Долг оплачен

— Где? Я приеду, послушаю, — Макс просто сиял от счастья.

— Ща, погодь, — я облизала пальцы, скуля от удовольствия, и посмотрела на сообщение Андрея. — Клуб «Викинг» в десять вечера.

— Отлично. Послушаю, как ты играешь.

— Вы, — я спрыгнула со стойки. — Эмилия Романовна, пожалуйста.

— Конечно, конечно, — расплылся он в улыбке и проводил меня к проходной, где указал направление в службу доставки.

А ещё сопротивлялась. Такая работа! Одно удовольствие. Надо извиниться будет перед Санчесом.

От большого количества сладкого мне стало плохо и дурно. Я медленно шла по длинному коридору, в котором бегали люди уже вперемешку: кто в костюмах, кто в рабочих халатах, кто в комбинезонах.

Неожиданно до меня долетел женский голос. От этого голоса пробежались мурашки по телу и стали собираться капельки пота в районе позвоночника. Говорила молодая женщина, смеялась, как хрустальный ручей. Так мелодично и приятно, что я напрягла слух, а он у меня очень хороший, если не сказать, идеальный. И пусть телефонная связь голоса искажает, этот голос я узнаю из тысячи.

Я шла на звук, стараясь в данный момент ни о чём не думать. Заглянула в приоткрытую дверь с табличкой «Сервис-клининг». Одним словом, комната уборщиков. Там, среди инвентаря и полок с химическими средствами, стояли двое мужчин в синих рабочих костюмах, а напротив них — высокая женщина в комбинезоне. Она рассказывала анекдот и смеялась, веселя собеседников.

На вид ей было за сорок. Лицо ужасное, можно даже не лукавить — уродливое. Одна тяжёлая челюсть, как у профессионального хоккеиста с неправильным прикусом, чего стоила.

Часто приходилось смотреть на её фото, видимо, из далёкой юности, поэтому меня серьёзно не шокировала вся нескладность её лица.

Они замолчали, заметив меня. А я заворожённо подошла ближе к женщине и с несмелой улыбкой произнесла:

— Привет, Роза.

Женщина прищурилась, улыбка не сходила со странного, страшно оригинального лица.

— Я Римма. Ты ошиблась, — весело ответила она и указала на свой бейджик.

— Нет, не ошиблась, — уже всё осознав, горько улыбнулась. — Я Солнце, ты звонила мне.

Именно звонила, потому что писал совершенно другой человек.

— А-а!!! — радостно протянула она, потом погрустнела. — Это у тебя, бедняжки, мама раком болеет?

— Да, — помялась я, подкусывая губы. — Скажите, пожалуйста, кто просил звонить мне?

— Так Александр Константинович. Он меня на работу взял, я ему всегда рада помочь, — она хитро прищурила маленькие глазки. — Стеснялся, что ли, тебе сам звонить?

— Не знаю, — замогильным голосом ответила я, горестно улыбаясь. — Спасибо.

— Да не за что, — пожала она плечами.

***

Я так ослабла, так сильно заболела, что хотелось умереть. Это настоящее предательство, оно переносится очень тяжело. Даже злобы не было, ничего. Выжженная пустыня. Слишком много эмоций. Они варились, крутились и взорвались, ничего не оставив после себя.

Меня пугало почти всё.

Сатир знает обо мне слишком много. Такие подробности, которые просто так не всплывут даже после долгого знакомства с мужчиной. Мой начальник, мой босс Александр Константинович знает, что три дня назад у меня закончились месячные, что на правой груди у меня родинка, что сплю я на животе, распластавшись в позе звезды, что очень хочу попробовать близость, а всё некогда. И на темы для взрослых мы тоже общались.

И это я не малолетка, и не жила в лесу без компьютера. Я знала, что интернет — зло и сплошной обман. И были у меня подозрения, но Роза заполняла моё одиночество своим участием, и я, глупая, повелась. Попалась в сети адского сатира, и мне больно, стыдно и очень, очень горько.

Меня обманули, и я теперь понимала, что испытывала Анжелика, когда её бросили на произвол судьбы после того, как приручили. Это невыносимо. И если Анжелика кинулась во все тяжкие, то я, пожалуй, замкнусь и совсем уйду в себя. Никогда больше не буду доверять людям, они этого недостойны.

С почтовыми пакетами в обнимку я поднялась на пятый этаж и в ближайшем туалете пугала унитаз конфетами Максима. Меня рвало и мутило. Минут десять умывалась и полоскалась холодной водой из-под крана, но прийти в себя так и не смогла.

Обида вдруг стала перерастать в злобу.

Я вышла в коридор и медленно направилась к приёмной, строя планы мести. Неожиданно появился на моём пути Иннокентий. Видимо, вид мой оставлял желать лучшего, потому что он подскочил ко мне, схватил за плечи и попытался заглянуть в глаза.

— Миля, что случилось? — обеспокоенно спросил он.

Коварству женщин нет предела. Я криво усмехнулась.

— Ты был прав, — кивнула я и посмотрела в его тёмные глаза. — Ему только одно нужно.

— Я же говорил, — он раздосадовано всплеснул руками. — Ты можешь обвинить его в домогательстве.

— Я не могу уволиться, но я не хочу ему девственницей достаться. Ты можешь мне помочь?

У Кеши отвисла челюсть. Он попытался собраться, но с первого раза не получилось. Стал нервничать, расправлять галстук, проезжаться пальцами по русым волосам.

— Конечно, — усмехнулся он, а в глазах появился нездоровый блеск.

— Я сниму номер в отеле. Сегодня, — решительно говорила я, но от негодования подкусывала нижнюю губу. — Только чтобы света было мало и чтобы красиво.

— Конечно, — ещё раз сказал он, не веря такому джекпоту. — Как снимешь номер, кинь мне сообщение, — он обнаглел, подошёл ближе и проехался по моему лицу ладонью. — Всё будет как ты захочешь.

— Хочу, — смело заявила я и, увильнув от него, пошла в приёмную, низко опустив голову.

Гости и хозяева ушли, в кабинет была открыта дверь, там делали влажную уборку и проветривали.

Лолы тоже не оказалось на месте, поэтому я села за свой стол и принялась за работу. Я старалась, делала всё правильно.

В обеденный перерыв я заказала номер в отеле. В самом дорогом, который смогла себе позволить. Администрация выслала после оплаты открытку на почту с названием отеля, номером комнаты и временем, на которое она забронирована. Эту открытку я отослала Иннокентию, и тот спросил, что мне подарить. Цветы, что ещё дарят девушкам.