Долгий путь скомороха. Книга 2
Шрифт:
– Как Ратмир-то это терпит?! – тихо возмутился боярин Пешков. – Я на его месте уже давно бы этому поганому итальяшке по зенкам вдарил бы.
Шёпот и смешки побежали по залу. Приглашённые, изумлённо переглядываясь, перешёптывались между собой. Теодорка с Василием продолжали машинально наигрывать мелодию. Елена с невозмутимым лицом продолжала выделывать па, изредка поглядывая на графиню Терницкую. Последняя, раскрасневшись от едва сдерживаемого смеха, также старательно выполняла танцевальные фигуры, стараясь не смотреть на танцующих мужчин. Лицо посланника папы римского было каменным.
Ратмир повернулся в пируэте и кинул быстрый взгляд на царицу. Та сидела, поджав губы. Её лицо выражало такое отвращение, что у Ратмира не осталось никаких сомнений в том, что весь этот спектакль сейчас они с Антонио
– Просьба к тебе, Антонио, – поворачиваясь в пируэте, тихо произнёс по-итальянски Ратмир. – Пусть помощник спросит разрешения для меня у Учителя на исполнение главного для меня дела. Учитель знает, о чём речь. Я ведь теперь так близок к цели.
– Я обязательно передам, брат, – в поклоне ответил Антонио.
– Вижу, что царице уже не до тебя, – усмехнулся под маской Ратмир.
– Благодарю, брат, – шепнул Антонио Ратмиру напоследок и, отскочив в сторону на заключительном па, послал ему воздушный поцелуй. Ратмир жестом отправил этот поцелуй в сторону графини Терницкой и, раскланявшись, ушёл за колонну, где его уже ждали все скоморохи вместе с Басманным.
Пир продолжался. Царица сидела с угрюмым выражением лица и старательно избегала смотреть на высоких гостей из Италии, увлечённо переговаривавшихся на мелодичном итальянском языке. Пригубив хрустальный бокал с наливкой, она уставила свой мрачный взгляд в другой угол палаты, где за столами расположились бояре.
Внезапно какая-то мысль сверкнула в её тёмных глазах и она, резко склонившись головой к плечу царя, что-то негромко начала говорить. Великий государь вначале слушал её с полнейшим безразличием, но затем его лицо вначале налилось краской от гнева. Ещё через несколько мгновений выражение гнева сменилось озадаченностью, после чего глаза его прищурились и губы растянулись в хищной улыбке…
– Быстро, быстро взяли свои котомки и за дверь! – тихим недовольным голосом скомандовал скоморохам Басманный и сочувственно посмотрел на Ратмира. – Да, брат, досталось тебе от этого поганца. Ну, молодца, что вытерпел, а то не миновать бы политического скандалу. Нам сейчас только этого не доставало.
Скоморохи под его командованием, молча, цепочкой быстро вышли в узкий коридор и направились в свою комнатёнку. Неожиданно дверь, из которой они только что вышли, опять распахнулась, и в дверном проёме показалась коренастая фигура Малюты Скуратова:
– Эй, скоморохи, стоять! – рявкнул он, держа в руке наполненный водкой серебряный кубок.
Скоморохи встали, лицо Ратмира побледнело под маской. Опричник быстро нагнал их.
– Держи, скоморох, это тебе, – неожиданно Малюта Скуратов протянул Ратмиру отливающий серебром в отсвете горящих свечей кубок. – Великий государь тебе посылает холодной водочки прямо со своего стола. Сказал, что молодец, что не дал итальяшке возможности допустить скандал.
– Так я сейчас не выпью, – кукольно-деревянным голосом ответил Ратмир, опустив глаза и не торопясь брать кубок. – Вдруг опять позовут петь, а мне холодное для горла очень некстати.
– Эх, дурашка ты, скоморох! Радуйся, что живым оттуда вышел. Больше тебя уже точно туда не позовут. А вот маску свою мне отдай. Царь веселиться надумал, – Скуратов потянулся было другой рукой к его лицу, но Ратмир ловко увернулся и схватился обеими руками за маску.
– Не могу тебе эту отдать, – кукольным голосом запричитал он. – Клеена она у меня прямо на лицо, отдирать больно, только отмачивать. Давай я тебе другую дам – поновее и почище. Василий, скорее достань из котомки белую с красным маску.
– Ну, ладно, – пожал плечами Малюта Скуратов, продолжая держать в правой руке полный серебряный кубок. – Давай другую, только поскорее. А кубок этот забери.
– Так как же мне его потом вернуть царю? – не поднимая глаз, спросил тем же голосом Ратмир, протягивая Малюте красивую итальянскую карнавальную маску. Взамен он взял протянутый тяжёлый кубок с царскими вензелями.
– А и не нужно тебе кубок возвращать. Это щедрый дар тебе от нашего кормильца, – усмехнулся Малюта.
– Низкий поклон Великому государю, – поклонился Ратмир в пояс Малюте Скуратову и, как бы между прочим спросил: – А что собирается
Великий царь делать с этой маской?– А это уже не твоего ума дело, – неожиданно раздражённо ответил тот, но нехотя пояснил: – Хотя, какая теперь разница. Сейчас наш кормилец кое-кого из бояр уму-разуму будет учить. Из тех, кто больше всех плевался, глядя на то, как ты унижение принимал от этого итальяшки. Сам теперь в маске скомороха просидит сегодня всю трапезу.
Ратмир опять побледнел под маской, но промолчал. Скоморохи зашли в свою комнатушку и тихо расселись по лавкам.
– Я же не знал, что так получится, – неожиданно произнёс Ратмир и прижал руки к маске на лице.
– Невозможно всё угадать, Ратмир. Глядишь, обойдётся, – присел рядом с ним старик Никифор и прикрикнул на остальных: – Что зенки-то вылупили?! Ешьте, давайте, да пейте. Пока до постоялого двора доедем – успеем сто раз изголодаться.
Глава 9
Пока скоморохи трапезничали в своей комнатушке, в большой царской палате продолжался пир. Приглашённые гости оживлёнными возгласами приветствовали очередную смену блюд. Стольничий Василий Хомутов негромко командовал своими помощниками в красивых кафтанах и мягких ичигах, обносивших золотыми тарелками со снедью царский стол. Кравчий следил за тем, чтобы бокалы и фужеры гостей не пустовали, и самолично подливал сладкой сливовой наливки в хрустальный бокал царицы, которая в этот момент что-то увлечённо нашёптывала на ухо Великому государю, кося недобрым глазом в сторону столов с боярами. Те же несколько расслабились – царская водка сделала своё дело. Бояре с раскрасневшимися, потными лицами весело переглядываясь, хватали с золотых тарелок куски мяса, пирогов. Серебряными ложками зачерпывали из больших серебряных ваз отварных раков вместе с кусочки фруктов на грушевом взваре. Серебряными вилками, помогая себе краюшками пышного белого хлеба, перекладывали с огромного золотого блюда куски богато украшенной зеленью и лимонами астраханской осетрины… Они гулко хохотали над шутками боярина Пешкова, увлечённо изображавшего сценку танца скомороха Ратмира и итальянца Антонио.
Вот Великий государь сам зловеще расхохотался в ответ на какие-то последние слова молодой царицы и громко крикнул, обращаясь к сидевшим в углу боярам:
– Эй, вы там – Сёмка Пешков да Антошка Усов, выходите сейчас на круг передо мной.
В зале почти сразу наступила тишина, только посланник папы римского продолжал переговариваться на итальянском со своими соседями по столу, но и он быстро замолчал после нескольких тихо сказанных слов красавчика Антонио. Все присутствующие молча наблюдали за тем, как тяжело, неуверенно выбираются из-за стола бояре Усов и Пешков. С багровыми, растерянными лицами они прошли в центр круга и предстали перед Великим государем и его приближёнными и поклонились ему в пояс.
– А что, поклона большим обычаем я уже не достоин? – насмешливо спросил Иван Четвёртый.
– Прости, Великий государь, – спохватился боярин Пешков и, торопливо сняв левой рукой шапку с головы, правой коснулся левого плеча и поклонился низко, коснувшись рукою пола. Боярин Усов также воскликнул: «Прости, царь-батюшка» и тоже истово поклонился большим обычаем. Сидевший за одним столом с Великим государем боярин Саврасов опустил глаза, чтобы не выдать себя взглядом.
– То-то же! А то я смотрю, вы развеселились не на шутку, не хуже скоморохов, – усмехнулся Иван Четвёртый и заговорщицки переглянулся с царицей. Потом резко хлопнул по столу: – Ну, так тому и быть. Дозволяю одному из вас сегодня потешить нас, повеселить моих гостей. Вот тут у меня припасена дивная шутовская маска. Сказывают, что прямо из Италии, – в руках царя появилась итальянская бело-красная, шелковая маска. – Решайте теперь сами, кто из вас в этой маске всю ассамблею будет наш народ честной веселить. А своему главному шуту – князю Осипу Гвоздеву – дам-ка я на сегодня выходной. Пусть за вашим столом, да на вашем месте попирует всласть. Эй, Осип, иди, садись на боярское место, да пируй там сегодня, – крикнул царь, обращаясь к опешившему тщедушному в шутовском колпаке князю Осипу Гвоздеву: – Давненько ведь среди бояр не сиживал. А нас сегодня позабавит другой боярин. Ну, вы там решили, кто из вас сегодня шутом царским представлять будет?