Долгое лето

– Это же мекха! – охнула Речница, очень осторожно потянула одно растение за ветку и еле успела отдёрнуть руку. Гладкий блестящий камень скрипнул под сапогом, Кесса подняла его и увидела обломок рилкара – серо-белесого, похожего на мутное стекло. Рядом виднелись хлопья ржавчины – какой-то металлический предмет врос в землю, ржавчина изъела его, но в прах он пока не рассыпался.

– Старый Город… - выдохнула Кесса, озираясь по сторонам. Искажённые растения, рилкар под ногами, древний металл… Где-то рядом были развалины Вайдена – загадочного города, о котором в Мертагуле говорили очень неохотно, хоть и не боялись из обломков Старых Городов строить себе дома.

Эррингор выглянул из кармана, дыхнул огнём и нырнул обратно.

– Мы пройдём по Вайдену, - прошептала Речница, разминая пальцы. – Посмотрим на город моих предков. И, возможно, что-нибудь найдём…

Зверёк громко фыркнул.

Пустошь с уродливой травой всё тянулась и тянулась, потом трава пропала, и осталась только блестящая разноцветная галька, поскрипывающая под ногами. Она сияла на солнце, и глядеть на неё было больно, а на раскалённое белое небо – вовсе невозможно, даже сквозь щиток сарматского скафандра. Из-под ног куда-то исчезла земля, сменившись сплошным покровом расплавленного и вновь застывшего стекла, ощетиненного острыми зубцами. Речница осторожно обходила их, глядя только под ноги, потом взглянула наверх – и застыла в изумлении.

Всего в ста шагах начинался пологий склон высоченной горы, вершина которой таяла в белесом небе. Узкие тропы вились по скалам, исчезая в тенистых зарослях. Кесса видела аккуратно вырубленные в камне ступени, белую пену родников и бессчётное множество цветущих кустов – красные, золотистые, пурпурные, синие шапки, яркие пятна в густой траве. Над горой, растянув по ветру длинные хвосты, реяли зеленовато-синие Клоа. Воздух стал прохладным и сладким.

– Эррингор, смотри! – Кесса вытряхнула зверька из кармана. Он тут же забрался обратно, опалив ей пальцы сквозь перчатку, и пробурчал что-то злое.

– Какое странное и красивое место, - прошептала Речница, запрокинув голову. Она пыталась проследить за тропой, но дорожек было очень много, и они причудливо переплетались на склонах и террасах… Кесса видела даже мостики, перекинутые над бурными ручьями.

– И там кто-то живёт, - заключила она и быстро пошла к горе.

Это был не пустынный мираж – несколько мгновений спустя Кесса поднималась по тропинке, держась за ветки кустов, нюхала пышные соцветия и скрывалась в тени от небесного огня. Склон оказался не таким уж пологим, лестницы были к месту, но подниматься было легко – легче, чем идти по ровной степи и обугливаться в серебряных лучах. Речница хотела подобраться к водопаду – издали он казался маленьким, но его рёв слышен был издалека, и Кесса видела в нём начало могучей реки и только удивлялась, как быстро поглощает эту воду высохшая степь. Ведь с этой горы не начинаются реки, хотя её ручьи полноводны… видимо, солнце высушивает их на полпути.

– Жизнь среди смерти, - прошептала Кесса, глядя наверх, на ветви высоких цветущих кустов, сплетающиеся над головой. Она шла по тенистому зелёному туннелю, и бабочки садились ей на плечи.

– Тут, должно быть, вкусная вода, - усмехнулась Речница, примеряясь, куда поставить ногу. Родник был под тропинкой, ниже по склону, и Кесса не могла до него дотянуться. Она уцепилась за стебли, показавшиеся прочными, и поползла вниз, к выступу, на который собиралась встать. Эррингор в кармане приглушённо пискнул и обжёг Речнице бок – похоже, она придавила его. Кесса охнула и привстала, опираясь на какой-то пенёк под ногами.

– Эррингор, ты лучше вылеза-а-а-а…

Стебли выскользнули из рук, и Речница полетела вниз. Не по склону, обдираясь о жёсткую траву и торчащие камни, - просто вниз, сквозь гору. Спустя долю секунды она больно шмякнулась на что-то жёсткое, стеклянно зазвеневшее от удара, а потом неведомая сила развернула её и подвесила в воздухе. На Кессу молча взирали два странных существа.

