Долгая дорога к счастью 3

Наконец кортеж вынырнул из леса, кареты покатили мимо погружённых в темноту домов на окраине столицы. Миновали центральную площадь, впереди мрачной громадой на фоне тёмного неба чернели стены замка аль Ралах. Энна схватила мужа за руку. Он обнял её, прижал к себе.

Замок и двор погружёны в темноту, ни одно окно не светилось, у открытых настежь ворот не было ни одного человека. Кареты остановились у моста. Подъехал капитан Норис, наклонился к окну:

– въезжаем, милорд?

Дэниар махнул рукой вперёд.

Из темноты превратной башни выступил человек. Капитан Норис спешился, подошёл к нему, что-то тихо сказал. Человек повернулся и побежал к замку. В окнах первого этажа замелькали огоньки. Дэниар вышел из кареты, подал руку Энне. Её трясло от волнения. Спешившиеся гвардейцы стояли близко, руки на мечах. Наконец, парадная дверь замка заскрипела, с натугой открылась. Выбежавший из неё человек быстро сбежал по ступеням, низко поклонился Дэниару и Энне, сказал, улыбаясь:

– милорд, миледи, я необыкновенно рад вашему приезду!

Дэниар хлопнул его по спине, подтолкнул к Энне:

– познакомься, радость моя, это твой Управляющий, лорд Грейен!

Управляющий снова поклонился Энне. В свете зажжённых гвардейцами факелов она внимательно посмотрела на него. Невысокий молодой человек, русоволосый, коротко остриженный, взгляд умный и цепкий, держится уважительно, с достоинством. Выпрямившись, спокойно посмотрел ей в глаза. Она улыбнулась:

– я рада знакомству с вами, лорд Грейен. Муж очень высокого о вас мнения, надеюсь, это справедливо.

К её удивлению, Управляющий смутился, покраснел:

– благодарю вас, миледи, милорд, за добрые слова!

Дверь снова заскрипела, неохотно поддалась. Щуплая фигурка, закутанная в какие-то тряпки, опираясь на руку идущей рядом женщины, сползла с крыльца и направилась к ним. У Энны ёкнуло сердце. Забыв все обиды, она рванулась навстречу:

– мама!

Подбежала, обняла леди Лиазу, заплакала. Та обняла дочь, чмокнула её в щёку. Отстранившись, сказала:

– Лориэнна, от слёз портится цвет лица, прекрати немедленно плакать! Я рада, что ты, наконец, явилась в Келаврию.

Обернувшись к Владетелю, надменно бросила:

– лорд Дэниар, я рада видеть вас. Надеюсь, вы приструните своего Управляющего, он совершенно распустил людей!

Улыбаясь, Дэниар молча поклонился.

Энна вытерла слёзы:

– мама, меня зовут Энна. Я сменила имя восемь лет назад.

Леди Лиаза пожала плечами:

– не вижу смысла, но пусть будет Энна.

Рядом шевельнулась женщина, пришедшая вместе с леди Лиазой, неуверенно присела в реверансе. Энна вгляделась, бросилась её обнимать:

– Мелиза! Как я рада тебя видеть!

Горничная нерешительно обняла Энну, ласково улыбнулась:

– я тоже очень рада видеть вас, леди... Энна! И рада, что у вас, кажется, всё хорошо.

Наконец все двинулись в замок. Лорд Грейен остался во дворе, ломая голову над тем, куда разместить эдакую прорву людей.

Вслед за леди Лиазой Энна и Дэниар вошли в холл первого этажа. Энна ужаснулась. За годы её отсутствия ничего не изменилось. Те же голые каменные, ничем не прикрытые стены, вытертый ковёр на полу, обшарпанная мебель, холод и запустение во всём. Она перевела взгляд на мать. В неярком свете плохих свечей, небрежно воткнутых в кованый напольный подсвечник и зажжённых Мелизой, она увидела, что мать сильно изменилась, постарела, как-то высохла. Её природная костлявость приобрела устрашающий вид. Волосы поредели, кое-где под ночным чепцом мелькали седые пряди. Ветхий выцветший плащ, второпях накинутый на ночную рубашку, не скрывал серую грубую ламати, из которой она была сшита. Неизменными лишь остались холодная надменность и некоторая отстранённость во взгляде.

Краем уха Энна слышала перешёптывания, скрип дверей и тихие шаги. Это немногочисленные слуги обсуждали между собой приезд молодой хозяйки.

Дэниару надоело созерцание нищеты и убогости замка аль Ралах. Он видел, как бледна Энна, как ранят её холодность и равнодушие матери. В душе пожалел, что привёз жену в Келаврию. Надо было оставить её дома, в чистоте, уюте и благополучии, под присмотром леди Зелинны. Пусть бы гуляла в саду, командовала слугами, играла с Цереном и спорила с рьенном Тайрани. Он вздохнул и нарушил неловкое молчание:

– леди Лиаза, ночь на исходе, моя жена очень устала, да и я не прочь отдохнуть. Не будете ли вы столь любезны распорядиться о покоях для нас?

Хозяйка встрепенулась:

– Мелиза проводит вас, милорд, и Энну в гостевые покои.

Отвернувшись, Энна сделала Дэниару "большие глаза". Тот улыбнулся. Понятно, что, при общем запустении, гостевые покои замка содержатся далеко не в лучшем виде. Он повернулся к стоящим за его спиной слугам - мужчинам и сделал знак нести сундуки. Энна, в сопровождении Имры и Мелизы стала медленно подниматься на третий этаж.

В конечном итоге, устроились они неплохо. Сняв с широкой кровати грубое постельное бельё, чуть влажное от нахождения в холодном помещении, Имра достала из сундука простыни из тонкого полотна, которые предусмотрительный Дэниар прихватил из дома. Из кареты принесли подушки и мягкие пушистые одеяла.

В замке было холодно и промозгло. Несмотря на это, Энне хотелось вымыться, но Дэниар воспротивился.

– Эни, ты простынешь!
– он был категоричен, - ты вымылась вчера, когда мы ночевали у жерендала. Я думаю, испачкаться ты не успела. Завтра я прикажу хорошенько протопить в этом демоновом замке, тебе нагреют воды, и ты сможешь досыта накупаться. Я вот жалею, что не посмотрел, что ты берёшь с собой. Есть у тебя тёплая ночная рубашка?

Он смотрел так серьёзно! Нахмуренные брови и строгий взгляд тёмно-синих глаз подчёркивали важность проблемы. Энна не выдержала и расхохоталась. Над сундуком тихонько хихикнула Имра. Энна подскочила к мужу, чмокнула его в нос, обхватив за талию, потянула на кровать:

– нет, тёплые ночные рубашки остались дома, но у меня есть ты. Ты меня обнимешь, и мне не будет холодно.

Дэниар укоризненно покачал головой.

Энна долго не могла уснуть. Всколыхнулись старые обиды. Вновь была она одинокой, глупой доверчивой девочкой, погружённой в чёрную бездну отчаяния, и неоткуда ей ждать помощи и защиты. Опять вспомнился страх, неприязнь и презрение к могущественному Владетелю Эристана, купившему её у родителей за деньги и две пограничных заставы.