Доктор. Заново

Эта фраза стоит мне уже двух подзатыльников с обеих сторон, потому спешу перевести разговор на другую тему:

— Кстати, а почему Ассоль? Это же, кажется, совсем другое имя?

— Ассоль — это прозвище, не имя. Для самых близких. — Объясняет Асель. — Тебе можно — ты с Леной же.

Дома я переставляю шкаф к другой стене, благо ширина коридора позволяет, и мы втроём наводим порядок в последней комнате.

Пока девочки завершают уборку в комнате, я быстро расконсервирую и проверяю сантехнику и разводку электричества. Когда-то эта спальня принадлежала мамане и бате (моим), потому здесь — лампочки-споты, утопленные в потолок; четырёхспальная кровать на двоих на полкомнаты и вообще — комфорт и уют.

Блин. Знал бы, что так обернётся — сразу бы с Леной сюда заселился, а Аселю б в той комнате поселил. Но сейчас переигрывать будет уже не правильно, эх.

Лена внимательно смотрит на моё лицо секунды три и, видимо, что-то читает по моему выражению лица. Потому что подходит, берёт меня под руку и говорит вкрадчивым голосом:

— Ась, ну ты обживайся, мы к себе. У нас ещё интимные процедуры с утра — пубертат как никак. Санузлы у тебя свои.

После этих слов мы с Аселей синхронно краснеем, но ситуация не та, чтоб спорить. Потому под руку с Леной топаю на нашу половину.

— А хорошо, что входы в комнаты из коридора, и нет проходных комнат, — бормочу по дороге.

— Мелкий, колись, — бьёт Лена меня локтем по рёбрам, когда мы закрываем дверь в нашу спальню. — Тебя жаба давонула за эту сегодняшнюю спальню Аселе? Жалеешь?

— Да нет, вернее, не совсем. Просто мне одному эта комната была крайне неудобна — самая дальняя, самая оборудованная, пока тебя не было — и не нужная. А сейчас получается, что я отдал самое лучшее Аселе, которая мне — чужой человек. А вторая половина ютится со мной на полуторном диване, блин.

— Мелкий, иди сюда — я тебе ещё раз дам по рёбрам. Аселя — моя сестра. Запомни. Не важно, что не кровная. Значит — и тебе тоже не чужая. Это раз. — Сообщает Лена, падая спиной на диван и начиная стаскивать с себя джинсы. — Второе — ты абсолютно правильно поступили по казахским меркам. Всё лучшее — гостю. Ты заметил, что Асель не спорила? При том, что она супер стеснительная и у неё мания — она боится кого-то задеть либо стеснить?

— Да, точно.

— А знаешь, почему она не спорила?

— Почему?

— Именно потому, что ты абсолютно стандартно поступил в её родной шкале ценностей. У них вообще, если гость в дом — бедные хозяева могут родных детей голодными на неделю оставить, но гостю отдадут самое лучшее. Из еды, спального места, и так далее.

— Во блин, бывает же, — удивлённо пожимаю плечами.

— Да, Мелкий. Народов на земле много. И у каждого — свои стандарты. Я когда с ней у её родителей была — вот это был стресс. Для меня. Семья крайне небогатая. Я — сам видишь, из какой семьи, дома у меня ты сегодня был… Вот представь, как они растопыривались, чтоб я не чувствовала разницы между их трёхкомнатной квартирой, в которой живут пять человек, и домом моих родителей, муа-ха-ха.

— И как? Правда не было разницы? — мне искренне любопытно.

— Шутишь? — закрывает один глаз Лена. — Конечно была. Но я же не буду об этом им говорить. Тем более когда в доме всего один туалет на три комнаты, эх… Ладно, не будем о грустном. А стресс представляешь какой — когда вся эта куча людей пытается тебе уделить внимание, а ты наоборот хочешь тишины и побыть одной? Ладно, не будем о грустном. Мелкий, мы твой пубертат будем профилактировать или я тебя зря жду на кровати? — спрашивает Лена, наконец освободившаяся от джинсов и кое-чего ещё.

