Долг оплачен

На её аватарке была изображена нежная розовая роза. Страница оказалась пустой, но в течение десяти минут она уже успела вступить в десяток групп и на своей стене разместить запись до безумия красивых морских волн.

— Смотри, он приглашает на свидание, — шептала мне на ухо Анжелика, она же Лика или Дурильда.

— У Андрея концерт в пятницу в клубе «Винера», — сказала я.

— Идём!!! — вскрикнула Анжелика, и воцарилась гробовая тишина.

Мы быстро спрятали телефоны.

— Лика, — строго сказала располневшая, но ухоженная тётя Света, грозно сверкая карими глазами. — Здесь траур!

— Я подругу поддерживаю, — пискнула Анжелика, которой по возрасту не стоило так на маму реагировать, но она… Ребёнок она.

Тётки и бабки быстро налили нам по стопке наливки и продолжили «страдать».

Роза: «Ты очень красивая. Это твоё фото?»

Солнце: «Да».

Роза: «А я страшная».

Солнце: «Брось ты».

Роза: «Серьёзно. Меня все ненавидят и презирают. Я могу фото выслать. Только если ты пообещаешь никому не показывать и в интернет не выставлять».

Как будто мы не через интернет общаемся. И откуда такое доверие? Я не ответила. Принялась есть человеческую домашнюю еду. И тут она выслала фото, и мой аппетит пропал полностью.

***

Анжелика скривила личико, рассматривая фотографию моей новой виртуальной подруги.

— Откуда она такая… — Лика не выдержала и заржала, нагнулась, чтобы спрятаться под столом.

Ржать на поминках у бабушки было неприлично. Но всем уже было плевать. Пьяные тётки разделились на тех, кто поёт, и тех, кто моет посуду. Недолго думая, я выползла из-за стола и пошла к себе в комнату.

Анжелика увязалась за мной. Мы упали на узкий диван и стали во все глаза рассматривать девушку на фото.

У неё было квадратное лицо с тяжёлой челюстью. Очень широкий нос, маленькие глаза, высокий лоб и жидкие светлые волосы. Все отдельные части лица были уродливыми. И найти хоть что-то симпатичное или обычное оказалось проблемой. Я забила фото в поиск, но схожих фотографий не нашла.

— Напиши, что ты в восторге, — хихикала подвыпившая Анжелика.

— Нафига человека оскорблять? — обиделась я, заступившись за Розу.

У моего деда на пол-лица шрам был ужасный. Я к людям некрасивым и покалеченным привыкла относиться терпимо.

Солнце: «У тебя ресницы классные. Наращивала?»

Роза: «Нет, от природы такие».

— Природа не поскупилась, — хохотала Дурильда.

— Напиши своему Муслиму, чтобы в «Венеру» приходил, — строго велела я и убрала от её цепких глаз экран своего телефона.

— Он Майкл, — обиделась Анжелика и продолжила переписываться со своим богатеньким дятлом.

Роза: «А чем ты занимаешься?»

Прошёл час — тётки оставили меня одну в чистой квартире и с холодильником, затаренным на неделю. Прошёл второй — я не могла ничего делать, только писать Розе сообщения. Через три часа, когда ванная остыла и я перебралась в постель, меня посетило чувство, что девушка из Ростова — единственный в мире человек, которому я могу выложить всё.

Даже если она трепанёт это где-то, даже если сохранит все сообщения… Нет. Роза не будет этого делать.

Она любит море. У неё есть маленькая коллекция ракушек. В свободное время она рисует картины, копирует Айвазовского. Но большую часть времени Роза учится и ненавидит свою учёбу. Потому что менеджмент не её дело. Но, так как она послушная, а отец настаивает, ей приходится себя ломать.

