Долгая дорога домой

— Входи — Проталкивают в кабинет. За столом офицер, судя по погонам подполковник. Эти знаки отличия я изучил. Еще двое в штатском, стоят сбоку от него. Подполковник поднимается, подходит.

— Иди сюда — Разворачивает меня влево, там большой экран телевизора. Рядом на столике ноутбук, за которым работает тоже офицер, только капитан. Направляет на меня камеру.

— Сейчас с тобой будут говорить. Тебе запрещено называть какие-либо имена, фамилии. Отвечаешь только на вопросы. Что там, капитан?

— Порядок, изображение пошло. Включать на экран?

— Команды жди, не слышал что ли?

— Видимость плохая, вы что, с телефона там подключились? — Раздался голос в ноуте.

— Никак нет товарищ генерал-майор, с ноутбука! — Отрапортовал подполковник.

— Я же говорил, без званий! Ближе мальчика подведите!

Меня подталкивают ближе. Капитан отворачивает от меня экран ноута. Некоторое время тихо, в динамиках неразборчивые отдаленные голоса.

— Как тебя зовут? Только имя!

— Денис — На спектакль не похоже, буду отвечать.

— Как ты называл дочь Юрия Ростикова?

— Килька! — Это легко! Я сначала не выговаривал букву Р, потом когда научился иногда дразнил её так.

— Как у неё звали черепаху?

А вот этого не помню! Вылетело из головы, как и фамилия.

— Забыл. Помню она в коробке из-под пылесоса жила.

Снова тишина.

— Посмотрите, на спине под левой лопаткой шрам должен быть.

Холодные руки задирают футболку. Понятия не имею, есть ли там шрам. А если не окажется?

— Есть товарищ ге., есть, маленький!

— Семаков!

— Я товарищ гене… — Отозвался подполковник.

— Мальчика изолировать, ничего не спрашивать, вообще не разговаривать с ним! Только не в камеру! Накормить, напоить и ждать указаний. Всё понятно? И наручники бл…, снимите!

— Так точно! Только товарищ…, он агрессивно себя ведёт, травмировал сотрудника — Ябеда!

— Денис! Пообещай себя хорошо вести. К утру будешь в Москве.

— Обещаю. Если только в порядке самообороны — Оставляю лазейку.

— Никакой самообороны! Пальцем кто тронет — погоны слетят!

Наручники снимают сразу. Ни слова не говоря подхожу к столу и пью прямо из графина. Чуть не сдох от жажды! Все молча наблюдают за мной. Потом подполковник оживает.

— Кошкин, в буфет! Что там осталось съедобного бери все. Парня в двенадцатый кабинет, Рожков! Дежуришь у дверей. Слышал, ничего не спрашивать, не разговаривать!

Дальше завертелось всё очень быстро. Не успел я расправиться с бутербродами, как меня потащили в машину. Сколько успел — набрал в руки, ем на ходу. Неизвестно когда следующий раз покормят. Едем молча. Чувствую, как их корёжит от любопытства, но приказ есть приказ. На улице темно, ночь. С Иркутска к утру только самолётом можно в Москву попасть. И то долго лететь. Приехали. Где это мы? На аэропорт не похоже, но самолёты присутствуют. И кажется мне, военные. Вот этот остроносый точно. Я на нём полечу???

— Вот твои вещи — Мой рюкзак! Забрали с интерната. Телефон только остался у Богдана.

— Летал когда-нибудь? — Летчику разговаривать со мной не запрещали.

— Давно, на пассажирских. А это какая модель?

— Су-77. Давай, забирайся.

Устраиваюсь на заднем сидении. Точнее меня устраивают. Летчик пристегнул ремни, натянул шлем. Сам усаживается впереди. А что тут за рычажки?

— Ничего не трогай! — Голос в шлемофоне — Они заблокированы, но лучше не рисковать. Будет плохо — говори.

Плохо не было. Сначала при взлёте бутерброды попытались вылезти назад, но я их удержал от такого поступка. А потом было только ощущение восторга от скорости. Жаль внизу ничего не видно, даже огней.

— Какая у нас скорость?

— Не кричи, тебя хорошо слышно. Три тысячи восемьсот километров в час. Скоро прилетим, потерпи.

— В Москву? За час?

— Нет. В Челябинск. Дозаправимся, а тогда в Москву.

Я еще забыл о часовых поясах. Мы их опережаем даже. Прилетим раньше, чем вылетели. Окажемся в прошлом!

В Челябинске от самолёта не отходим, ждём, пока заправят.

— Молодец, хорошо держишься! — Хвалит пилот — Что ты за шишка такая, что так срочно потребовалось доставить?

— Американский шпион! Кремль дали задание взорвать, в рюкзаке бомба.

— Круто! Мне медаль хоть дадут? — Поддержал летчик шутку.

— Дадут, если не расстреляют.

При взлёте опять затошнило, но бутерброды были уже глубже. На этот раз летели меньше часа. Спускаюсь по лесенке и…попадаю прямо в руки дяди Юры! Даже в полутьме его узнал сразу!

— Денис! — Он чуть отстраняется, всматриваясь — Чертяка! Где же тебя носило?

Глава 25 Родина. Тепло родного очага

После самолёта мне кажется, что мы ползём, а не едем со скоростью 160 км. Дядя Юра победил в борьбе за меня и усадил в свою машину. Но на заднее сидение тут же устроились два пока неизвестных мне типа, которые жаждали моей крови. Или, скорее всего, мозга! И теперь обсуждали вопрос — куда меня везти.

— Дайте парню отдохнуть, выспаться, потом ответит на все вопросы — Настаивает крестный.

— Юра! Да меня шеф с дерьмом съест! Ты же понимаешь, я буду возле его кровати стоять, ждать пока проснётся! Семь лет! Семь долбанных лет мы его искали! — Ага! Значит всё — таки я не погиб! И этот тип хорошо с крестным знаком, раз на имя называет. Мне совершенно все равно, куда меня повезут. У меня эйфория! Я сделал это! Вы целой организацией меня не могли найти, а я один добрался через кучу границ, за тысячи километров!

— Скажи только одно сейчас, куда ты делся после взрыва машины? — Умоляющим голосом просит второй. Все притихли.

— Я в туалете был. А потом меня полиция прогнала.

— Жесть! А у нас каких только версий не было! Отправил с кем-то другим, похитили, полиция скрыла тело. А тебе отец ничего…

— Рома! Потерпи! — Обрывает первый — Юра, черт с тобой, едем к тебе. Но я от него ни на шаг!

— Вот и хорошо, посидим, коньячку попьем, пока он поспит. Когда тебя еще затянешь — Согласился дядя Юра.

— Я не хочу спать.

— Вот молодец! Юра, ты, что ползёшь как черепаха! Дай я сяду!

— Гриша! Успокойся, никуда он не денется!