Долг чести (Том 2, Джек Райан - 6)
Шрифт:
Их шпионская сеть действует внутри японских правительственных кругов, скорее всего внимание ее сосредоточено на деятельности службы безопасности. Вот почему японцы, работающие на русских, не сумели предупредить Москву о стратегических аспектах военной операции, а Сергей Николаевич пока не смог увязать биржевой крах на Уолл-стрите с нападением на американские военные корабли.
Нужно выйти из общепринятых рамок, сказал себе Райан, отказаться от шаблонных представлений. И тут же все начало для него проясняться.
– Так вот почему они не сумели понять сути происшедшего, - едва слышно проговорил Райан, словно думая вслух. Ему казалось,
– Что ты имеешь в виду?– спросил президент. Райан посмотрел на Уинстона и Ганга и качнул головой. Дарлинг кивнул и продолжил: - Следовательно, все это представляло собой единый интегрированный план?
– Да, сэр, но все его подробности нам пока неизвестны.
– Что вы хотите этим сказать?– недоуменно спросил Уинстон.– Они парализуют нашу экономику, создают панику на мировых финансовых рынках, а вы считаете, что это еще не все?
– Джордж, вам часто приходилось бывать в Японии?– поинтересовался Райан, главным образом чтобы объяснить ситуацию всем остальным.
– За последние пять лет? Пожалуй, в среднем раз в месяц. Мои внуки смогут пользоваться правами моего членства в клубе пассажиров, налетавших миллионы миль.
– И вы часто встречались с тамошними правительственными чиновниками?
Уинстон пожал плечами.
– Постоянно. Но они мало что решают.
– Почему?– спросил президент.
– Видите ли, сэр, ситуация в Японии такова: там есть человек двадцать или тридцать, которые на самом деле и управляют страной. Ямата - одна из самых крупных фигур среди них. Министерство международной торговли и промышленности играет роль связующего звена между главами корпораций и правительством, к тому же промышленники сами постоянно подмазывают народных избранников. Ямата даже и не скрывал этого, когда шли переговоры о покупке контрольного пакета моей корпорации.
– Насколько откровенно можно говорить, господин президент?– спросил Райан.– Нам могут потребоваться их профессиональные знания.
Дарлинг повернулся к финансисту.
– Мистер Уинстон, вы умеете хранить секреты?
– Умею, господин президент, если только вы не сочтете, что я могу воспользоваться ими для личной выгоды, - усмехнулся Уинстон.– Комиссия по биржевой деятельности и ценным бумагам еще ни разу не занималась расследованием моих дел, и мне бы не хотелось привлекать сейчас ее внимание.
– Сведения, которые вы узнаете, относятся к категории государственных тайн, мистер Уинстон, - произнес Райан.– В настоящий момент мы находимся в состоянии войны с Японией. Они потопили две наши подводные лодки и надолго вывели из строя авианосцы. В кабинете словно повеяло ледяным ветерком.
– Вы не шутите?– спросил Уинстон.
– Погибло двести пятьдесят матросов и офицеров - экипажи атомных подводных лодок "Эшвилл" и "Шарлотт". Кроме того, японцы оккупировали Марианские острова, и мы не уверены, что сумеем вернуть их себе. В данный момент в Японии находятся более десяти тысяч американских граждан, которые являются потенциальными заложниками,
равно как население островов и личный состав военных баз.– Но средства массовой информации...
– Как ни странно, им пока ничего не удалось узнать об этом, - объяснил Райан.– Может быть, они сочли это слишком уж невероятным.
– Так.– Уинстон на мгновение задумался.– Понятно. Японцы подорвали нашу экономику, и у нас недостаточно политической мощи, чтобы... Скажите, кто-нибудь пытался раньше сделать нечто подобное?
Советник по национальной безопасности покачал головой.
– Насколько мне известно, нет.
– Однако настоящая опасность для нашей страны заключается в финансовом крахе, правда? Вот ведь сукин сын!– не сдержался от ругательства Джордж Уинстон.
– Как, на ваш взгляд, можно исправить создавшееся положение, мистер Уинстон?– обратился к финансисту президент.
– Не знаю. Удар по "Депозитори траст компани" рассчитан блестяще. Система выведена из строя, но министр Фидлер сможет, по-видимому, с нашей помощью найти выход из положения, - добавил Уинстон.– Однако следует учесть, что, пока нет никаких материалов, финансовая система останется парализованной. Мой брат врач, и он мне однажды сказал...
Райан вздрогнул, услышав последнюю фразу о враче, и попытался понять, почему это показалось ему столь важным. Остальных слов Уинстона он уже не слышал.
– Вчера мне сообщили, что потребуется примерно неделя, чтобы распутать ситуацию, - сказал председатель Федеральной резервной системы.– Но в нашем распоряжении такой недели нет. Сегодня после ланча мы встречаемся с главами инвестиционных компаний и банков. Мы попытаемся...
Значит, проблема в том, что не осталось никаких следов о совершенных сделках, заключил Райан. Все замерло потому, что исчезли сведения о том, что кому принадлежит и кто какими деньгами располагает...
– Европа тоже парализована...– заговорил Фидлер. Райан молчал, уставившись на ковер, затем поднял голову и проговорил:
– Если не записать, то ничего не произойдет...– Разговор стих, и лица присутствующих недоуменно повернулись к нему, словно он сказал: "А фломастер-то - пурпурного цвета" - или какую-нибудь другую бессмысленную фразу, не имеющую никакого отношения к делу.
– Что?..– недоуменно произнес председатель Федеральной резервной системы.
– Так любит говорить моя жена. "Если ты не запишешь этого, то ничего не случится".– Он обвел взглядом собеседников. Они все еще не понимали. В этом не было ничего удивительного потому что он сам еще не до конца сформулировал для себя собственную мысль.– Она тоже врач, Джордж, в больнице Хопкинса, и всегда носит с собой маленькую записную книжку. Всякий раз, когда ей что-то приходит в голову, она останавливается и записывает, потому что не полагается на, свою память.
– Мой брат делает то же самое, только пользуется одним из таких миниатюрных диктофонов, - кивнул Уинстон и пристально посмотрел на Райана. Продолжайте.
– Значит, не осталось никаких записей, никаких документов о совершенных сделках, верно?– спросил Райан.
– Никаких. Все стерто из памяти компьютеров "Депозитори траст компани", подтвердил Фидлер.– Как уже сказано, потребуется...
– He потребуется. Разве у нас есть время?
– Времени у нас нет, - подавленно вздохнул министр финансов.