Долг СССР в рублях, чеках, дубленках. Тайные войны империи

В. Б. Иванов вспоминает: «Дальше провокации продолжались. Усилился досмотр каждого советского гражданина при убытии на Родину. Я работал в это время уже в отделе кадров, и в мои обязанности входила работа с переводчиками, встреча и проводы всех советских граждан, заведовал я учетом загранпаспортов, соответственно делал через генконсульство СССР и управление внешних сношений АРЕ выездные и въездные визы нашим гражданам, советникам, специалистам и их семьям.

На аэродроме работники таможни стали очень придирчивы. Вспомнили закон, изданный еще королем Фаруком, свергнутым 20 лет назад, запрещающий вывозить золото из Египта. Чемоданы, коробки стали вскрываться и излишки изыматься. Когда взаимоотношения были добрыми, на таможенные инструкции никто не обращал внимания.

9 мая 1972 года в День победы арабы устроили очередную провокацию, видимо, специально к празднику. С военной площадки Каирского международного аэропорта отправлялись самолетом Ил-18 63 советских солдата и 5 офицеров, вылет планировался на 10 часов местного времени. Но не тут-то было. Здесь уже в роли провокаторов выступали военные. Загнали всех наших солдат и офицеров в здание, окружили его вооруженными солдатами — египтянами и даже подогнали несколько БТРов, забрали все имущество у наших ребят, хотя у них не было ничего лишнего — где-то по колечку-два, по цепочке, по магнитофону — и держали их взаперти целый день, ни попить, ни поесть не дали и даже посещение туалета ограничили. Об этом инциденте я доложил срочно своему руководству, Главному военному советнику, послу СССР, а они доложили в Москву — министру обороны и начальнику Генштаба. Арабскому руководству тоже было доложено своевременно, однако мер с их стороны принято не было. Обстановка была очень напряженная, нервы у всех были взвинчены до предела.

Около девяти часов вечера поступила команда арабским офицерам и солдатам возвратить нашим ребятам все изъятое имущество, выпустить их из здания, где была такая духота, что кое-кому стало плохо. В итоге самолет вылетел в Москву только в 22 часа. Арабская сторона попросила извинения, назвав этот инцидент недоразумением, совершенным отдельными лицами.

Подобные случаи были и в порту Александрии, где наши советники и специалисты убывали на Родину теплоходом. Дело доходило до больших скандалов. Отдельных товарищей даже задерживали и возвращали обратно в Каир, а после выяснения спорных вопросов они убывали в Союз самолетами». [70]

70

Иванов В. Б. Египетские контрасты.

О том же пишет и С. Г. Нечесов: «Пятого мая (1972 года — Авт.) вылетал очередной борт из Каира с заменой. Если до этого египтяне вообще не касались наших людей и самолетов, то тут потребовали проходить через таможенный зал. Только как все это выглядело, ведь документов у нас не было никаких! В общем, устроили шмон. А 7 мая уже в зале окружили автоматчиками и продержали на таможне до вечера. Не помогли переговоры наших генералов, консульских работников. Случаем не дошло до столкновения — ребята были после соответствующих проводов и уже хотели лезть в рукопашную. Самолет вместо 10 утра вылетел в 6 вечера.

Мы в Бени-Суэйфе были в курсе всех событий, наши земляки-связисты в Каире по телефону все транслировали нам. В Бени-Суэйфе обстановка тоже становилась непонятной, все и все были напряжены. Получить вразумительные ответы не от кого.

Девятого мая в Каир прилетел МО Гречко со всеми главкомами родов войск. Его самолет демонстративно продержали в воздухе, не разрешая посадку. На встрече с Садатом был затронут вопрос с таможнями, он объяснил «недоразумение» тупыми таможенниками. Они-де чего-то не поняли.

К нам в Бени-Суэйф приехал зам. главкома ВВС маршал Ефимов и зашел в наш сарайчик сверхсрочников роты связи. Посмотрел наш «Шератон», я у него спросил:

— Вот открывается дверь, и на нас наставляют автомат. Мне стрелять или лапы вверх?

Он — ничего членораздельного. Послали мы его дружно. У кого можно что-то узнать. В общем, «инша Алла». Никому мы были не нужны». [71]

Пока Советский Союз думал, как приспособиться к изменившейся ситуации, когда из лучшего друга Египет необратимо превращался если не в откровенного врага, то, по крайней мере, в очень ненадежную нейтральную сторону, напряжение нарастало. В апреле 1972 года произошло знаковое событие — визит советника по национальной безопасности президента США Генри Киссинджера в Каир с предложением щедрых ежегодных дотаций Египту в случае «изгнания советников» (Киссинджер впоследствии очень гордился популярностью этого выражения). К тому же назревала новая война с Израилем, где советский контингент мог помешать планам египетского президента.

