Доктора Звягина вызывали?

– Улица Гагарина, дом семьдесят пять, квартира тридцать два. Пациент Антипов Антон Анатольевич.

– Какой диагноз направления? – спросила диспетчер Калинина.

Сложный вопрос. Не хочется ещё сильнее пугать пациента, произнося слова «некроз» или «гангрена».

– Осложнения сахарного диабета, – ответил я.

– Поняла. Машина через пятнадцать минут будет.

Отлично, хотя бы со скорой помощью все конфликты решились, и не приходится теперь с боем госпитализировать пациентов.

– Так, вы встать сможете? – спросил я пациента, закончив разговор.

– Да, конечно, – кивнул пациент.

Отлично, значит, процесс ещё не зашёл очень далеко. Надеюсь, его ногу ещё успеют спасти, обойдясь без ампутации.

Я помог пациенту собраться и спуститься до машины. Быстро заполнил направление, передал пациента фельдшеру и поехал по оставшимся адресам.

Следующий вызов у меня в списке тоже оказался довольно сложным. Заболела девушка с моего участка, двадцати лет с ДЦП.

ДЦП – это детский церебральный паралич. Врожденное заболевание, характеризующееся недоразвитием головного мозга. А из-за этого – двигательными нарушениями и интеллектуальными расстройствами. Заболевание, к сожалению, не лечится. Существуют различные подходы по облегчению состояния – лечебная физкультура, массаж, работа с логопедом. Но полностью избавиться от симптомов заболевания невозможно.

Моя пациентка не разговаривала и не могла передвигаться самостоятельно. Её мама очень хорошо ухаживала за ней, вызывая меня только в самых крайних случаях. Трудностью было то, что девушка очень сильно боялась незнакомых людей и всевозможных медицинских предметов. Поэтому для банальной аускультации лёгких надо было проводить целую операцию, отвлекая её от фонендоскопа. Зачастую я проводил у нее на вызове по сорок минут, пытаясь просто к ней подойти.

В этот раз мне повезло, когда я приехал – пациентка спала. Я аккуратно прослушал её легкие, не отметив никаких отклонений. Расписал подробное лечение и отправился дальше.

Третьим вызовом была пожилая женщина с повышенным давлением. Это тоже была моя давняя пациентка, поэтому я несколько удивился, намерив у неё давление сто семьдесят на девяносто пять. Я лично подбирал ей терапию, и давление у нее держалось стабильно. Разговорившись с пациенткой, я понял, в чем дело. Оказывается, всему виной очередной выпуск передачи доктора Мясникова. Который сказал в эфире, что все лекарственные препараты – это ненужная химия, убивающая организм.

Боже, сколько раз я уже спорил с пациентами из-за этой телепередачи! Наслушавшись «научных» советов пациенты переставали выполнять мои назначения, а потом мучились с осложнениями.

При этом я уважаю Александра Мясникова как врача, его список достижений действительно внушительный. Но выступать на большое количество публики, превращая себя в какую-то медийную личность, и раздавать такие ненужные советы на всю страну – это не самые лучшие действия для врача.

Я потратил ещё тридцать минут, пытаясь убедить пациентку принимать препараты. Было сложно, но всё-таки я справился.

Остальные вызова прошли спокойно. На обратном пути со мной неожиданно решил заговорить молчаливый Константин.

– Как там Владимир? – коротко поинтересовался он.

– Всё хорошо. Уже перевели в обычную палату, восстанавливается потихоньку.

Константин удовлетворенно кивнул. Это был наш с ним самый долгий диалог за все наши поездки. Чудной человек этот водитель, вот уж кого явно болтливым не назовешь. Полная противоположность Владимиру.

После вызовов я вернулся к себе в кабинет и поискал телефон на столе. Ожидаемо, его там не оказалось.

– Света, можешь мне позвонить, пожалуйста? Телефон где-то потерял, не могу найти, – попросил я свою медсестру.

– Да, сейчас, – Света набрала мой номер и приложила трубку к уху. Через минуту вдруг резко испугалась и сунула свой телефон мне.

– Алло? – недоуменно проговорил я.

– Добрый день. Это Татьяну Тимуровна. Что это Света ваша не захотела со мной общаться? – раздался насмешливый голос заведующей терапией.

– Растерялась просто, – улыбнулся я, – я телефон потерял, попросил её набрать меня. Кто ж знал, что вы ответите.

– Эх, Михаил Алексеевич. Врач не должен быть таким рассеянным, – с притворной строгостью проговорила Татьяна Тимуровна, – ваш мобильный спокойненько лежит в ординаторской.

– Понял, заберу сегодня. Спасибо! – ответил я.

Я отдал Светлане её телефон и задумался. Я никак не мог оставить свой мобильный в ординаторской, я там сегодня даже не был. Значит, это всё-таки тот самый Пономарев. Либо он успел покопаться в нем, чтобы найти какую-то информацию, либо банально установил прослушку. Только чем я мог себя выдать?

Так, в любом случае надо сходить за телефоном. Я быстро добежал до терапевтического отделения, где меня уже ждала насмешливая Татьяна Тимуровна.

– Михаил Алексеевич, вы меня настолько хотели увидеть, что даже телефон здесь оставили? – проговорила она, держа его в руках.

– Разумеется, Татьяна Тимуровна, – усмехнулся я, – уже успел по вас соскучиться.

– Я так и поняла. Ну, раз вы здесь, давайте обсудим этого новенького пациента, которого вы сегодня госпитализировали с домашнего вызова.

– Давайте, – кивнул я. Времени было очень мало, но делать нечего. Мы погрузились в обсуждения пациентов, по привычке активно споря о правильном лечении.

Минут через тридцать я вернулся, наконец, в свой кабинет. Так, время провернуть схему с главным врачом. Только ещё с Данилой полицейским связаться надо.

– Свет, можно ещё раз твой телефон? Срочно позвонить надо, а уменя денег на счету нет, – попросил я. На самом деле, с моего телефона теперь звонить опасно, поэтому лучше перестраховаться.

– Без проблем, – протянула она мне мобильник.

– У тебя есть номер Дани? – спросил я, пытаясь найти его в телефонной книге.

– Да, – покраснела она, – Вы ему позвонить хотите?

– Ага. Как он записан, не могу найти.

– «Злой полицейский», – ответила девушка, покраснев ещё сильнее.

Я с трудом сдержал улыбку и поспешно набрал номер.

– Светочка, наконец-то ты решилась мне позвонить, – сладостно пропел голос Дани в трубке.

– Не хочу тебя расстраивать, но это Мишенька. Телефон свой потерял, попросил у медсестры, – усмехнулся я.