Доктора Звягина вызывали?

– Сейчас буду, – коротко ответил я. А затем повернулся к Анастасии, – пациента экстренного привезли.

– Если что, звони, – сразу же переключилась на рабочий тон медсестра, – препараты я всем выдала, так что в отделении все в порядке.

Я кивнул и поспешил в приемное отделение.

На каталке лежал мужчина лет шестидесяти. Лица мне видно не было, он был весь скрюченным от боли и держался двумя руками за живот.

– Здравствуйте. Что беспокоит? – спросил я его.

Тот медленно повернулся ко мне, и я узнал… своего отца. Ничего себе, вот это поворот. Как он оказался в больнице, регулярно же стараюсь следить за их здоровьем!

– Михаил, здравствуй, – тоже узнав меня, простонал тот, – хорошо, что ты дежуришь. А то боль такая сильная, я подумал уж всё…

– Что случилось па… Павел Алексеевич? – забеспокоился я, от волнения чуть не назвав его папой. Вовремя остановился, он же продолжает считать меня другом своего сына.

– Да вот живот прихватило, сил никаких нет, одни эмоции, – ответил мужчина, снова морщась от боли.

– Где именно болит? Как долго? – принялся за сбор анамнеза я.

– Да вот справа под ребрами. Часа два уже, сначала думал пройдёт, а она только усиливается.

– Другие симптомы есть? – уточнил я.

– Тошнит ещё… Вырвало один раз чем-то желтым. Не ел ничего с утра, вот и нечем рвать было. И слабость сильная ещё, – простонал мужчина.

Так, всё понятно. Я задал ещё несколько вопросов и принялся за организацию помощи.

– Надо сделать ультразвуковое исследование брюшной полости, – проговорил я дежурной медсестре приёмного отделения.

– Хорошо, – она замялась, а потом спросила, – а можно вы ему позвоните?

– А в чем дело? – удивился я.

– Ну, Александр Александрович у нас очень не любит, когда его будят среди ночи. Не хочу лишний раз грубости выслушивать, – призналась медсестра.

Замучил уже, честно говоря, всех этот Сан Саныч со своими капризами. Никого из дома на работу не вытянешь!

– Хорошо, давайте, – кивнул я и взял протянутую трубку, – Александр Александрович, это Михаил Алексеевич, дежурный терапевт. Пациент экстренный поступил с острым животом, нужно срочно УЗИ брюшной полости сделать.

– Завтра приду на работу и сделаю, – огрызнулся специалист УЗИ-диагностики. – Стану я тут среди ночи ради твоей прихоти по городу разъезжать.

– Станете, ведь вы получаете деньги за ночные дежурства, – спокойно ответил я в трубку.

– Слышь, и че дальше? Я твои деньги не считаю, и ты мои не считай! – разозлился Александр Александрович на том конце.

– В течение пятнадцати минут жду вас в приемном отделении для оказания помощи экстренному больному. Не появитесь – ждите докладную на имя главного врача, – я повесил трубку, не желая продолжать этот разговор.

– Хирурга-то позовете? – обратился я к медсестре. Та сидела, буквально вжавшись в стул. Видимо услышала часть нашего разговора с узистом.

– Конечно, – закивала медсестра, набирая номер хирургического отделения.

Артур Михайлович появился спустя несколько минут. К этому времени я убедился, что живот пациента твердый и болезненный в правом подреберье. Артур Михайлович как всегда лениво провел быстрый осмотр, затем ёмко заключил:

– Нужно УЗИ.

– Узист уже едет, будет через пару минут, – ответил я, – подождите здесь тогда, чтобы ещё раз не вызывать вас.

Тот кивнул, с готовностью усаживаясь рядом с медсестрой.

Александр Александрович действительно появился минут через пять. Не поздоровавшись, он сходу направился к аппарату УЗИ и принялся за обследование.

– Острый калькулёзный холецистит, – заключил он, – камней вон полный желчный.

– До утра подождёт? – с надеждой спросил Артур Михайлович.

– Ты что, острое состояние, как бы перитонита не было, – возмутился узист, а затем обратился ко мне, – ты это… Прости, погорячился.

– Проехали, – кивнул я, погруженный в свои размышления.

С Александром Александровичем я эту ситуацию ещё обсужу, но сейчас главное – пациент. Острый холецистит… Надо срочно оперировать. Стандартная операция, лапароскопическое оборудование у нас есть. Почему же у меня такое нехорошее предчувствие?

– Я не возьмусь оперировать в одиночку, – произнес Артур Михайлович, понуро опустив голову, – я боюсь.

– В смысле? – резко повернулся я к нему. – А кто будет?

– Вызывайте Виталия Семёновича, второго хирурга, – ответил тот.

– Михаил Алексеевич, – вмешалась медсестра приемного отделения, – но Виталий Семенович всех днём предупредил, что уезжает на рыбалку с ночевкой!

Глава 7

– Ну попробуйте ему позвонить, вдруг он не уехал! – взмолился Артур Михайлович, заметно побледнев.

– Что происходит? Почему вы отказываетесь оперировать экстренного пациента, будучи дежурным хирургом? – поинтересовался я.

Артур Михайлович вёл себя, мягко говоря, странно.

– Потому что я один ни разу не оперировал, – шепотом ответил тот, – рядом всегда был наставник. Так я чувствовал себя увереннее. А если я где-то накосячу?

Я с трудом подавил тяжёлый вздох. Хирург, который боится накосячить. Как он вообще всё это время тут работал?

– Виталий Семёнович недоступен, – отчиталась медсестра приемного отделения.

Хирург ещё сильнее побледнел, почти сравнявшись цветом кожи с побеленными стенами приемного отделения.

– Артур Михайлович, надо оперировать. За неоказание медицинской помощи есть соответствующая статья в уголовном кодексе. Я помогу вам, буду ассистировать, – проговорил я, обращаясь к хирургу.

– Ты же терапевт! – в отчаянии ответил тот, хватаясь за голову.

– Ну и что? В университете я долгое время состоял в студенческом научном обществе по хирургии. Так что ассистировать на операциях, вязать хирургические узлы и держать зажимы я умею, – спокойно ответил я.

И это не было ложью. На младших курсах я рассматривал вариант хирургии как основной специальности. Как и почти все молодые люди, поступающие в медицинский университет. И в научное общество я ходил довольно долго, принимая участие в самых разных типах операций. Я умел работать лапароскопом, который считал одним из лучших изобретений в хирургии. Ведь благодаря нему больше не требовалась вскрывать весь живот, и можно было проводить некоторые операции с тремя минимальными разрезами. Хирургия меня по-своему завораживала, но в итоге я склонился к терапии. Хотя азы не забыл. Так что проблем сейчас быть не должно. Тем более операция будет лапароскопическая, малоинвазивная. И Артур Михайлович всё-таки какой-никакой, а хирург.