Долгое завтра, потерянное вчера...
Шрифт:
– А облака-а-а, белокрылые лошадки-и-и!
И другие песенки.
«Вот и Леночка! Поет, как всегда, все вперемежку!». – обрадовано подумал, точнее, ощутил Саша. Потом и Лану увидел: шла деловито, несла дочку, через сгиб локтя провис объемистый баул…
Тут Сашка стал поспешно пробираться через встречные ряды людей. Леночка пела на разный лад:
– Не смотрите вы, пожалуйста, свысока-а, а по небу прокатите нас, облака-а…
– Прокачу, Ленок, и по небу!.. – крикнул ей Сашка на ходу, привставая на цыпочки, а Леночка уже его увидела и затормошила маму. Показывала
Тут Сашка пробрался через толпу, и предстал перед своими. Остановился даже, мешая движению людей вдоль узкой платформы. Толпа разбивалась об него, как река об устои моста, и обтекала с двух сторон, костеря Сашку на разные лады. Но он не слышал сейчас родного фольклора, в ушах его звучал Леночкин голосок.
Он взял у Ланы баул, и за ручку – дочку, ради этого сошедшую с небес на землю. И, влившись в общий поток, они пошли к спуску в метро.
– Вот не ожидала, - говорила по пути Лана. – А Леночка всю дорогу пела, потом спала.
– И не спала, - возразила Леночка. – Я про папу говорила.
– Да, она все про какую-то «папинскую голову» говорит. Ну, ты же знаешь Леночку, с ней не соскучишься.
– А бабушка сказала, что это я траву такую видела. – заспорила Леночка, и, как всегда, без всякой связи затараторила: - Пап, а пап, а помнишь, мы на крылечке лесенку к небу приставляли? Пап, а пап, а покатай меня на пожарной машине?
Сашка расхохотался:
– Да на чем хочешь, ах ты моя конопатушка! А сейчас мы на такси домой поедем.
– Саша, не надо на такси, - отозвалась Лана. – На метро же быстрей, по прямой.
– Ну, давай, - согласился он.
Они уже выходили на площадь. Повернули снова ко входу в метро.
– Только, погоди, я апельсинов куплю.
Подошли к лотку. Очередь была небольшая, но народу вокруг кишело тьма тьмущая.
Лана просунулась между покупателями, глянуть, что за апельсины, а Саша встал в хвост. Он выпустил Леночкину руку, поставил на носок своего ботинка баул, чтобы не пачкать, а в мыслях мелькнуло: «увесистый, как Ланка тащила только! Трудно ей, вообще, приходится…»
Задумавшись, не заметил, как Леночка отошла на шажок, на другой… Тут ее загородили и оттеснили от лотка чужие пальто и куртки.
Она сделала всего несколько шажков в сторону… Вдоль улицы шел целый ряд витрин и дверей, и еще одна стеклянная дверь с надписью «Булочная». И вдруг она увидела плачущую девочку. Совсем маленькую, годика три, рыженькую, кудерьки торчали врастопыр из-под шапочки. Малышка размазывала ладошками слезы по лицу, и вовсю ревела. Так умела реветь, когда очень надо, и сама Леночка. Но тут она поняла сразу, что девочка испугана, что-то случилось. Какие-то тети уже наклонились над ней расспрашивали… А девочка только лепетала:
– Ма-ама потелялась!
– Да не мама. А ты потерялась, - объяснила одна тетя. – Ты откуда, девочка? Приезжая?
– Плиезала, из Ситикая… К маме хочу!
Леночка видела, народу около вокзала очень много, все бегут, торопятся, с сумками, с пакетами. А девочка совсем одна, и рыженькая. А около булочной вообще давка. В дверях теснилась плотная очередь черной дугой. Как
будто из норы высовывался хвост огромной ящерицы.– Да где ты маму-то потеряла? – спрашивали тети. – Где, вспомни?
– Эй, Товарищ! Товарищ в форме! – большая дама в дубленке с громадной лисьей оторочкой тронула за рукав проходящего железнодорожника. – Отведите в комнату милиции! Видите, ребенок заблудился!
Железнодорожник растерянно остановился. Он был, видимо, не местный. Он и тетеньки стали что-то обсуждать…
Леночке все это очень не понравилось. И эта дама в мехе, и вообще, вся эта петрушка, как сказал бы сейчас папа, ее сильно рассердили… Какие-то тети, какая-то милиция! И почему «из Ситикала?» Что, девочка – японка? Японские сказки ей вчера читала мама… Ей бы такую сестренку… Она давно просит маму купить ей сестричку. Вот она и нашлась, и покупать не надо.
Мгновенно все это пронеслось в Леночкиной голове. Она решительно прошагала к месту происшествия, протиснулась между тетями, и схватила девочку за ручку.
– Пустите ее, это моя сестренка! Я знаю, где мама!
Женщины стали расходиться. Дама в дубленке, правда, все еще разговаривала с другой тетенькой. От истории с ребенком они перешли к более захватывающей, магазинно-закупочной, теме.
– Мы пойдем, пойдем к маме! – утешала малышку Леночка.
Та сразу перестала плакать, сжала холодными пальчиками ручку девочки. И они пошли.
Тут из булочной выскочила испуганная женщина с растрепанной огненно-рыжей, ярче, чем у малышки, копной волос, пряди язычками пламени метались из стороны в сторону. Она озиралась в поисках дочки.
«Придется вернуть сестренку», - подумала Леночка, и подвела к ней малышку.
– Вот она. Вы из Ситикала?
– Из Сывтывкара, да, да! Ой, спасибо, родненькая! Из Коми, да, да… Ой, Господи, чуть не потеряла дочку! Спасибо, девочка! Вот тебе гостинчик, - достала из сумки шоколадку.
А девочка все смотрела, почему-то, на Леночку, а не на маму, все таращила на нее свои карие глазенки.
Женщина подхватила дочку и вернулась в булочную. Две золотоволосые приезжие из Коми, большая и маленькая, ушли, и улица словно потемнела.
Леночке стало скучно, и она довольно быстро отыскала тот лоток, где оставила родителей – благо, он был рядом. Папа уже утрясал в целлофановом пакете апельсины, а мама держала баул. Они и не заметили Леночкиной отлучки. Девочка этому очень удивилась – ведь ее так долго не было, а что она сотворила, такое только во сне приснится! Нашла и спасла девочку с золотыми волосами!
Так и не узнали взрослые об этом удивительном, величайшем в ее жизни, происшествии… А когда Леночка все пыталась, торопясь и волнуясь, им рассказать, то оба заранее поддакивали, понимающе кивали ей и посмеивались: Леночка ведь! Всегдашнии ее фантазии!
И тогда она снова запела:
– Облака-а, белоснежные лошадки-и…
Пропала собака, пропала собака-а,
Пропала собака по кличке Дружо-ок…
Пока ехали в метро, прошел дождь, и теперь все вокруг казалось умытым и чистым, и как-то особенно радостно поблескивала местами вода на асфальте.