Долг

– А тебе самому– то шум нужен?

– И мне не нужен.

– Так что ты корячишься?

– А ты чего? Давай уж по-людски.

– Пополам, – сказал таможенник. – И дуй на регистрацию.

– Пополам, говоришь? – Кротов пожевал губами с видом торгаша, считающего сдачу. – На каждого выходит меньше двадцатки. Давай так: тебе полные двадцать, им на рыло по пять. Нехрен шестерок раскармливать. Принимается, начальник?

– Я сказал: пополам. И быстрее давай, не тяни.

– Не могу, – сказал Кротов. – Не мои это деньги, начальник.

– Да брось ты, – скривился таможенник. – Забирай свое и уматывай, пока тебе по-доброму советуют.

– Пиши бумагу, – сказал Кротов.

Таможенник забарабанил пальцами по столу.

– Загремишь ведь!

– Да ну! Чистосердечное...

– Так деньги же сгорят, чудило!

– Сгорят, – согласился Кротов. – Но правильно сгорят, начальник. Если ты их просто хапнешь, мне ведь могут не поверить. А если будет протокол с твоей фамилией – к кому братки за деньгами придут?

– Ты не коси под синяка, – угрюмо проговорил таможенник. – Я же вижу, ты птица другого полета. Молчать будешь как миленький.

– Пиши бумагу, – сказал Кротов. – Кончен разговор.

– Сидоров! – рявкнул таможенник.

Младший потрошитель влетел в помещение с фуражкой в руках и глазами навыкате.

– Звездец! – прошипел он со злостью. – Полкан приехал. Довыгребывались.

Шумно ступая, в комнату вошел деловой милицейский полковник, за ним – приземистый майор и двое парней с автоматами. В комнате стало тесно и душно, все обступили стол, полковник сурово спросил:

– Что тут у вас, контрабанда?

– Так точно, – ответил старший таможенник. – Оформляем изъятие.

– Где протокол? – полковник протянул мясистую ладонь.

– Еще не начали. Послал за бланками...

– Давай оперативно! И стул давай. А ты отсядь в угол, – махнул рукой на Кротова полковник. – Где документы?

– Паспорт вот, – подал книжечку таможенник.

– Так! – гаркнул полковник, быстро листая страницы. – Еще документы имеются?

Кротов достал из нагрудного кармана пиджака удостоверение городской администрации.

– Ага! – с явным удовольствием и даже с радостью воскликнул полковник. – Слуга народа! Ай-яй-яй! Ну, ты, шлагбаум, отличился!

– Я не шлагбаум, – пробормотал таможенник и посмотрел на Кротова с досадой.

– Да брось ты, – сморщился полковник. – Пиши изъятие, мы его сразу заберем. Майор, распорядитесь. Душно тут у вас. И что это вообще за помещение? Почему не в дежурку доставили? Темнишь, шлагбаум, знаю я тебя... Где стул, едрена мать? А тебе сказано: в угол!

Спиной вперед Кротов отъехал, не вставая, на стуле по гладкому кафельному полу и уселся в углу поудобнее, закинув ногу на ногу. Примчался растрепанный младший таможенник с бумагами и стулом, «полкан» зашумел: «Да не мне же, болваны! Садитесь и пишите протокол». Старший таможенник устроился напротив за столом, принялся царапать в протокольном бланке хорошей монблановской ручкой. Майор глянул на Кротова, быстро сказал: «Кстати, тащполковник...» – и вывел «полкана» из комнаты под руку. Один из автоматчиков прислонился к стене возле двери, другой взгромоздился на подоконник и принялся болтать ногами. Ремень его не нового, в соскобах, автомата шевелился, свисая с колен. Младший таможенник наблюдал через плечо начальника за наползающими строчками. Автоматчик у двери, совсем еще пацан, в раздувшемся бронежилете жевал резинку и смотрел с пустым интересом, как на расстоянии плевка от него ломают жизнь случайному чужому человеку.

– Кто настучал? – негромко спросил Кротов. – Тетка из обменного пункта?

– Разговорчики, – одернул его младший таможенник, и Кротов понял, что вычислил правильно.

– Хорошо вы тут устроились, ребята.

