Долгий солнечный день

* * *

До станции дошли все вместе, а потом разделились — Саб сел на поезд в сторону Москвы, а троица — в сторону Ступино. Кота в этот раз решено было оставить дома, на хозяйстве. При других обстоятельствах он, скорее всего, поехал бы с Эри, и сидел бы у нее на плече большую часть пути, но в этот раз Шилд в картину не вписывался: предстояло тащить покрышки, продукты, и — в этом никто не сомневался — кучу мелочей, которая обязательно будет куплена, «потому что как же мы без этого обходились». Запирать кота в доме никто не стал, Эри просто приказала ему подождать, и кот послушался — взобрался на ветку яблони, стоявшей неподалеку от забора, и уставился на хозяйку сердитыми зелеными глазами.

— И нечего на меня так смотреть, — обиделась Эри. — Слушай, ты взрослый кошачий мужик, ты же всё сам понимаешь.

«Взрослый кошачий мужик» дернул хвостом, спрыгнул с яблони, и удалился в сторону сарая.

…На платформе Саб до самого прихода электрички раздавал напутствия: к пиву даже близко не подходить, тяжести лишние не таскать, мороженым не объедаться, на всякую фигню деньги не тратить, и так далее. Кончилось всё тем, что Лин заявил: еще одно напутствие, и они вообще никуда не поедут, потому что ну сколько можно. Саб сдался, отвесил Лину шутливый подзатыльник, и уехал, потому что его поезд подошел первым.

— Ленинска, следующая маршала Калинина, — объявил голос с потолка. Саб подхватил легкую сумку, и вышел из вагона — сидел он у самой двери.

На платформу вместе с ним вышло всего три человека, Саб спросил у пожилого мужчины, в какую сторону идти к новому поселку Заря, мужчина махнул рукой направо, и Саб отправился по адресу, который продиктовала ему вчера Зоя.

* * *

Нужный дом отыскался быстро, благо, что в поселке имелось всего две улицы. Дома на них стояли типовые, и Саб, проходя мимо них, с легким удивлением понял, что поселок этот, по сути, что-то вроде перевалочного пункта, и жилье в нем, кажется, люди покупают не навсегда, а так, пожить, да уехать. Действительно новое, действительно чистенькое, но — ощущалось во всем, что сейчас видел Саб, какая-то временность, непостоянство. Заря, как и говорила Зоя, действительно оказалась поселком неплохим, и всё при ней имелось, что положено. И школа (маленькое красного цвета здание в конце первой улицы), и поликлиника (двухэтажное небольшое строение в стороне от дороги), детский садик, правда, он не увидел, но, скорее всего, он тоже был где-то неподалеку.

Созвонился с Зоей Саб еще накануне, и сейчас Зоя его ждала — неплохой клиент, которого она отлично помнила, решил, что ему нужна машина, так что же не помочь небедному человеку?

— …проходите, проходите, Сереженька, — ворковала Зоя, открывая перед Сабом дверь. — Снимайте кеды, у меня чистенько, в носочках можно.

Вспомнив про любовь Зои к уменьшительно-ласкательным суффиксам, Саб беззвучно застонал сквозь стиснутые зубы, но отступать было некуда, поэтому он, мысленно проклиная Зою, на чем свет стоит, прошел за ней следом в «залу», то есть в большую комнату, предназначенную для вечерних посиделок и приема гостей.

— Машинку, значит, решили достать? — Зоя поставила на стол экран, включила в розетку, затем подсоединила к экрану телефонный провод. Экран у нее был старой модели, с черно-белым кинескопом, крошечного размера, и с ручкой для переноски наверху. — С вашим ростом, Сереженька, вам надо что-то побольше. Чтобы ножкам тесно не было в дороге. Я запросила вчера эхи, сейчас посмотрим ответики… девочки поспрашивали, авось, что и найдется…

— Зоя, у меня еще один вопрос, — осторожно начал Саб. — Мы на втором этаже вещи разбирали, и нашли кое-что, что может быть важным для дочери прежнего владельца.

— А что вы нашли? Что-то ценное? — с интересом спросила Зоя. Так, понял Саб, кажется, сейчас кое-что будет. — Давайте мне, я передам.

— Нет, ничего ценного, — покачал головой Саб. На лице Зои проступило разочарование. — Пара писем от отца к матери, портсигар с гравировкой, и сувенирный альпеншток. Тоже с подарочной надписью.

Разочарование на лице Зои стало еще заметнее, а еще к нему примешивалась сейчас явная досада. Саб раскрыл сумку, вытащил на свет два конверта (вскрытые письма были в коробке с не разобранными бумагами, и, на самом деле, их там было не два, а гораздо больше), стальной портсигар, действительно с гравировкой, и то, что Саб назвал альпенштоком — каменная пластинка с вделанным в нее крошечным ледорубом.

— И это всё? — вырвалось у Зои. Саб кивнул и пожал плечами.

— Ну да, — невозмутимо ответил он. — Нам чужого не нужно, надо бы хозяйке вернуть.

— Ерунда какая-то, — Зоя кинула взгляд на предметы. — Ради такого и затеваться-то не стоит, думаю.

— Зоенька, — Саб улыбнулся. — Вы мне дайте адресочек дочери, я сам завезу. Вы ведь мне машинку в Москве ищите? Вот поеду смотреть, и завезу. Мне не в тягость.

Облегчение от осознания, что ехать никуда не придется, столь отчетливо проступило на лице Зои, что Саб едва удержался от смеха.

— Ладно, — словно бы нехотя согласилась Зоя. — Так и сделаем. Сереженька, вот, список машинок пришел, сейчас напечатаю… смотрите. Первые варианты не надо, старые очень. А вот от шестого номера неплохо, как мне кажется. Но больших среди них три всего. «Охотник», пикап, он седьмой, «Мураш-1», который восьмой, и вот этот ещё, «Двина-Тверь». Каждый адрес будет стоить…

— Давайте за все — сто рублей, — предложил Саб. Глаза у Зои загорелись. — И адрес дочери Креусов тоже дайте.

— Тогда так, — Зоя задумалась. — «Мураша» не смотрите, подвеска хилая. А вот «Охотник» и «Двина» в самый раз будут. И… Сереженька, вы ведь прав, небось, не имеете?

Саб кивнул.

— Водить умею, — соврал он. — А прав нет, верно. Это вы к чему?

— Я вам за полтинник адресок напишу, у вас там без очереди экзамен примут, — расцвела улыбкой Зоя. — А то, знаете, обычно за неделю, да по записи, да машина экзаменационная паршивая, да вопросы инструктор каверзные задает по правилам. А так приедете, и через полчасика уже с правами будете.

— Двадцать пять, — ответил Саб. — Зоенька, полтинники, они на дороге не валяются. Уж извините.

— Ладно, — сдалась Зоя. — Совсем вы женщину-мать не жалеете.

— Это вы нас не жалеете, уже черти сколько в ремонт дома вбухали, — сердито ответил Саб. — Трубы печные меняли, водопровод меняли…

— Ну, бывает, — махнула рукой Зоя. — Мне с сыном всё одно труднее. А вы двадцать пять рублей щемите… ладно, добрая я, держите адрес.

* * *

Как понял Саб, Светлана, дочь Клавдии, жила в Гранатном переулке, рядом с Малой Никитской, в кирпичном доме старой постройки. «Реформенный дом, — объясняла ему Зоенька, — увидите, он один там семиэтажный, не ошибетесь. Вы ей только от метро позвоните, предупредите, что подойдете». От нее позвонить она не позволила, и Саб, который счел, что и так уже засиделся у Зои, не стал уточнять, почему. Нельзя, так нельзя.

Поезд он ждал почти полчаса (угодил в перерыв), поэтому в Москву приехал около двух часов дня. В городе, как успел заметить Саб, было значительно теплее, чем за городом, Саб расстегнул куртку, перехватил сумку поудобнее, так, чтобы ее постоянно видеть — а ну как и правда залезут? — и пошел в метро. Да, пару раз они в метро успели прокатиться, но Сабу это всё было в новинку, хоть он и старался не подавать виду.

Метро ему понравилось. Там было красиво, но при этом красота эта оказалась не воздушной, не легкой, а помпезной, тяжелой, и брутальной; словно он попал на Земле Node в представительство какого-то богатого игрока, и сейчас из-за колонн выйдут воины в доспехе, а в воздухе возникнет объемная карта мира. Он бы покатался на метро ещё, но время летело быстро, и Саб вышел на Баррикадной, испытывая легкое сожаление — он бы ещё покатался, посмотрел станции. «Надо будет уговорить своих съездить в город, погулять, побродить, — решил он. — Не всё же время сидеть в огороде?»