Доктор. Книга 1

– Ну, от тебя же звонка не дождёшься! А ещё парень!

– Ань, я не со зла. Я ещё на работе, есть что делать. Пока не освободился.

– А во сколько закончишь?

– Уже заканчиваю. Минут через пятнадцать. Потом нужно будет всё закрыть, поставить на сигнализацию, выключить всё из розеток. Это ещё минут пять.

– Зайдёшь потом за мной? Погуляем?

– Если честно – хотел идти спать. Но разве тебе можно в чём-то отказать…

Я как-то не сильно серьёзно воспринял всю историю с планшетом. Ничуть не жалею о своём участии, но никакого продолжения не планировал. Ануш же чувствует себя чуть ли не обязанной по гроб жизни – уж не знаю, что у них за отношения там в школе и для чего из-за дерьмового планшета так убиваться. Она теперь звонит каждый день, периодически вытаскивая меня погулять. Хорошо, что я работаю, то есть зарабатываю: оказывается, гулять с девушкой по городу – не самое экономичное занятие.

– Сколько раз в неделю ты работаешь? – она держит меня под руку, во второй руке держа мороженое, от которого откусываем по очереди.

– Работаю, когда есть заказы. Сейчас лето, время чисток, обычно шесть дней в неделю. А то и все семь. К зиме поток машин схлынет, плюс лицей же с осени. Сейчас надо накопить, чтоб зимой был запас.

– А меня родители о тебе расспрашивали.

Чуть не давлюсь мороженым прямо на ходу.

– В каком контексте? – осторожно пытаюсь прощупать, что это сейчас было.

– Ну-у-у-у, когда мы с тобой сидели в ПЛАЗЕ и ждали этого мудака Колю, нас на фудкорте видели мои родственники по армянской линии, родня бабушки. Подходить постеснялись, у них так не принято.

– Не понял. У кого «у них»? «Они» – это кто? Почему не подошли?

– «Они» – это мы, хе-хе. У меня бабушка – армянка. В честь её мамы – моей прабабушки – меня и назвали (я пока не разобрался в местных этносах, потому очень внимательно слушаю). У бабушки есть сестра. У сестры есть внуки, мои троюродные братья и сестры. Одна из сестёр замужем. Вот родственники её мужа нас с тобой и видели.

– Продолжай, – подношу ко рту её руку своей рукой и откусываю ещё мороженого.

– Ну я и говорю, подходить постеснялись. Но видели, как к нам подходил Колька, частично слышали разговор, и видели, как ты отдал деньги. Бабушка обо всём узнала буквально через 5 минут – «спасибо» мобильной связи в 21 веке.

– Кажется, мне пора готовиться эмигрировать? – пытаюсь пошутить. – Я не готов к интересу твоей родни, – откровенно признаюсь.

– Не парься, хе-хе. Бабушка тут же позвонила родителям. Естественно, всё передала. В деталях. Но родители потом увидели, что я пришла вовремя, в нормальном настроении. Что со мной ничего не случилось. Сразу ни о чём расспрашивать не стали, но сегодня спросили, с кем и как надолго иду гулять. Я сказала, что с тобой. Вот они всё сопоставили – и спросили о тебе.

– Не буду спрашивать, что ты им ответила… Что-то это как-то пугающе звучит для моего возраста, – демонстративно делаю круглые испуганные глаза.

– Говорю же – не парься. Мы ж ещё дети – и для них, и вообще.

– Ага, дети – с большими аппаратными возможностями… – бормочу еле слышно, но всё же недостаточно тихо.

– Ой, да не парься ты, я вообще для поддержания разговора это сказала. Моя мама – тоже бывшая спортсменка. Все с детства по разъездам, рано начали жить самостоятельно, все всё понимают, никто никого ни к чему обязать не пытается. У меня очень современные родители. И они очень удивились, когда узнали, что парень из моей команды выручил меня, без оглядки на любые обстоятельства. Тем более, сумма достаточно значительная. Я же тебе не предлагаю с родителями знакомиться, – завершает она в итоге, – просто ляпнула.

– Фух, – облегчённо выдыхаю вслух, после чего мы оба начинаем смеяться, а меня в левое плечо ударяет кулак.

– Кстати, родители уезжают завтра. Я до конца недели у бабушки.

– А тебя почему с собой не берут?

– Не они «не берут». Я сама не еду: не хочу делать перерыв в тренировках. Родители вообще прорабатывают варианты эмиграции в Европу, уже года два. Но мне надо тут доучиться в школе – там это намного дороже. Если всё получится с этим переездом, непонятно, чем мы там жить будем на первых порах. Может быть, вообще моё плавание нас кормить поначалу будет.

– Ничего себе ты ответственная, – автоматически кладу руку ей на талию, она тут же делает шаг ко мне. Чёрт, никак не привыкну к этому пубертатному телу. С его характерными возрастными реакциями. Порой настолько яркими, что очень влияют в физиологическом плане. Где-то даже мешая и раздражая.

* * *

НОВАЯ КЛИНИКА, кабинет главврача. За столом – двое мужчин. Девушка в белом халате ставит на стол чайник, пустые чашки и плотно закрывает за собой дверь.

– Серый, надо сказать спасибо твоему Шурику. Был сегодня наш прокурор, вот вручил, – более плотный хозяин кабинета извлекает из ящика стола незапечатанный конверт и запускает его по столу к более высокому астеничному мужчине, сидящему с другой стороны, – ваша с Шуриком доля.

Более высокий принимает конверт, заглядывает в него и удивляется:

– Что за прокурор? Это что?

– Твой Шурик убрал же вирусы у Касаевой?

– Это которая на тридцатой неделе, – вспоминает высокий.

– На тридцать первой – не суть. Её муж – начальник четвёртой службы в прокуратуре. Карьера, должность, всё путём, но женился поздно. Жена, считай, на двадцатку моложе. Любовь и страсть, как в сериале. Поженились за три дня. Первый ребёнок у обоих. А тут – угроза. Первая акушерня, где они на учёте стоят, ничего сделать не могла. Они тупо по всему городу ходили – вдруг кто поможет (в ресурсах-то семья не ограничена). Он её хотел за границу послать, но она без него лететь отказалась. Она вообще летать боится, а ему нельзя – сам понимаешь… Они и в кабминовском стационаре были, и в военном госпитале; к нам от безнадёги пришли. А мы всё пофиксили. Со скоростью звука. В конверте – ваша с Шуриком доля, я своё уже сам себе отстегнул: он в одном конверте дал сразу и мне – оплату процедур по чеку, и ваши «бонусы».

– Игорь, это мы с прокурора деньги берём?

– М-да, Серый. Тяжело таким, как ты, – ржёт плотный. – Вот потому мы с тобой по-разному и живём. При том, что ты, как врач, намного сильнее.

– Игорюня, не обижайся, но ты – вообще уже не врач. Ты – функционер, – не удерживается высокий.

– Так я и не спорю. Но именно у меня эти очень немаленькие люди нашли то, что другие большие врачи им дать не могли. По всему городу. Так?

– Ну да, в принципе… но это же элемент везения.

– Серый, везёт только тем, кто сам себя везёт. Тебя там, в твоей государственной лечильне, совсем зашугали. У Касаевой, кстати, и УЗИст какие-то улучшения после Шурика нашёл – я не вдавался. Они тогда у нас УЗИ делать не стали, для проверки пошли в кабминку. Угроза снята. Всё в норме. Сумма для этого мужика – некритичная. Благодарность – святое дело. Ну и попутно… – плотный выдерживает паузу.