— А ты уверена, что хочешь? По тебе не скажешь, что тебе именно этого прям сейчас очень не хватает, — говорю с сомнением.

— Я уверена, что когда пацану шестнадцать, и это мой пацан, я лучше сама обо всём позабочусь… Чем ему в голову будут бить ненужные гормоны… Иди сюда, Мелкий, я всё-таки врач. Опять же, любофьфь — страшная штука. Не заставляй меня лишний раз говорить банальности…

22

Слышно, как по кухне ходит Асель. Мы валяемся у себя в комнате. Спать лично мне вроде бы уже поздно, а выходить из дома — ещё рано. Лена не спит со мной за компанию.

— Лен, а чего вы работаете врачами, а не моделями? Асель вон даже опыт имеет в Китае. И, как по мне, деньги более чем приличные, особенно если с нашими деньгами сравнивать. О качестве жизни даже не заикаюсь — возможно, я еще слишком мало знаю об этом мире.

— Ну, лично я вообще работаю врачом не из-за денег. Меня б родители прокормили и так, как понимаешь. Включая моих детей и внуков. И если б я жила в Китае — тоже бы прокормили. А работаем, наверное, из чувства долга. Лично мне нравится лечить. Аське — тоже. У меня была с детства мечта: делать что-то, что будет по-настоящему полезно людям. Меня всегда воспринимали, как придаток отца. Как его продолжение. Вот мне хотелось сделать что-то, чтоб и самой себя чувствовать не пустышкой. Я ещё когда в школе училась, знаешь как достали мажоры всех мастей? Очень хотелось от них дистанцироваться.

— Хм, а по стереотипным признакам, ты сама — мажорка. — Говорю задумчиво. — Тот есть, лично я вижу, что это — далеко не так. Но если оперировать стереотипами —…

— И не говори. Знаешь как доставало всегда? Если в мед поступила — значит, это мама помогла. Если школу хорошо окончила — это потому, что администрация школы с батей боится отношения испортить. Вдвойне обидно, потому что всегда училась сама. А в меде — вообще, пахала, как проклятая. Чтоб что-то кому-то доказать. Но общественное мнение — оно ж такое. Если оно решило — не поспоришь. Ну и я на каком-то этапе решила, что делать надо что-то такое, чтоб результат сам за себя говорил. Врач — самое оно. И по духу мне близко.

— А Асель?

— Ой, Мелкий, у неё — своя история. Я, конечно, всё знаю в подробностях, но ты лучше её сам расспроси, хорошо? — И затем без всякого перехода, — Мелкий. А она тебе как женщина нравится?

— Вполне. Но это же ничего не значит.

— Мр-р-р-ррр, это хорошо. Что ты такой правильный, волевой и ответственный. Мелкий, погнали сегодня вечером в кабак? Чего-то так хочется оттопыриться. Пока лето, пока летние площадки открыты?

— Ум-м-м-м… Так, ну плаванье могу пропустить. Это часа три посплю. Потом — зал и чистка. На чистке — серьёзный разговор по дальнейшей работе, пропустить никак. Плюс — деньги ж нужны, надо зарабатывать. Если только после одиннадцати ночи?

— Про деньги говорить не буду — ты всё сам знаешь. У меня есть… О, Мелкий, а давай так? Давай заведём в доме тумбочку — и будем в неё класть, кто сколько может?

— Да без проблем. Клади, что хочешь, куда хочешь. Я же всё равно буду брать только те суммы, которые сам заработал, — улыбаюсь.

— Мда… Ладно. Слушай, не хочу лезть не в своё дело, но я последнее время вижу, что ты здорово чем-то пригрузился. Буквально последние несколько дней. Не хочешь тогда хоть проблемами поделиться со своей второй половиной?