Долг с глушителем

– Конечно, товарищ полковник. Я же был начальником штаба батальона. Документации с разными грифами секретности через меня проходило множество. Как с какими документами обращаться, я знаю. Что же касается копий, то ксерокса у меня нет, но я могу это просто сфотографировать. Кстати, у меня вот какой вопрос возник. Как фотография Садовника попала к Говоруну? Я так полагаю, что он имел у себя тот же снимок с яхты, если мне другого не предъявили?

– Да, я думаю, что у него тот же самый снимок. У Говоруна большие связи во всех кругах города, от администрации до бомжей на свалке. Информация по розыску была распространена по всем отделениям полиции. Я удивляюсь, как вас сразу за него не приняли. Вы же не прятались ни от кого. Долго Говорун искал вас. А фотографию ему, видимо, предоставили в каком-то райотделе полиции. Я так считаю. Кто конкретно, мне неизвестно. Но в этом нет, на мой взгляд, ни преступления, ни даже умысла. Просто кто-то из мелких стукачей решил Говоруна предупредить и на этом слегка заработать, хотя бы на пиво. Ну а Говорун уже сам принял меры. Такое в нашей службе встречается сплошь и рядом.

После короткого стука в дверь капитан-официант принес на подносе две чашечки кофе и сахарницу. Васильев скромно выпил кофе без белого яда, встал, взял в руки папку с документами и сказал:

– Товарищ полковник, мне пора.

– Тот же самый микроавтобус вас ждет у крыльца. Я распорядился. Давайте пропуск. Отмечу ваше убытие.

– Спасибо.

Домой отставной майор добрался без происшествий и даже, как ему самому показалось, в приподнятом настроении. Погода, видимо, влияла. Даже глубокая тонировка окон микроавтобуса не мешала понять, что день стоит весенний и солнечный, обещающий перемены, которых с удовольствием соглашаешься дожидаться.

Те бандиты, что ехали убивать Сергея Тимофеевича, через такую же тонировку смотрели на улицу. Весна не могла не касаться их. К ним обязательно должно было прийти ощущение скорых больших жизненных перемен. Эти самые перемены их посетили, только оказались не теми долгожданными, которых они ожидали. Едва ли кто с нетерпением дожидается пули.

Жена была еще на работе. Позже, уже с наступлением темноты, Васильеву предстояло выйти ее встречать. Она мужа об этом не просила. Это была его инициатива, он сам приучил жену к такой заботе, просто не любил ждать ее в темноте и в беспокойстве. Тем более что обстановка вокруг него складывалась сложная, начиналась большая работа. Когда жена приходила в темноте в небольшом военном городке, это было нормальным явлением. Там вокруг всегда только свои. А здесь большой город, который скорее разъединяет людей, чем соединяет их.

За ту мысль, которая никак не могла оформиться в голове отставного майора, он цепляться перестал, понимал, что в какой-то момент все правильно сообразит. А пока или время не настало, или не хватало каких-то данных. Обычно так все с Васильевым и происходило. Но даже в том случае, если мысль не придет, устраивать внутреннюю истерику не стоило. Значит, эта мысль была недостойна воплощения. Так подсознание решило. А он доверяет ему. Если оно принимало какое-то решение, то самое правильное.

Васильев сел за письменный стол, отодвинул подальше от себя ноутбук, чтобы не мешал, задернул тяжелые теневые шторы и включил настольную лампу. Волшебный круг света всегда помогал ему сосредоточиться на чем-то одном, не позволял отвлекаться на разные посторонние мысли.

Сергей Тимофеевич принялся изучать документы, присланные полковнику Соловью. Все они были подшиты в дело не по территориальному признаку, а по времени преступления, совершенного Леонидом Садовником.

Начиналось все, естественно, в городе, где он вырос. Первые преступления были совершены давно, в конце восьмидесятых – начале девяностых, когда Садовник входил в одну из многочисленных местных банд. Сначала это была просто компания друзей. В период государственного ограничения на потребление спиртного они приторговывали вином и водкой. Этот бизнес приносил не самый малый доход, но парням хотелось большего. С этой целью они начали сначала разводить водку, а потом вообще продавать бутылки с водой.