А я спасла человеку жизнь. За малое время, проведённое с мужчиной, я серьёзно привязалась к нему. Вначале думала, что смогу пережить это, но ближе к вечеру начались настоящие ломки. Мне казалось, я чувствую его запах, слышу его хриплый голос. Его нежные прикосновения будоражат во мне запретные чувства. И я хочу его. Чтобы рядом был. И целовал. Сама целовать хочу. В губы его тёмные и мягкие. В объятиях крепких тонуть. И отдавать ему себя полностью…

Роза: «Обалдеть! Да, ты влюбилась!!!»

Солнце: «Спокойной ночи».

Роза: «Спокойной ночи, Солнце!»

А разбудила меня Роза в шесть часов утра, отправила приветствие и приставила рисунок розы. Я не ответила и проспала ещё до девяти часов и только потом пожелала доброго утра. Так Роза узнала, во сколько я встаю. А я узнала, что она — ранняя пташка.

***

В квартире не пахло блинчиками или кашей. Бабушка не проснулась, не приготовила завтрак. Я постояла у открытой двери её комнаты. Плакать не стала. Пошла в кухню, поставила телефон на деревянную подставку и стала смотреть видео о том, как пекут блинчики.

Ну, что сказать. Теперь я единственная женщина в этой квартире, и я не мешаюсь на кухне. Кухня полностью моя.

Роза: «Что делаешь?»

Солнце: «Пытаюсь пожарить себе блинчики».

А они подгорали, не переворачивались, ломались. В конце концов, я решила завязывать с этим страшным делом. Сфотографировала неаппетитные жуткие куски, как из фильма ужасов. Бог послал на Содом и Гоморру что-то ужасно обжигающее, и остались в живых только мои блинчики.

Анжелике такое высылать нельзя, она скажет «Бе-е». Поэтому моё фото улетело к тактичной Розе.

Роза: «Что это такое?! О-о!

Солнце: «Это мои блинчики! Учусь готовить!»

Роза: «Если кухня не сгорела, то для первого раза нормально! Приятного аппетита!»

А ты ещё и с приколами? Держись, Роза! У тебя шипы, у меня — испепеляющие лучи.

Следующее фото выслала своей лапши, которую завариваю мастерски.

Роза: «Это что? Ты ешь на завтрак лапшу быстрого приготовления?»

Солнце: «Какой бизнес, такой и ланч».

Через мгновение приходит фото варёного яйца на фоне тёмной столешницы. Хотя я не уверена, что яйцо варёное.

Роза: «У меня ещё второе яйцо есть, волосатое и коричневое».

После этого сообщения у меня возник ступор.

Солнце: «Ты точно не парень?»

А самой смешно и весело, потому что следующее фото от Розы с киви.

***

Моя незабываемая учительница по сольфеджио, Мария Викторовна, очень надеялась, что я поступлю в консерваторию после окончания школы. Но всё сложилось так, что я осталась без дальнейшего обучения в принципе. И тогда Мария Викторовна решила мне помочь, чтобы я ни в коем случае не отлучалась от музыки. Она нашла мне учеников, которые не учатся в музыкальной школе: предпочитают индивидуальные занятия на дому или желают подготовиться к поступлению и прийти уже с навыками.

Неожиданная помощь от малознакомого человека. Просто преподаватель в музыкальной школе, а похлопотала, чтобы у меня был хоть какой-то заработок. Хотя я и без неё справлялась, но преподавать детям мне очень понравилось.

Всего трое малышей. Две девочки. Одна из нашего дома. Другая из богатого семейства, к ней ездить приходится через весь город: около часа на метро и пешком минут пятнадцать. И мальчик, к которому я ездила всего один раз. Там капиталисты решили ребёнка морально изнасиловать, лишив его футбола и заставив играть на фортепьяно. К богатеньким я одевалась в костюмы, а к соседям бегала в простом чёрном платье до колен. В этот раз даже сапоги на каблуках не надела, а в одних кроссовках добежала. Потому что у меня в кафе смена, я ещё подрабатывала официанткой, а по кафе полдня не побегаешь на каблуках.