Долгая жизнь герцогини

— Дочка, ты выглядишь испуганной, — обратился к ней мужчина, — что-то тревожит тебя?

Леди не знала, что ответить и лишь отвела взгляд, не в силах больше выдерживать столь пристальное внимание мужчины.

— Может у тебя что-то болит, но ты боишься признаться? — мягко продолжал он допытываться. — Ты же знаешь, я не мама и не начну причитать в ужасе. Ты можешь все мне рассказать.

Лицо мужчины казалось приятным, еще совсем не старым. Только небольшая седина у висков виднелась, да сеточка легких морщинок возле глаз. Элизабет с интересом рассматривала его, оставив вопрос без внимания.

Неужели такой приятный, и даже можно сказать, интеллигентный мужчина станет причинять боль старой женщине? Он совсем не похож на жестокосердного убийцу или вымогателя. Хотя… кто знает!

Леди Элизабет так и не пришла к какому-то выводу относительно личности мужчины, сидящего перед ней. Дверь в палату распахнулась, впуская знакомого доктора и «мать».

— Что ж, ничего удивительного, что болит живот, — проговорил врач, обращаясь ко всем сразу. — Возможно, с бульоном мы поторопились. Давайте-ка попробуем чуть позже накормить Лизу детской безлактозной смесью. Многие наши пациенты спасаются таким образом от колик.

— Хорошо, но мы не хотим, что бы наша девочка мучилась, — продолжала настаивать на своем женщина.

— Оксана Петровна, вы поймите, что нет волшебного средства, которое сразу поставит вашу дочь на ноги. Вам предстоит очень долгая реабилитация. И дело не в травмах, полученных во время ДТП, а в долгом коматозном состоянии, в котором пребывала Лиза. Атрофия мышц, желудка и остальных органов не проходит бесследно, стоит пациенту прийти в себя. Так что запаситесь терпением и соблюдайте рекомендации. — Врач строго оглядел всех, включая пациентку. — А сейчас, Лизе нужно отдохнуть. В первое время она будет довольно много спать. Не пугайтесь — это нормально. Здоровый сон отличается от состояния, в котором она была до этого. И еще, завтра проведем несколько анализов, сделаем МРТ, — выходя, он обернулся. — Отдыхай, Лиза! А вам, родители, можно съездить домой, отдохнуть и вернуться после обеда.

«Родители» переглянулись, обменявшись выразительными взглядами. «Мать» вздохнула и повернулась к Элизабет.

— Доченька, мы, наверное, и правда съездим домой: пообедаем, переоденемся. Папа на работу заскочит ненадолго. А потом мы вернемся. Ты не против? — Элизабет покачала головой. Пока их не будет, она сможет спокойно все обдумать, не боясь выдать себя.

— Хорошо, тогда мы пойдем! Может тебе что-то привести? Что хочешь? Я могу взять что-нибудь из домашних вещей. Расческу там, или зеркальце, мобильник. Сможешь обрадовать друзей, что ты очнулась. Да, кстати, Катюшка очень переживала за тебя. Часто приезжала вместе с нами тебя проведать. Мы ей уже сообщили, что ты очнулась. Она собиралась тебя навестить, как врач разрешит посещения, — женщина тяжело вздохнула, не получив никакого ответа от «дочери». — Ладно, сложу на свое усмотрение всякие мелочи, потом решишь, что еще нужно. Мы поехали. До вечера! — родители поцеловали по очереди леди на прощание.

***

Леди Элизабет осталась одна, обдумывая услышанное и увиденное. Странное ощущение не давало покоя. Какая-то мысль, что ускользала от ее внимания, сколько бы она не напрягала память.

Ситуация, в которой она оказалась, давила своей неоднозначностью и странностью. Незнакомые, явно сумасшедшие люди не собирались причинять ей вред, а наоборот, заботились. И огорчались, не дождавшись нужной им реакции.