Тут была поляна, окружённая деревьями… а может, и не деревьями, а громадными полуразрушенными зданиями. И под ногами была не то трава, не то россыпь битого рилкара. Всё плыло и двоилось в глазах, и солнце светило со всех сторон одновременно, но как будто сквозь туман. Двое существ стояли у замшелого камня, сквозь очертания которого проступал обломок красноватой рилкаровой стены со свисающими с неё проводами, скрученными в толстую косу. Эта коса временами превращалась в пучок травы, прилепившийся к камню, но Кесса была уже почти уверена, что провода – реальнее, чем трава.

– Силы и славы! – сказала Речница и приняла дружелюбный вид – насколько это было возможно. Она всё ещё висела в воздухе, ни на что не опираясь. Существа переглянулись.

– Элогеф, ты это создал? – кивнуло на Кессу одно из них – рослое, пушистое, серебристо-зеленоватое, с парой ветвистых «усов» на макушке. Две его руки были сложены на груди, две – обращены ладонями к Речнице. Говорило оно на Вейронке, и Речница облегчённо вздохнула – с хесками, даже самыми странными, она постарается договориться.

– Исключено, Валейл, - странно шевельнуло «усами» второе, светло-серое, и с сожалением вздохнуло. – Как ни прискорбно, это посторонний.

– Поглоти меня Предел, - тряхнул головой Валейл, глядя на Кессу почти с отвращением. – Это что же, опять всё сначала?! Только эта местность стала выглядеть пристойно…

– Мне очень жаль, - сказала Речница, пытаясь нащупать опору. – Я не хотела ничего испортить.

– Начнём сначала, Валейл, - опустил руки Элогеф. – Опыт с перепадом высот был интересен, но думаю, что лучше сделать несколько скал. Основы для них у нас есть…

– Скалы? А что, их можно правильно подать, - задумчиво пошевелил «усами» Валейл. – Лес?

– Вот напрасно ты норовишь закопать всё это поглубже, - светло-серый повёл рукой, указывая на всю округу. Кесса смотрела во все глаза – теперь, когда морок развеялся, она узнала это место. Вайден, мёртвый город, предстал перед ней во всём хаосе запустения. Башни, огромные, как горы, с тысячами пустых окон, перекошенные мачты, разбитые купола из пёстрого фрила, стеклянное крошево, какие-то опоры из тёмного металла, вывороченные из стен и причудливо искривлённые… И ничего живого, кроме стаи потревоженных Клоа над крышами и двух странных существ, уже почти забывших о Кессе.

– Эта местность по-своему интересна… даже, я бы сказал, красива, - продолжал Элогеф с явным сомнением в голосе. – Её достаточно немного видоизменить, не скрывая под землёй или ворохом растений. Вот пару месяцев назад, например…

– А, ну-ну. Ещё посоветуй отталкиваться от её прошлого и строить иллюзию на его основе, - зеленоватый оскалил острые зубы, и «усы» на его макушке сухо затрещали, окутываясь искрами. – Как будто всё её прошлое не было сплошным кошмаром. Как, впрочем, и настоящее. Знор’га и всё их наследие – один ужасный сон. Я не собираюсь тратить воображение и силы на то, чтобы его украсить.

– Решай как знаешь, Валейл, - развёл руками Элогеф. – Твой месяц, твоя иллюзия. Интересный лес получился в том году у Гоэла э-Тинра, можем к нему схо… А, нет, ничего не получится.

– Да, - «усы» Валейла снова щёлкнули. – Никто не слышит его уже месяц. Мескиагашер вернулся, так с ним и не встретившись, а его всё нет. Сделаем всё сами… Вот тебе, для примера…

Он развернул руки ладонями вверх, и воздух над ними задрожал, быстро превращаясь в крохотную копию каких-то зарослей – такое видение на Реке называли «Твийя». Кесса этого уже не видела – она снова упала и чуть не порвала перчатки. Валейл забыл о ней, его заклятие развеялось, и Речница вновь была свободна.