Долгий поцелуй на ночь

Как я уже говорил, после первого падения Лорда, я не видел Ивелина, понятия не имел, где он был, и что делал. Я смею предположить, что он вернулся в Болгарию вместе с женой. Когда Лорд возродился, и снова стал сильным, то Ивелин быстро вернулся. Я его не видел, узнал об этом от Рудольфуса, он только один раз об этом упомянул, и всё время звал его по фамилии Керстоун.

Вы знаете, что было со мной. Я пытался получить пророчество, но попал в Азкабан, и только спустя год вернулся в этот дом, своим я уже никак не мог его назвать. Восточную часть поместья, забрал себе Лорд, я знал, что у него там живут маги из других стран, но кто именно и сколько, понятия не имел, как вы все понимаете, спрашивать было бесполезно, можно было получить Круцио за чрезмерное любопытство.

Пока вы скитались по лесам и полям, искали крестражи Лорда, мы с Нарциссой, в собственном доме чувствовали себя, как в гостях. Я был рад, что Драко находится в Хогвартсе, и не видел, как к нам стали относиться в Меноре. Как это ни странно, но именно после вашего побега отсюда, Лорд запретил Беллатрисе и Рудольфусу, так же как и мне, покидать поместье. Вот тогда, от скуки чета Лестрейндж стали со мной чаще разговаривать. Я кое-что узнал о Керстоуне. Он какое-то время жил в Малфой-Меноре, но потом переехал отсюда, куда я понятия не имею. У Ивелина и Изаббель родилось четверо детей, двое сыновей и две дочери. Двое детей умерли ещё в младенчестве, а ещё двое детей были волшебниками, но с ними было что-то не так, а вот что? Я сначала никак не мог понять. А потом узнал, что Ивелин был метаморфин, его дети унаследовали от него этот дар, но он у них, как-то болезненно проявлялся. Они не могли по любому желанию изменять себе внешность, если они это резко делали, то потом у них начинались какие-то сильные боли. Старший сын Закарий, полностью поддерживал отца, и все идеи Лорда. Беллатриса тогда ещё попеняла мне, что вот мол, сын Керстоуна уже в пятнадцать лет смог убить магла, причём не магией, а ножом. А мой Драко, не смог почти в семнадцать лет произнести смертельное заклинание, а ведь это гораздо проще.

– Слава Богу, что он этого не сделал, – тихо сказала Гермиона.

– Я тоже так думаю, – понимающим тоном произнёс мистер Малфой. – Я почти закончил, после того как я узнал, как рано начал убивать Закарий, больше я о нём, ничего не слышал. Но я точно знаю, что во время битвы за Хогвартс Керстоуны были там, Ивелин, Изабелль и Закарий. В Азкабане их не было, я бы узнал об этом. Я был уверен, что Керстоуны погибли или сбежали в Болгарию. Об их втором ребёнке, мне ничего неизвестно, кроме того, что эта была девочка, я даже не знаю её имени.

Люциус замолчал, в кабинете стало тихо, я стал вспоминать битву за Хогвартс. А не смотрел на погибших Пожирателей, я тогда думал о Фреде и других погибших. Честно говоря, мне было не интересно, кто погиб на другой стороне.

– Слушайте, я может быть сейчас скажу бредовую идею, но всё же, – заговорил Рон, и посмотрел на нас, я кивнул. – А не мог этот Закарий, так изменить себе внешность, он ведь был метаморфин, что его приняли за пострадавшего с нашей стороны. Он мог прикинуться, что потерял память или ещё что-нибудь в этом роде. Мог даже показать тела родителей, вот смотрите, они погибли защищая Хогвартс. Хотя нет, вряд ли он так поступил, указав на тела родителей, этим он мог выдать себя, а вот прикинуться пострадавшим, который сражался против Лорда, точно мог.

– Рон, я думаю ты прав, – согласилась с ним Гермиона. – Много волшебников, которые были в Ордене Феникса, или просто старались знать, что на самом деле происходит в стране, когда узнали, что началась битва, прибыли в Хогвартс. Мы ведь не знали всех по именам и по лицам.

– Думаю, так и было, – задумчивым тоном произнёс мистер Малфой. – Закарий мог так поступить, потому что был тяжело ранен, и ему требовалась помощь целителей. Получив её, он мог быстро сбежать. А потом, захотел отомстить.

