Доктора Звягина вызывали?

Итак, список нетранспортабельных пациентов, стационар, инвалидность. Дел невпроворот и всё это нужно выполнить в кратчайшие сроки. Как любят говорить мои коллеги: «Мне что теперь, разорваться?»

Только в отличие от них я могу это сделать буквально. Самое время использовать способность, которую я получил в лаборатории!

Глава 2

Список дел для одного вечера оказался слишком обширен. В принципе, я уже привык к большому объёму работы, но сейчас всё это требовалось сделать срочно, за один вечер. Не могу же я на двое расщепиться! Хотя погодите-ка… Могу.

– Света, иди в кабинет флюорографии и выпиши все данные о не прошедших в этом году пациентах с нашего участка. После этого можешь идти домой, остальное я всё сделаю, – распорядился я.

– Хорошо, Михаил Алексеевич, – кивнула Светлана и покинула кабинет, захватив свои вещи.

Как всегда без лишних вопросов. Светлана очень строго относилась и к своим обязанностям и к служебному положению. Все распоряжения выполняла четко и без пререканий, никогда не вступала в спор и строго соблюдала деонтологию - правила общения с пациентами и коллегами. Я уверен, если бы приказал ей сидеть здесь до полуночи со списками – так бы и сделала. Но зачем нагружать её лишний раз работой, пусть лучше отдохнет сегодня. И так каждый вечер почти допоздна засиживаемся.

Для такой работы у меня есть кандидатура получше. Так, только дверь надо закрыть, чтобы лишний свидетель случайно не зашёл.

– Николай, вылезай! – громко скомандовал я. Моё тело несколько раз дёрнулось, как при приступе эпилепсии, и через пару мгновений рядом со мной очутился мужчина. Выглядел он один в один как я, даже одежда та же самая. Результат того злополучного эксперимента. Мой клон.

– Давненько уже ты не звал меня на помощь. Завал на работе? – потягиваясь, спросил Коля.

Честно говоря, такое имя дал ему я сам, для удобства. Не звать же его просто «эй ты».

– Да, дел сегодня поднакопилось много. В такие моменты даже рад, что участвовал в том эксперименте. Сколько сегодня сможешь существовать отдельно от меня?

– Часа три точно, могу и четыре. Но лучше уже вернись к тому времени, – задумчиво ответил Николай.

В этом заключалась одна из особенностей вживленное мне магии. Расщепление происходило только на определенное количество времени, после чего было необходимо обязательно «собраться» назад. Если в момент, когда время истекло, я не оказывался рядом со своим клоном, он терял сознание. Соединиться тогда не представлялось возможным, а привести его в чувства было очень трудно. Один раз такое уже происходило, чудом привёл в чувство Колю с помощью инъекции глюкозы и кое-каких медицинских мероприятий, и мы с горем пополам соединились. Это было два месяца назад, и с тех пор я его не вызывал, опасаясь повторного инцидента.

– Через три часа буду, чтобы точно всё гладко было. Смотри, вот тут документы на инвалидность, а вот паспорт участка. Нужны списки всех нетранспортабельных, естественно выверяя по медицинской информационной системе их место жительства и прочие детали. Справишься? – проинструктировал я клона.

– Без проблем. Всё будет в лучшем виде, – кивнул Николай, присаживаясь за мой стол.

Я быстренько подхватил нужные вещи, направление на госпитализацию и отправился в стационар. По пути туда на меня накатили воспоминания о том, как я впервые получилось возможность призывать Николая.

Тот эксперимент, в который меня затащили, был рассчитан на пополнение армии. Проводила его частная организация и я не мог знать наверняка, против кого меня будут использовать. Слишком уж был высок риск оказаться иностранным агентом другой страны. Поэтому я сбежал.

