Долгий путь скомороха. Книга третья

– Это п-правда, дяденька Р-ратмир? – Теодорка, не сводя затуманенных глаз с лица Ратмира, машинально облизнул сухие губы. – Эт-то из-за тебя я так упал?

В шатре наступила звенящая тишина. Ратмир поднял голову и увидел глаза своих товарищей. Все они ждали от него ответа. Ратмир тяжело вздохнул и перевёл взгляд на бледного как полотно Теодорку:

– Да, Теодор. К моему большому сожалению – это правда. Только в тот момент я понял, как был прав Никифор, когда отговаривал меня от сложных упражнений…

Старик Никифор только хмыкнул.

– Я очень сожалею, что не прислушался тогда к его словам. Я поступил как последний негодяй – поставил свою …своё… Короче, нет мне прощения… – глаза Ратмира были полны раскаянья и сожаления.

– Я … я прощаю тебя, д-дяденька Ратмир, – Теодорка слабой левой рукой прикоснулся к сжатым в кулак сильным пальцам Ратмира. – Т-только обещай м-мне б-больше не п-пить эту п-проклятую в-водку…

Ратмир буквально физически почувствовал, как напряглись все скоморохи в ожидании его ответа. Он на мгновение прикрыл глаза, затем открыл их и, взяв мальчишку за руку, негромко, но чётко произнёс:

– Обещаю тебе, Теодорка и всем здесь присутствующим (он обвёл ясным взглядом замерших скоморохов), что больше никогда в жизни не прикоснусь ни к водке, ни к браге, ни к любому другому напитку, от которого люди пьянеют и теряют разум и контроль над собой…

В шатре пронёсся вздох облегчения.

– Эт-то п-правда? Б-больше никогда? – на Ратмира уставились вопрошающие, затуманенные болью глаза Теодорки.

– Слово брата, – Ратмир приложил правую ладонь к сердцу.

Глава 4

Прошло две недели. Установилась лёгкая морозная погода. Земля подзамёрзла и покрылась тонкой коркой льда. Дни стало намного короче, а ночи длиннее.

– Как быстро солнце село, – посетовала Елена и отошла от потемневшего слюдяного окошка и присела на лавку, на которой полулежал, опершись спиной на подушки Теодорка. Правая рука его по-прежнему покоилась между двух дощечек, связанных между собой и была подвязана к шее цветным платком.

– А ты что хотела? Ноябрь же наступил. Хорошо, хоть подмёрзло чуток. А то надоело по грязи шагать каждый раз,– ответила ей карлица Авдотья, вдевая в костяную иглу серую нитку. В этот раз она шила тёплые портки Андрейке, ушедшему вместе с другими мужчинами за дом упражняться в гимнастике.

– Что-то не идут наши мужики, – Елена погладила рукой по тёмным кудрям Теодорки.

– Так Андрейка же сам напросился в этот номер пока Теодорка руку залечивает, – пояснила Авдотья, внимательно оглядев ровный шов на штанине.

– О-о, здорово! Тогда мы сможем с ним поочереди этот номер представлять! – весело воскликнул Теодорка.

В этот момент за входной дверью послышались приближавшиеся шаги и мужские голоса. Дверь распахнулась и в комнату, весело переговариваясь, ввалились скоморохи.

– А где Ратмир? – обеспокоенно оглядела вошедших Елена.

– Сел на свою лошадь и поскакал опять в поля. Сказал, что ему надо развеяться и чтобы на ужин его не ждали, – пожал плечами Василий и улыбнулся: – Да пусть его развеется. Как раз и аппетит нагуляет.

– Пусть-то пусть, – недовольно проворчал старик Никифор. – Да только уже темень на дворе. А лихих людишек подле Москвы тоже видимо-невидимо. Как бы в историю какую ему не попасть…

– Ладно, Никифор, не переживай. Ратмир – взрослый мужик. Сам знает, что делает. Главное, что с того дня больше ни разу его пьяным ни разу не видели, – улыбнулся Василий.

– Так он же мне зарок дал! – воскликнул Теодорка. – А дяденька Ратмир – он такой. Если чего обещал, то завсегда слово своё держит.

– Вот и я о том же, – опять улыбнулся Василий и довольно потёр руками: – Ну, кто у нас сегодня за ужином пойдёт?..

Ратмир скакал на лошади в поле по подмёрзшей проезжей коллее. Почти полная луна серебристым светящимся диском сияла с тёмного бархатного неба, и яркие звёздочки загорались одна за другой над головой скомороха. Ратмир полной грудью вдыхал морозный воздух, а, освещённое матовым лунным светом бескрайнее поле, будило в нём какие-то древние охотничьи инстинкты заложенные далёкими предками…

Внезапно он увидел вдалеке неяркий свет. Подскакав чуть ближе, отметил, что свет распался на несколько огоньков и увидел, что это горели костры вокруг которых стояли шатры. Ратмир хотел было развернуться и скакать обратно, как вдруг за его спиной раздалось громкое лошадиное ржание. Скоморох быстро развернулся, хватаясь за кинжал в сапоге, но увидев только одного большого жеребца, успокоился. Зато его лошадка начала взволнованно переступать ногами и мотать головой. Ратмир присмотрелся и поразился красоте вороного коня. Высокий, крепкий, длинноногий с роскошной гривой и длинным, густым хвостом – он очень был похож на былинных скакунов.

Жеребец не обращал на Ратмира никакого внимания. Он раздувал ноздри, тихо ржал и тянулся к морде лошади Ратмира, сверкая белками крупных глаз.

– Так-с, всё понятно, – усмехнулся Ратмир. – Похоже, что тебе приглянулась моя красавица. Интересно, откуда ты сам тут появился. Я ведь тебя и не заметил, хотя луна светит ярко…

Ратмир протянул было руку к гриве скакуна, но тот тут же отпрянул и недовольно фыркнул. Потряхивая гривой, скакун, пружиня на тонких ногах, обошёл Ратмира с лошадью с другой стороны и вновь потянулся к её морде.

Ратмир развернул свою лошадь и направился в обратную сторону. Следом за собой он услышал топот копыт и, оглянувшись, увидел, что чудо-конь скачет за ними.

– Э-э, брат, так не годится. Похоже, что ты отбился от своих, раз тебя не стреножили в ночное. Давай-ка я тебя отведу к твоему хозяину, – покачал головой Ратмир и, вновь развернув свою лошадь, поскакал в сторону костров. Вороной скакун охотно отправился вслед за ними.

Подскакав чуть ближе, Ратмир понял, что в поле раскинул свои шатры цыганский табор.

– Стой, кто скачет? – неожиданно из-за тени большого костра раздался басовитый мужской голос и навстречу ему шагнул рослый мужик в тёплом, купеческом кафтане с бородой и саблей в руках явно не цыганского вида. Он заученно-внимательным взглядом окинул Ратмира с его лошадью и встал наготове как перед боем. Ратмир готов был отдать голову на отсечение, что мужик к купечеству имеет такое же отношение, как он сам – к монашеству.

– Я тут мимо вас проезжал, а за мной этот конь увязался. Вот я и подумал – не ваш ли? – пояснил скоморох, не сводя глаз с непонятного мужика. За его спиной он краем глаза увидел веселящихся, поющих и громко перекрикивающихся людей в разноцветных одеждах. До него донеслись звуки гитар.