Вспомнить хотя бы слова «отца». Он переживал, что с его «дочерью» что-то не так, был искренне огорчен ее молчанием. Что бы это значило?

Сколько Элизабет не прокручивала в голове диалоги, никак не могла понять одного. Зачем она здесь? Почему никто не выдвигает требований о выкупе. Не применяет к ней силу.

И эта «мать»?! Женщина тревожила ее больше остальных. Ее участие казалось не наигранным, а глубокая печаль в глазах вызывала сочувствие. И собственные чувства немного пугали герцогиню. Как можно жалеть своих похитителей?

Она тяжело вздохнула и попыталась протянуть руку к лицу, чтобы убрать мешающий волос. Организм был так слаб, что удалось задуманное не с первой попытки.

Наконец-то рука послушалась, и леди провела ладонью по лицу, смахивая надоедливый волос.

«Что это? Лицо гладкое, как у младенца! О, Господи, рука!!» — Элизабет еще раз с трудом оторвала правую руку от постели, удерживая ее перед лицом.

Она прекрасно знала, как должна выглядеть ее рука. Кожа давно сморщилась, становясь похожей на печеное яблоко. А также покрылась желтоватыми пигментными пятнами, что не хотели выводиться даже французскими маслами с добавлением лимонного сока. Суставы пальцев распухли еще лет тридцать назад и доставляли массу неудобств своей хозяйке. Элизабет давно не носила колец, из-за своих узловатых пальцев, хотя очень любила украшения.

Сейчас же перед ее лицом виднелась аккуратная маленькая ладошка, с тонкими пальчиками и по-детски розовыми подушечками. Элизабет покрутила рукой и уронила ее на одеяло. Сил не было. Как и адекватных идей, почему у нее какие-то детские руки!

Леди прикрыла глаза, не в силах смотреть на белоснежный потолок и глупую картину напротив. Нарисованная улыбающаяся женщина раздражала своей беззаботной белозубой улыбкой. Если бы все в этой жизни было так просто, как написано там!

«С улыбкой навстречу здоровой жизни!» — гласила надпись.

«Буквы!», — прострелила новая мысль, заставляя ее разлепить глаза и посмотреть на картину с большим вниманием. Элизабет спокойно читала написанное и понимала смысл. Но как такое может быть? Герцогиня свободно разговаривала и писала на нескольких языках. Французский, немецкий, немного латынь и, конечно же, родной английский. Но ни к одному из перечисленных языков она не могла отнести этот. А ведь и разговаривали с ней на другом языке, и она все прекрасно понимала. «Лизонька, Оксана Петровна …», — какой же это язык? Польский? Русский? Да, однозначно что-то из славянских наречий.

Когда-то к герцогине с мужем приезжали гости из восточной Европы, и их произношение казалось ей весьма забавным. Но тогда Элизабет показался слишком сложным русский язык и ни одно из услышанных слов не задержалось в памяти. А вот имена она запомнила! Как же звали того графа? Анатолий? Андрей? И жену его, Елену, что на английский манер все звали Хелен.

Леди Элизабет пыталась сопоставить факты в единую картину. Отсутствие болей, отличное зрение, худенькая ручка, знание чужого языка. А еще странный сон про ангела с переносом души и родители, что упорно именуют ее «Лизой».

— Я в новом теле, — сказала вслух герцогиня, в очередной раз пугаясь собственного голоса.

***

Принять новую реальность оказалось сложно. Это как поверить в существование гномов, эльфов и Санта Клауса.

Леди лежала на постели, бессмысленно разглядывая в сотый раз плакат напротив. А в голове царила пустота и отрешенность. Наверное таким образом мозг спасался от шокирующей информации о наличии молодого нового тела.

Буквально день назад Элизабет философски рассуждала о смерти и ее неизбежности. А сегодня смерть отодвинулась на неопределенный срок, и она обрела возможность прожить еще одну жизнь.