71

Нечесов С. Воспоминания.

Наконец, устав ждать, пока СССР надоест такая унизительная роль, Анвар Садат пошел ва-банк — он был уверен в успехе.

6 июля 1972 года Садат отдал распоряжение об отказе от услуг советских военных советников и специалистов, а вечером 8 июля передал послу СССР в Египте В. М. Виноградову требование о полном выводе советских войск и советников из Египта, обозначив 17 июля 1972 года как крайнюю дату. [72]

Советский Союз отнесся к данному ультиматуму спокойно. На тот момент и так было понятно, что подобный исход неизбежен, да и изменение мировой внешнеполитической обстановки очень сильно повлияло на реакцию советского руководства. Переговоры с НАТО по европейской безопасности были в разгаре, готовилось подписание договора с США по СНВ (стратегическим наступательным вооружениям).

72

См.: Операция «Кавказ». Хроника неизвестной войны.

Было необходимо подтвердить миролюбивые намерения Советского Союза, а это было достаточно сложно при наличии советских войск в Египте, о котором, пусть и неофициально, но знали все. И СССР смог удачно разыграть египетскую карту в обмен на долговременные гарантии безопасности.

Но сама форма ультиматума Садата была глубоко оскорбительна. К тому же он до конца пытался по максимуму использовать советскую помощь. Дошло до того, что часть советской техники старались насильственно удержать на территории Египта.

Иногда только импровизация советских военных могла помочь избежать инцидентов при вывозе техники. (Из рассказа моего земляка и сослуживца Трофима Чебанова.)

С Трофимом мы служили в одном батальоне связи в Тирасполе, он — на телеграфном ЗАС, я — на телефонном ЗАС (засекречивающая аппаратура связи. — Авт.). В Египте он в Каире на ЦКП ПВО обеспечивал закрытой телефонной связью наши авиационные части, я — в Бени-Суэйфе радио связью КП 135 ИАП.

В Москве ему поручили доставить в Каир дополнительно несколько комплектов аппаратуры телефонной ЗАС. Вручили соответствующие документы, запрещающие каким-либо органам досмотр груза. Выделили самолет Ил-18 и охрану из нескольких вооруженных сотрудников КГБ. В качестве дополнительного специфического вооружения — несколько кувалд. По соответствующим инструкциям требовалось в случае каких-либо непредвиденных обстоятельств, а самолет летел через Турцию, аппаратуру уничтожить, во всяком случае ее кодирующую часть. Как рассказывал Трофим, кагэбэшники достали его предложениями: давай побьем ее сейчас, и спокойно будем лететь. Но, слава богу, долетели они нормально.

Трофим пробыл в Каире до самых последних дней пребывания наших «хабиров», и ему было поручено уже вывозить оборудование в СССР. Почему прапорщику, а во всей Советской армии специалистами, имеющими допуск к этой специфической работе, знающими все особенности и непосредственно отвечающими за нее, были прапорщики (тогда сверхсрочники).

Был специально выделен борт Ан-12 для доставки оборудования ЗАС, получены документы, разрешающие перевозку воздушным транспортом (эти разрешения могли подписывать как минимум начштаба Главного штаба ВВС или Генштаба). Аппаратуру со всех точек свезли в Каир и сдали Трофиму. Для охраны выделили шесть наших связистов-солдатиков с автоматами. Все были уже переодеты в гражданскую одежду.

В Каирском аэропорту после загрузки самолета солдатики окружили самолет, чтобы не допускать египтян, да и наших тоже. Но вместо разрешения на вылет самолету дорогу спереди и сзади перекрыли БТРы. Наверное, 40–50 аскариков окружили Ан-12, и арабы стали требовать досмотра груза. Под предлогом якобы наши вывозят золото.

И вот картина: вокруг самолета — наши солдатики с автоматами, на них нацелены 40 автоматов аскариков (помните, я задавал такой вопрос Ефимову?). Наш караул не имеет права допускать к самолету даже наших, а тут арабы. Что делать? Приехал начштаба главного советника — генерал, с ним генконсул. Наши «садыки» не хотят даже разговаривать с ними. Показывайте груз — и все. Тупик.