– Не осложняйте себе жизнь, – холодно вымолвил старший, а младший добавил:

– Сам же, дядя, виноват.

– Сидоров! – четко скомандовал старший. – На службу... шагом... марш!

Младшего таможенника выдуло из помещения. Кротов достал сигареты и закурил, не спросясь, потом кивнул на пачку автоматчикам. Тот, что дежурил у двери, подошел и сказал:

– Я две возьму. – Он присмотрелся к пачке. – Настоящие? Штатовские?

– Бери, бери, – ответил Кротов, усмехаясь.

Он мог бы вырубить его тычком в мальчишеский кадык. Прикрыться падающим телом и завладеть оружием. Второй на подоконнике наделал бы в штаны. Но его штурманут обязательно – ментам «шлагбаума» не жалко – и пристрелят как миленького. То-то шороху будет в Тюмени. Сгореть из жадности за стольник! Нет, не из жадности – противна фраерская наглость этих засранцев с нашивками. Берут как свое! А деньги-то и вправду не его – откат чиновнику из министерства. Смешно сказать: забыл про них банальным образом, последствия вчерашней пьянки и Гарикиных новостей с утра.

– Вот здесь и вот здесь распишитесь, – сказал ему старший таможенник, протягивая ручку колпачком вперед.

– Ничего подписывать не буду, – заявил Кротов. – Где, кстати, понятые, командир?

– Сейчас придут, – без выражения проговорил таможенник. – С этим делом у нас не проблема.

– Закончили? – спросил милицейский майор, заглядывая в комнату.

– Подписывать не хочет.

– У нас захочет, – пообещал майор. – Бойцы! Задержанного обыскать.

– Прям щас поедем? – не по уставу обратился автоматчик, сползая задом с подоконника. – Друган просил сигарет прикупить в «дьюти фри». Можно я сбегаю, тащмайор?

– Ис-пал-нять! – на три счета пропел милицейский начальник. Пацан у двери уронил на кафель сигарету. «Встать, лицом к стене. Ноги шире... шире, я сказал!» – и больно ткнул Кротова стволом автомата между ребер.

– О, блин, еще зеленые! – радостно воскликнул пацан, разворачивая кротовский носовой платок. Майор тем временем уложил деньги в папку, туда же сунул протокол изъятия, присовокупил заначку из брюк и скомандовал конвою:

– Выводи!

– Поговорим? – одними губами обозначил просьбу Кротов, двигаясь мимо майора, и тот сказал: – Конечно, – и тут же заорал: – А где же наручники, мля?

Ему защелкнули не спереди, а сзади, и это было нехорошим знаком. Кротов чувствовал с нарастающей тревогой, что ему никак не удается овладеть ситуацией, и решил вести себя спокойно в ожидании удобного случая. Такой настанет непременно, или это не родной любимый край.

Пришлось сидеть довольно долго в тесном отсеке задней части милицейского уазика. Потом пришли майор с полковником и автоматчики с ярким пакетом – уговорил-таки начальство парень с подоконника. Машина взревела и поехала, трясясь. В заднее окошко сквозь вертикальную решетку Кротов видел, как взлетают самолеты.

Ехали долго. Сначала по шоссе, затем по улицам окраин. Из кабины сквозь гудение мотора прорывался шум чужих беспечных разговоров. Остановились у старого здания с казенной вывеской. Кротова извлекли из «собачника» и повели внутрь подслеповатым узким коридором, где встречные менты – кто в штатском, кто в мундирах – смотрели на него с привычным службе равнодушием.

Кротов полагал, что немедля приступят к допросу, но его запихнули в пустую камеру в подвале. Две откидные койки были пристегнуты к стене. Сразу вспомнилась полковая гауптвахта. Он присел на корточки в углу. От стены тянуло сыростью. Кротов выкурил до фильтра сигарету, пересчитал оставшиеся. Снял боссовский пиджак, свернул, уселся на него, обхватив колени руками, чтоб не касаться спиной бетона. Так он сидел, потом ходил, потом снова сидел бесконечное время – часы у него отобрали. Наконец в коридоре послышались шаги, отворилась тяжелая дверь. Кротов поднялся с кряхтеньем, надел пиджак и подтянул узел галстука.