, где восточный склон гор переходил в западный, от основного шоссе ответвлялся проселок, змеившийся на север. Над въездом возвышалась деревянная арка с выжженной надписью: «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В КЕМПИНГ “КОЛОКОЛЬЧИК”! ОСТАНЬСЯ У НАС, ПУТНИК!»

Все это выглядело очень гостеприимно, но местные жители знали, что ворота в арке гораздо чаще стояли закрытыми, чем распахнутыми, и к ним крепилась значительно менее дружелюбная вывеска: «ЗАКРЫТО ДО ДАЛЬНЕЙШЕГО УВЕДОМЛЕНИЯ». Каким образом владельцы кемпинга сводили концы с концами, оставалось для обитателей Сайдуайндера загадкой. Им самим хотелось бы, чтобы «Колокольчик» работал в течение всего сезона, пока дороги не занесет снегом. Ведь теперь не было клиентов и покупателей, приезжавших в город из «Оверлука», и поначалу у местных жителей зародилась надежда, что кемпинг вернет в Сайдуайндер хотя бы часть прежней деловой активности (хотя все прекрасно понимали, что люди в кемперах не могут тратить столько же денег, сколько тратили постояльцы роскошного отеля). Но «Колокольчик» не оправдывал даже самых скромных ожиданий, и распространились слухи, что кемпинг служил лишь прикрытием для отмывания денег какой-то крупной корпорацией и был заведомо убыточной затеей.

Он действительно был прикрытием, но владела им не корпорация, а Истинный Узел, и когда его члены съезжались туда, никаких других туристов внутрь не пускали. В кемпинге на просторной стоянке располагались только кемперы Истинных, среди которых выделялась громада «эрскрузера» Розы-в-Шляпе.

В один из сентябрьских вечеров девять членов Узла собрались в простом, но уютном здании «Оверлук-холла» с высокими сводчатыми потолками. Когда кемпинг был открыт для широкой публики, холл превращался в ресторан, где обслуживали дважды в день, накрывая столы к завтраку и к ужину. Роль поваров взяли на себя Коротышка Эдди и Большая Мо (в миру Эд и Морин Хиггинс). Разумеется, им было очень далеко до кулинарных высот Дика Холлорана – с ним вообще мало кто мог сравниться, – но особого таланта и не требовалось. Сложно испортить ту простую пищу, которую предпочитали «странники на колесах»: мясной рулет, макароны с сыром, мясной рулет, блинчики с домашним кленовым сиропом, мясной рулет, куриное жаркое, мясной рулет, салат с тунцом и мясной рулет с грибной подливкой. После ужина столы расчищали для бинго или игры в карты. По выходным устраивали танцы. Но эти радости жизни были доступны, только пока кемпинг работал для всех. А в этот вечер – примерно в то же время, когда в трех часовых поясах к востоку Дэн Торранс сидел рядом с умершей женщиной и ждал своего таинственного гостя, – в «Оверлук-холле» решали вопрос совершенно иного рода.

Джимми Счетовод сидел во главе единственного стола, установленного в центре зала на полированном полу из клена. Его портативный компьютер был открыт и показывал картинку с пейзажем родного города Джимми, расположенного где-то в глуши Карпат. (Ему нравилось шутить, что его дед однажды встречался с молодым лондонским юристом, которого завали Джонатан Гаркер [19] .)

Рядом с Джимми стояли тесным кружком, устремив взгляды на экран, Роуз, Папаша Ворон, Барри Китаец, Змеючка Энди, Чарли Жетон, Энни Фартук, Дизель Дуг и Дедушка Флик. Все по возможности сторонились Дедушки, от которого несло так, словно он наделал в штаны и забыл их сменить (что с ним в последнее время случалось все чаще и чаще), но тема встречи была слишком важна, и приходилось мириться с его присутствием.

19

Персонаж романа Брэма Стокера «Дракула».

Джимми Счетовод был неприметным мужчиной с обширными залысинами и приятной, хотя несколько обезьяньей улыбкой. Выглядел он лет на пятьдесят, что составляло треть его реального возраста.

– Я поискал в «Гугле» «дурную голову» и не обнаружил ничего путного, как и следовало ожидать. Если вам интересно, то на подростковом сленге это означает…

– Нам не интересно, – оборвал его Дизель Дуг. – И между прочим, Дедушка, от тебя мерзко воняет. Не обижайся, но когда ты в последний раз подтирал задницу?