Долго тебя ждала

Черт возьми, я понятия не имею, как он работает, но, как ни странно, он хорош в том, чтобы хладнокровно «резать» и успешно оперировать. Это наследственность. Талант, которым он пользуется еще с университетской скамьи.

Власов два года назад окончил ординатуру и сейчас работает практикующим хирургом в медицинском центре своей матери. Я не интересуюсь его работой и успехами, мне достаточно знать, что он в жизни прикладывает ровно столько труда, чтобы затраченные усилия принесли сопоставимый результат, иначе он хромого скинет с операционного стола, но.

Меня слегка потряхивает, когда вижу, как темнеют его серо-голубые глаза, а плечи напрягаются.

Мои нотации – это всегда конфликт между нами, и я отлично знаю, чего ожидать.

Я успеваю сделать глубокий вдох, прежде чем Власов повышает голос, будто ему сдавило мошонку:

– Я, блядь, был занят на работе.

Криво усмехнувшись, произношу:

– Я видела твою сторис.

– Все-таки следишь за мной, да? – говорит самодовольно.

– Я долбанную тысячу раз тебе звонила. Я тебя искала, чтобы сказать, какой ты говнюк. Так что нет, я не слежу за тобой.

Он куролесил в клубе со своими дружками, поэтому я чертовски удивлена видеть его здесь, ведь раньше рассвета их пьянки никогда не заканчиваются.

– Ты мне предъявляешь? – Власов отбрасывает букет на подоконник, а свободной рукой неожиданно хватает меня за локоть, притягивает к себе, выбивая из меня изумленный вздох. – Была бы ты поласковее, все было бы по-другому, Баум. Но ты же у нас, блядь, недотрога. Снежная королева! Ты когда в последний раз трахалась? Помнишь, как голый мужик выглядит? – пренебрежительно выплевывает, встряхивая и заставляя смотреть в его непроницаемые почерневшие глаза.

Желваки на его челюсти перекатываются, когда впивается в меня жестким взглядом. Близость его тела адски нервирует, и мне становится дико неуютно.

Натужно сглатываю.

– Не твое дело… – пытаюсь освободить руку из цепкого грубого захвата.

Горло сжимает спазмом, но я решительно смотрю в глаза напротив, не собираясь выдавать никаких эмоций.

– Не трогай меня. Отпусти, – требую, стиснув зубы.

– Да пожалуйста, – шумно затягивается наэлектризованным между нами воздухом и отталкивает меня от себя. – Я заберу Марусю из сада. Мать хочет ее видеть. Привезу дочь в воскресенье.

Это не просьба и не компромисс. Это факт, как и то, что его родители любят Марусю, а у меня нет оснований препятствовать их общению с внучкой. Дочь любит их не меньше.

– Пусть она позвонит мне вечером. До свидания, – развернувшись на пятках, срываюсь к двери аудитории.

Меня штормит. Сощуренные глаза Власова смотрят мне вслед. Липкий агрессивный взгляд я ощущаю затылком и скрываюсь от него, тихо прикрыв за собой дверь. Мышью проскальзываю между рядами, бросая виноватый взгляд преподавателю за кафедрой.

До трех часов дня я теряюсь в учебе, сливаясь с потоком своих сокурсников, а когда после занятий спускаюсь в гардероб, мой телефон звонит. На дисплее незнакомый номер. Я принимаю входящий бездумно и тут же жалею о том, что в суматохе вчерашнего вечера забыла внести эти цифры в свою телефонную книжку, потому что в трубке раздается чертовски жизнерадостный голос Капустина:

– Приве-е-ет, РозенБаум! Ты где?

Глава 7

Данила Капустин ни разу в жизни не подложил мне свинью, даже не обидел ни разу. Ни словом, ни делом – ничем! Семь лет назад мы отлично ладили, но я все равно настораживаюсь, тормозя прямо посреди холла, где толпами фланируют студенты, задевая меня то плечами, то рюкзаками.

Замерев столбом, закрываю глаза на дурацкое прозвище, которым Капустин когда-то меня окрестил и которое подхватила вся хоккейная городская тусовка, с которой я познакомилась благодаря своему парню Марку Зотову.

– Привет… – произношу выжидающе. – В университете…

– Преподаешь там, где я учился? – посмеивается над собственной шуткой. – Отвлекаю?

– Прямо сейчас – нет.

Он забрасывает меня вопросами, как снежками, лишая возможности их проанализировать и, возможно, кое-где соврать: ведь я догадываюсь, зачем он может звонить. Насчет своего приглашения?! Я не собираюсь ни на какую загородную тусовку, ни за что!

Я предпочту переждать где-нибудь вдалеке, пока Зотов не покинет город. Наверняка он здесь ненадолго, я не интересовалась, но у него травмирована нога, и даже дураку ясно: это вынужденный отпуск. А потом он уедет, возможно, еще лет на семь или десять. А мы… мы с Марусей останемся здесь.

Капустин пуляет в меня следующим вопросом:

– Я в двенадцать отправил тебе сообщение, ты его не открыла. Динамишь меня, Агуша?

– Что?! – возмущаюсь я. – Нет!

Я не собиралась рассказывать ему, что с семи утра кручусь как белка в колесе, но он бы и не стал претендовать. Ласковым голосом говорит:

– Не волнуйся так, я не обиделся.

Можно подумать, я волновалась!

– Что за университет? – получаю следующий вопрос.

– Медицинский! – сообщаю раздраженно.

В нашем городе один-единственный медицинский, так что пояснения Даниле не требуются.

– Ты до сих пор там учишься? – слышу легкое удивление в его интонации.

– Представь себе. Ты же не думаешь, что ребенка мне родила суррогатная мать?

Мои бывшие одногруппники сейчас оканчивают ординатуру. Ребята, с которыми я успела проучиться первый курс и сдать летнюю сессию. А потом я ушла в академический отпуск – несложно догадаться по какой именно причине. И именно по этой причине мое обучение так затянулось, но я ни о чем не жалею.

Смех Данилы искренний и веселый. Он снимает с моих плеч часть напряжения, но я все еще помню, с кем разговариваю, и этот кто-то все еще не объяснил, зачем звонит.

– Ты освободилась? Уже почти три…

– Я свободна.

Не вижу смысла врать, ведь все это меня по-прежнему ни к чему не обязывает.

– Ты зависаешь все там же? В четвертом корпусе? – спрашивает Капустин.

– Да…

– Буду через двадцать минут. Черный «БМВ» семь три семь. Жди у шлагбаума.

Изумленно смотрю на телефон с прерванным вызовом у себя в руке.

Он действительно занял свою должность не случайно: его способность заговаривать зубы просто поразительна!

Порывшись в телефоне, нахожу в одном из мессенджеров непрочитанное сообщение от уже знакомого номера и быстро читаю. Капустин просит позвонить ему, если я свободна.

Глядя по сторонам, прикусываю изнутри щеку, решая, что мне делать.

Можно подумать, у меня огромный выбор! Не стану же я вести себя, как ребенок, и убегать!

Вываливаю на стойку гардероба номерок, решая отправиться к шлагбауму и встретиться с Капустиным лично. В конце концов, мы не виделись семь лет, возможно, еще столько же не увидимся.