Засекреченный магический поток, использовавшийся в этом эксперименте, вызывал дублирование каждой структуры человека, создавая его клон. В разработке проекта это должен был быть не один клон, а бесконечное множество. При необходимости человек расщепляется на целую сотню или тысячу солдат, а потом объединяется вновь. Причем в еде и воде клоны не нуждаются, а при должной тренировке время расщепления может быть около пяти-шести часов. Очень удобная система, правда что-то в ней пошло не так. Меня превратили в «овечку Долли», и получился только один клон.

Когда я уже сбежал из той лаборатории, мы с Николаем провели маленькое совещание и установили строгие правила.

Слушаться меня во всём, так как я в нашем странном тандеме главный. Носитель, так сказать.

Не разговаривать с другими людьми без острой необходимости.

Не распространяться о результатах эксперимента, и об эксперименте в целом. И многие другие.

Николай отдельно от меня представлял почти точную копию моей личности, обладал моими воспоминаниями и разделял мои стремления. Охотно занимался медицинской деятельностью, с радостью выполнял все поручения. Помимо медицины он обладал теми же интересами, хобби и вкусами. Пару раз мы с ним даже пробовали играть в шахматы, но партии длились часами и заканчивались ничьей, ведь играли мы одинаково хорошо.

Были между нами и кое-какие мелкие отличия. Например, Коля обожал гавайскую пиццу, которую я на дух не переносил. Ну не место ананасу рядом с курицей! Но таких мелочей было немного. В основном это просто копия меня, выручающая в мелких делах, когда возникала такая необходимость. В остальное время копия входила в спящий режим внутри меня и никак себя не проявляла, пока я не позову.

В раздумьях я добрался до стационара, который находился на одной территории с поликлиникой. В целом, мой родной городок был довольно небольшим по размерам, и на весь город вполне хватало одной больницы. Сложные пациенты на скорой помощи направлялись в областной центр, но большую часть патологий можно было решить и на нашем уровне.

– Здравствуйте, Михаил Анатольевич. Наконец-то вы к нам заглянули, – проворковала на входе в стационар Настя, молоденькая медсестра из терапевтического отделения.

Могу поспорить, она опять подслушала под дверью наш телефонный разговор с заведующей терапией и выбежала меня караулить. Такие «случайные» встречи происходили регулярно, когда у нас совпадали смены. В целом я ничего не имел против, Настя была очень красивой девушкой. Роскошные кудрявые рыжие волосы делали её чем-то похожей на средневековых ведьм, а модные хирургические костюмчики всегда выгодно подчеркивали точеную фигуру. Но из-за своей загруженности работой наше общение ограничивалось только вот такими короткими ничего не значащими диалогами, а после я всегда убегал по своим делам.

– Привет, Настя. Татьяна Тимуровна у себя? – улыбнувшись поинтересовался я.

– Да, ждёт вас в ординаторской. Хотела обсудить нового пациента, – кивнула Анастасия, забавно поеживаясь от зябкого воздуха. Да уж, успела замерзнуть на своем боевом посту. – А вы скоро домой? А то смена моя уже закончилась, а нам в одну сторону…

– Вряд ли скоро освобожусь, дел сегодня много, – был вынужден разочаровать её я. – Один разговор с Татьяной Тимуровной может на час растянуться. Так что побежал. В другой раз провожу, обещаю.

– Увидимся, – грустно кивнула Настя и пошла в сестринскую переодеваться.

Я же вошёл в ординаторскую, где погрузившись в чтение истории болезни сидела заведующая. В свои пятьдесят она выглядела очень хорошо, совсем не на свои года. Только темные круги под глазами и россыпь мелких морщин вокруг глаз выдавали в ней возраст и давнюю накопившуюся усталость.

В отличии от многих врачей, она старалась следить за всеми выходящими клиническими рекомендациями и новыми разработками, подбирая эффективные схемы лечения для многих случаев. Пациенты её любили, а коллеги – уважали и слегка побаивались за бурный нрав и строгое отношение ко всем правилам. Правда, ко мне это не относилось, с первого рабочего дня у нас сложись теплые отношения, и мы частенько созванивались и разговаривали на всевозможные медицинские темы.