Долгая дорога. Зов Вора

Наша припозднившаяся трапеза проходила в атмосфере напряженного молчания. Александр как всегда был сама невозмутимость, а я уткнулась носом в тарелку, словно она была сосредоточием вселенского разума. Как и предполагалось, кусок в горло не лез. Вкуса картофеля я не чувствовала, мясо вообще показалось куском пенопласта.

Да что же мной происходит в его присутствии? Словно остатки разума теряю, превращаясь в бестолковую, невнятно мычащую куклу с огромными выпученными глазами.

Просто ужин, и ничего больше. Мы с ним даже не разговариваем. Он за одним краем стола, я за другим. Два не очень близких человека совместно поглощают пищу. Все! Вот только бы из памяти выкинуть некоторые эпизоды из нашего прошлого, сначала такого счастливого, а потом до безобразия ужасного, чтобы относиться к нему по-другому. Уж лучше бы ничего к нему не чувствовать, чем вот так.

– Долго над едой будешь издеваться?- снова спросил он, кивнув на мою тарелку. Я опустила взгляд, и обнаружила, что в состоянии задумчивости искромсала весь кусок мяса не мелкие волокна.

Смущенно отложила вилку в сторону:

– Мне кажется, я все-таки не голодна.

Он прошелся цепким взглядом по моей, в очередной раз порозовевшей физиономии, и пожав плечами, вернулся к своей порции:

– Как хочешь. Сейчас десерт принесут.

О, Боже, ну какой десерт!? Я только собралась раскланяться и потихонечку улизнуть от него!

– Как прошел день?- тем временем поинтересовался он, не замечая, или делая вид, что не замечает моей скованности и желания сбежать.

– Хорошо,- уныло протянула я, вспомнив вечернюю тренировку.

Саша ухмыльнулся, все так же, не глядя в мою сторону:

– Не слышу в голосе восторга.

– Нет, день и вправду был хорошим...чего не скажешь о вечере,- не хотя, все-таки заставила себя отвечать на его вопросы развернуто как взрослый человек, а не лепеча себе что-то под нос, словно младенец.

– И что не так с вечером?

Блин, какая двусмысленная фраза! Сейчас он точно подумает, что я имею в виду наше совместное времяпровождение! Мысленно застонав, принялась торопливо оправдываться:

– Я про уроки верховой езды! Ну не мое это! Рей твердит, что надо управлять животным, а у меня получается только убого трястись в седле или падать! Над моими жалкими потугами сегодня весь двор ржал! Я у них в качестве бесплатного юмористического шоу,- с чувством высказалась я.

– Рей смеялся?

– Нет, конечно. Мне кажется, он был готов рыдать, глядя на такую бездарную ученицу, как я.

– Вика?

– Тоже нет,- нахмурившись, ответила я, не понимая, к чему он клонит.

– Твой тренер не смеялся над тобой, твоя лучшая подруга тоже,- он смотрел на меня, чуть склонив голову на бок,- остальные не должны тебя волновать. Ты знаешь имя хоть одного из них?

Я рассеянно покачала головой.

– Вот именно. Тебя слишком волнует, что о тебе подумают посторонние. Для тебя они никто.

– Надо же, как ты про своих людей говоришь.

– Ты права, это мои люди,- произнес он, сделав ударении на слове "мои",- для тебя же это серый поток, не имеющий никакого значения. А, по поводу смеха? Согласись, всегда забавно смотреть за тем, как человек барахтается в непривычных условиях, не справляясь с тем, что кажется обычным. Уверен, если любого из них отправить в твой мир, и посадить на велосипед, то результат будет таким же. Так что расслабься, и не обращай на это внимания. Рано или поздно ты хоть чему-то научишься, и они перестанут обращать на тебя внимание.

– Спасибо, утешил,- проворчала я, прекрасно зная, что не расслаблюсь и не прекращу обращать внимание на этих ржущих недоумков. Особенно там один конюх усердствовал. Он на второй же день, когда Хромов уехал из крепости, подкатил ко мне в нетрезвом виде с предложением составить ему компанию, и был мной бессовестно отвергнут. Теперь, он, видать, решил отомстить, старательно смеясь громче остальных, что бы я прочувствовала ситуацию и поняла, какой дивный фрукт упал мимо моей корзиночки,- а давай я просто перестану заниматься этой ерундой?

– Нет.

Вот так просто. Нет, и все. Хочешь, не хочешь, иди и делай.

– Почему?- удивленно спросила я, чувствуя, как внутри поднимается волна негодования.

– Тебе надо научиться,- спокойно ответил он.

– Зачем? Я не собираюсь всю жизнь верхом провести, ведя кочевой образ жизни. Мне это не надо!

– Надо!- его невозмутимость просто убивала, - в жизни всякое пригодится.

– Можешь объяснить, зачем?

– Я так решил, - прохладно сказал он, а у меня просто красная пелена перед глазами заклубилась.

– Ты решил?- прошипела, не заботясь о своем тоне.

– Да,- опять равнодушный кивок. Он даже не смотрел на меня, спокойно занимаясь ужином. Набрала побольше воздуха и шумно выдохнула, опасаясь, что взорвусь, и зона поражения будет огромной.

 - Значит решил!? Как всегда сам? Наплевал на мнение других? Как и с переносом в этот мир? С курением? Да, и со всем остальным? Тебе не кажется, что это уже перебор? Или ты возомнил себя царем, который вправе решать за других?

Он, наконец, отложил приборы в сторону и поднял на меня тяжелый взгляд.

– Что ты хочешь от меня услышать? Что мне жаль, что я перенес вас сюда? Что отвадил тебя от двух дурных привычек? Спешу расстроить, мне не жаль. Ни капли. И если бы у меня был шанс начать с начала, то поступил бы точно так же, не задумываясь, без сожалений и колебаний. И верховой езде ты будешь учиться, хочешь того или нет, потому что однажды умение ездить на лошади может тебе потребоваться. И поверь, ты сама будешь, рада оттого, что сможешь держаться в седле достойно, а не как мешок с навозом. Так что будь добра, на тренировки бегом и с песней! И не дай Бог, Рей мне скажет, что ты отлыниваешь! Если понадобиться, будешь заниматься в принудительном порядке. Ты знаешь, что заставлять я умею, - все это он проговорил абсолютно ровным тоном, не отрывая мрачного взгляда от моего пылающего лица.

Ну, вот зачем я согласилась на этот поздний ужин с ним? Надо было идти спать и все, а теперь очередной скандал назревает. Я отбросила вилку в сторону, поднялась из-за стола и решительным шагом направилась к двери. Все, с меня хватит. Видеть не могу его наглую физиономию.

– Наш разговор еще не закончен,- раздался его голос с плохо скрываемой яростью.

– Я устала от тебя и хочу побыть одна,- все так же, не оглядываясь, я шла вперед, изо всех сил сжимая кулаки.

Хромов встал на ноги, сделал шаг в моем направлении и прорычал: