Долгое падение

Впервые Манси арестовал Мануэля по обвинению в краже со взломом, когда тому было всего девятнадцать. Он ненавидит Мануэля за то, что тот гасит окурки о подлокотники кресел, ест еду своих жертв и растирает ее по ковру, залезает на чисто застеленные кровати в грязных ботинках. Он оскверняет дома, в которые вламывается.

Манси здесь как дань вежливости, но не он здесь главный. Здесь распоряжается Гудолл, а Манси приходится сидеть и слушать.

Питер спрашивает о своем отце. Сэмюэля нынче утром забрали копы, когда проводили в доме обыск. Отец все время угрожал копам своим депутатом, какими-то бумагами и мешал обыску до тех пор, пока полицейские не нашли перчатки и не воспользовались ими как предлогом, чтобы выволочь его из дома и запихать в машину. Мануэль не знает, что случилось потом.

Они игнорируют его вопросы и предъявляют ему показания свидетелей.

– Вас видели, когда вы ехали в машине от своего дома. Мистер Смарт в канун Нового года получил зарплату. Ему заплатили банкнотами с последовательными номерами. У нас есть список этих номеров. В «Оуке» вы тратили именно эти банкноты. У нас есть свидетель.

Питер ничего на это не отвечает. Он спрашивает о своей семье.

– Питер, – говорит Гудолл, – мы арестовали твоего отца за то, что он вместе с тобой вламывался в дома. Он в Барлинни. Воображаешь, что чувствует твоя бедная мать? Она сейчас там, дома, без твоего папочки.

Манси улыбается. Гудолл улыбается. Им очень нравится эффект, который это производит на Питера.

– Бедная леди, – ухмыляется Манси, наслаждаясь тем, что берет верх.

Гудолл говорит:

– Тебя видели свидетели, когда ты ехал в машине от Шипберн-роуд утром Нового года.

– Я был не один.

Гудолл выпрямляется. Манси откашливается. У него дергается щека, как будто ему не полагается ничего говорить, но он заглотнул наживку и не может удержаться:

– Кто был с тобой?

Теперь Питер берет верх, а они его слушают.

– Кое-кто. Он попросил помочь ему обследовать место вокруг дома, чтобы потом в него вломиться. Я там живу. Я знаю те места. Он был со мной в машине. На Новый год он расплатился со мной теми банкнотами с последовательными номерами за то, что я выполнил его просьбу.

– Кто этот человек?

– Кое-кто, кого вы знаете.

Он рассказывает, а Гудолл и Манси смотрят друг на друга. Манси взволнован. На верхней губе Гудолла – капельки пота.

Они доверительно понижают голоса.

– Питер, – спрашивает Гудолл, – как думаешь, ты сможешь указать на него на опознании?

Сейчас десять тридцать вечера. Питер Мануэль стоит за дверью, и ему объясняют процесс опознания.

– Ты должен прикоснуться к его руке, понимаешь?

Он прекрасно все понимает. Почти смешно, что они все это ему объясняют.

Манси забавно дышит, как будто может вот-вот рассмеяться. Гудолл ухмыляется, и даже детектив-сержант Браун, главный начальник отдела уголовного розыска, приходит, чтобы понаблюдать из коридора. Мануэль не понимает, почему его обвинение кажется им смешным.

Дверь открывается, и Питер входит в бетонный подвал.

Пять человек стоят в ряд – пьяница, коп и еще трое. Мануэль медленно идет вдоль ряда и останавливается рядом со шквалом цвета и узоров одежды. Он кладет руку на плечо Дэнди Маккея.

Манси с сияющими глазами гавкает:

– Ты утверждаешь, что этот человек попросил тебя показать ему бунгало на Шипберн-роуд с целью грабежа со взломом?

– Утверждаю, – говорит Мануэль.

Манси отступает с коротким нервным задыхающимся хихиканьем. Как будто он одурачил наивного одноклассника, заставив того ругаться перед учителем.

Дэнди зол.

– Ты, тупой ублюдок, сукин сын! Чтобы такое мерзкое дерьмо тыкало в меня пальцем?!

Крики Дэнди звучат болезненно громко в маленькой бетонной комнате. Они гремят так оглушительно, что становится больно не только ушам, но и глазам. Копы и пьяница, стоящие в ряду для опознания, торопятся к открытой двери, приподняв плечи к ушам. За дверью детектив-сержант Браун уходит, смеясь. У двери собирается толпа полицейских в форме, чтобы понаблюдать за происходящим. Двое лишних людей в строю опознаваемых мгновение медлят – не полицейский и не вечно пьяный, – не уверенные, могут ли они уйти. Гудолл кивком дает им разрешение.

Манси пытается замаскировать свое ликование, проговорив с чрезмерной официальностью:

– Мистер Маккей, мистер Мануэль утверждает, что вез вас по Аддингстону, высматривая дома с целью ограбления в последний день Нового года.

– Хрена с два я с ним ездил! Я – Дэнди хренов Маккей! Хрена ли мне красть драгоценности из хреновых бунгало?

– У вас есть пистолет, мистер Маккей? Ну, скажем, автоматическая «Беретта»?

Это подстрекающий вопрос. «Беретта» упоминалась в газетах в связи с убийством Смартов. Дэнди понимает подтекст.

– У МЕНЯ? – Его голос возвышается до рева. – ЧТОБЫ У МЕНЯ БЫЛА «БЕРЕТТА»?!

Манси улыбается Мануэлю и спрашивает спокойным бархатным голосом:

– То есть ваш ответ: «Нет», мистер Маккей?

– КОНЕЧНО, ЭТО ХРЕНОВО «НЕТ»! Что за дела? Я никогда не был в Аддингстоне!

– Вы знаете кого-нибудь, у кого есть «Беретта»?

Дэнди всматривается в лицо Манси. У него уходит минута, чтобы уловить подсказку, но потом:

– Ага. Знаю. Эта дрянь имеет хренову «Беретту».

– Вы указываете на мистера Мануэля?

– Ага, у него есть хренова «Беретта».

Гудолл ухмыляется Мануэлю.

– Вы имеете представление, откуда мистер Мануэль мог получить пистолет?

Дэнди смотрит Мануэлю в глаза и кричит:

– У МЕНЯ! ОН КУПИЛ «БЕРЕТТУ» У МЕНЯ!

Манси наслаждается всем этим. Он преследовал Питера двенадцать лет и брал только за мелкие правонарушения. Ему плевать, в чем будут обвинять Мануэля; он просто хочет, чтобы тот сел в тюрьму на приличное, долгое время.

– Вы подтвердили бы свидетельскими показаниями этот факт, мистер Маккей?

Дэнди наклоняется к Мануэлю, как будто собирается его боднуть.

– Ага, я подтвердил бы это хреновыми показаниями! И если еще что-нибудь тебя беспокоит, Манси, любые свидетельства, какие тебе нужны, – только дай мне знать. Я с этим разберусь.

Полицейский смотрит Мануэлю в глаза и насмешливо улыбается.

– По закону мы не можем так поступать, Маккей, но я глубоко ценю воодушевление, с которым вы сделали свое предложение.

Гудолла беспокоит публичность этой беседы. В комнате есть свидетели. Он хмурится, глядя на ухмыляющегося Манси, и предлагает Маккею пройти на выход.