– Значит, у него была сестра, – заговорил я. – А не та ли эта женщина, которая сбежала во Францию, а потом вышла замуж? Они могли поссориться с братом, и тогда она всё сделала сама.

– Интересно, что могло их поссорить? – Задался вопросом Хорёк.

– Преступление, – сказал я, у меня в голове прояснилась вся картина, я встал с кресла, и заходил по комнате. – Вот смотрите, Закарий и его сестра захотели отомстить Гермионе, думаю именно ей, потому что она была из семьи маглов, или они могли посчитать, что до меня и Рона им будет трудно добраться. Пусть Рон и работал в магазине с братом, но он ведь почти никогда не оставался один, рядом всё время кто-то был. До меня, как аврора, добраться ещё труднее, а вот до Мионы было проще, тут ещё и Рей работал в её отделе.

– Гарри, извини, что перебиваю, – сразу сказал Рон. – Просто возникает вопрос, Закарий специально попросил своего… парня, – скривился в лице друг, – устроиться на работу в отдел к моему отцу, потому что там была Миона? Или он стал… встречаться с Мареем, когда узнал, что он работает в одном отделе с героиней войны?

– Хороший вопрос, мистер Уизли, – задумчивым тоном произнёс Люциус.

– Когда я пришла на работу в отдел Артура, Рей уже был там, – сказала Гермиона. – После войны прошёл год, я никогда не спрашивала, как быстро он утроился на работу.

– Сейчас узнаем, – решительным тоном произнёс Рон, и достал сотовый телефон. – Папа, привет, да новости есть, но это не телефонный разговор. У меня к тебе вопрос, когда Рей Марей устроился на работу в твой отдел? Ага, всё спасибо, вечером поговорим, – друг отключил телефон, и посмотрел на нас. – Марей устроился на работу в отдел отца одним из первых, уже на второй неделе, он сам хотел работать с маглами.

– Это и понятно, он ведь гей, ему казалось, что если он будет часто бывать в мире маглов, то не будет чувствовать себя неуютно в волшебном мире, – уверено произнёс Малфой.

– Тогда, можно сделать вывод, что Закарий искал Марея, чтобы всё знать о Гермионе, – констатировал я. – Кстати, мы ведь не знаем, когда именно Керстоун начал встречаться с Реем, – я посмотрел на подругу. – Миона, когда Марей тебе признался, что он гей? Ведь не сразу?

– Нет конечно, только через год, это случилось в начале лета, – ответила Миона.

– Он сразу рассказал тебе о своём парне? – Спросил я.

– Нет, – ответила Гермиона, и закусила губу, я знал, что она делает, когда пытается, что-то вспомнить. – Мы несколько раз говорили с Реем, и мне кажется, что он как раз в тот момент и познакомился с Заком, потому что он говорил, что у него появился друг, так он его называл. Но, видимо Рею сильно не везло, он как-то так выразился, мол опять, наверное, ничего не выйдет. И только к концу лета, когда я уже встречалась с Драко, Марей сказал, что у него, наконец, появился нормальный парень, который хочет серьёзных отношений.

– Думаю всё очевидно, – спокойно произнёс мистер Малфой. – Закарий хотел подобраться к Гермионе, он искал мага, который будет с ней работать, может даже общаться, чтобы всё время знать, что она делает. Видимо, узнав всё о сотрудниках отдела Артура Уизли, его выбор пал на Рея, потому что он был одиноким, и мало с кем общался.

– Думаете, здесь дело не в том, что он был геем? – Спросил я.

– Нет, точно не в этом, – уверено ответил Люциус.

– Что-то я вас не понимаю, – покачал головой Рон.

– Я тоже, – подал голос Хорёк.

Миона ничего не сказала, но смотрела на нас с подозрением. Мы с Люциусом переглянулись, и он ухмыльнулся. Странно было понимать, что я и старший Малфой знаем то, о чём не подозревают другие. Такая у меня работа.

– Я никогда не говорил вам, – начал я, и виновато посмотрел на друзей. – Когда я пришёл работать в аврорат, стал читать дела Пожирателей смерти, не вдаваясь в подробности, скажу, что некоторые были так заколдованы Лордом, чтобы они стали бисексуалами. Волан-де-Морту были нужны сторонники, он считал, что надо привлекать на свою сторону магов с разной ориентаций.