Однажды какой-то мужчина, возмущенный столь наглым обманом, решил с ними разобраться. Садовник избил его так, что тот зимой остался валяться на снегу, когда парни ушли. Наутро пришел участковый и увидел, что избитый мужчина просто замерз ночью, не имея сил подняться.

За этим последовала смерть самого участкового прямо в опорном пункте правопорядка. Подозрение тогда сразу пало на Леонида, но он куда-то уехал, как говорили родители, за сутки до происшествия. Он сам потом заявил следователям, что отправился по путевке в дом отдыха, а день провел у друзей в соседнем городке. Они это подтвердили. Просто, дескать, захотелось парню отдохнуть.

Время, пока Садовник отсутствовал, было упущено, дело по свежим следам раскрыть оказалось невозможно. Но и позже, когда Садовник вернулся и сам пришел в полицию, ничего доказать не удалось. Были только подозрения. Но друзья прикрыли, дескать, в момент убийства Садовник вместе с ними выпивал, отмечал свою поездку.

Некоторое время в полиции присматривались к молодой банде, но ничего против нее найти якобы не смогли. Новый участковый, согласно его рапортам, ежевечернее ходил проверять то место, где подрастающее поколение торговало спиртными напитками. Но там никого не было. Предположение о том, что парни просто сменили место, подтверждения не нашло. Рядом был железнодорожный вокзал, где тем же самым бизнесом занимались таксисты и частные водители. Менты подумали, что молодая банда просто не выдержала конкуренции.

Однако через несколько месяцев был убит возрастной мужчина, в машине которого нашли запас водки. Он в целях конспирации отъехал со стоянки в темное место за недалекую гостиницу, где его и настигла смерть. Удар был нанесен длинным, предположительно кухонным ножом, через область солнечного сплетения сразу в сердце. У водителя забрали деньги, дорогие часы и золотое кольцо. Водку не тронули, видимо, грабителей кто-то спугнул. Или же они решили, что она может навести на след, и брать ее не пожелали.

Буквально через пару дней прямо на стоянке с интервалом в один час были избиты два водителя, занимающихся тем же бизнесом. В этот раз у них отобрали только деньги и спиртное. Грабителей было много, как говорили сами пострадавшие. Не менее десяти человек. Толком описать они никого не смогли. Но возраст нападавших опять намекал на ту же банду.

Милиция включила большие силы в поиск, но друзья вроде бы уже не собирались вместе. Ну, встретятся двое-трое, проведут вечер за столом на кухне у кого-то, да и все. Это не причина для принятия против них экстренных кардинальных мер. Тем более что вели себя они тихо, и даже со стороны родителей претензий к парням не поступало.

Тогда, в годы государственной борьбы с алкоголизмом, появилось значительное количество различных банд, стремящихся сделать деньги на чем угодно. Даже на пиве. А еще большее количество людей наживалось на тех, кто сам умел это делать. Так, в том же самом районе, только уже вдалеке от вокзала, был совершен наезд на мужчину, торгующего пивом. Сумму с него потребовали не такую уж и большую, чтобы из-за нее рисковать чем-то.

Однако человек этот оказался слишком жадным. Он просто пригласил младшего брата, который был тесно связан с местной уголовщиной, и назначил рэкетирам стрелку. Дескать, с вами желают поговорить парни, которым я плачу за крышу.

В назначенное время, когда защитники пивного киоска вместе с самим продавцом уже ждали, к ним подъехала простенькая и старенькая легковая машина. Опустилось стекло пассажирской дверцы, оттуда высунулось два ствола охотничьих ружей. Прозвучали сначала четыре выстрела, потом еще два. Все участники стрелки с одной стороны были убиты. Ни один человек не доехал даже до больницы. Картечь редко оставляет раненых.

Вечером того же дня был найден убитым в своей машине и водитель, который отвозил бандитов на стрелку. Скорее всего, его наняли, а потом зарезали те же парни из привокзальной банды, которые жили в том же районе. Нож при этом использовался тот же, что и раньше, – длинный, скорее всего, кухонный.