Долгожданный рейс

В темноте аэропорт в Исландии был точно таким же, как и все другие аэропорты мира, только здесь было гораздо холоднее. Точно так же сырое летное поле было залито бледным светом, между взлетными полосами лежал снег, а среди группы нескольких ярко освещенных самолетов, стоявших около здания аэропорта, царила обычная суета.

Памела проводила своих пассажиров в уже переполненный зал ожидания. Подала им кофе и легкие закуски.

— Мы будем обедать, как только взлетим, — сообщила она им.

Было уже почти половина восьмого, и пассажиры хотели есть. Время от времени она поглядывала на часы с надеждой, что сейчас подойдет командир и они направятся к самолету. Мистер Марриотт, стоя рядом с ней, тоже поглядывал на часы, считая каждую пролетающую секунду. Наконец по радио объявили, что их самолет готов к полету, и молодой человек с облегчением улыбнулся. Но когда он услышал, что из-за сильного встречного ветра они должны будут сесть еще раз в Лабрадоре, то снова стал суетиться и нервничать.

— Вот не ожидал, — мрачно сказал он Памеле, — что, покупая билет до Монреаля, я совершу грандиозный тур по всей Арктике!

В холодном воздухе авиалайнер стремительно взмыл в небо. Огни постепенно растаяли под его крыльями. Внизу простирался черный Атлантический океан, над которым им предстояло пролететь полторы тысячи километров.

«Дядюшка Бейкер» превратился в крошечный, ярко освещенный островок, плывущий в бесконечной темноте. Плотные облака закрывали звезды. Четыре пропеллера невозмутимо вращались в плотном тумане. Памела открывала бутылки шерри и щедро разливала его пассажирам, экипажу отнесла по стакану томатного сока и стала готовиться к обеду. Она знала, что аппетитная еда всегда успокаивает. А сегодня обед был особенно хорош: закуска, жареный цыпленок и ананасный крем.

Экипаж проглотил еду, даже не заметив ее. «Они могли съесть все что угодно», — с сожалением подумала Памела. Она слышала, как они говорили между собой о поясе скверной погоды вдоль побережья Лабрадора.

Через час Памела уже собрала, перемыла и аккуратно сложила всю посуду. Кухня снова сверкала чистотой. Потом отнесла в кабину пилотов большие чашки чая — казалось, что мужчины готовы были отвлекаться только на это.

Потом прошла по салону, спрашивая пассажиров, не хотят ли они выключить свет. Помогала откинуть кресла, чтобы они смогли лечь, и предлагала дополнительные одеяла, чтобы укутаться потеплее.

Приглушенный звук моторов действовал на пассажиров как колыбельная. Переключив яркий свет в салоне на слабый синий, девушка села на заднее кресло. Памела чувствовала себя как ночная медсестра в палате, где спали ее пациенты. И, как медсестра, она знала, что один из ее подопечных не сможет успокоиться и заснуть. Мистер Марриотт на двадцать седьмом кресле, в дальнем конце салона, сидел прямо, не думая об удобствах.

— Я могу чем-нибудь помочь вам? — прошептала она, подойдя к нему. — Может, что-нибудь выпить? Или одеяло?

— Эта встреча… — Он покачал головой и в очередной раз начал рассказывать свою историю. — Понимаете, от этого зависит мое будущее. Канадец на самом деле заинтересовался моим предложением. Но после ленча он улетает в Нью-Йорк. Такой человек… Мотается по всему миру. Его почти невозможно застать в одном месте достаточно долго для того, чтобы договориться о встрече. Вы понимаете, что я имею в виду?

Памела кивнула, а про себя подумала: «Так же, как экипажи у нас, в особенности бортинженеры».

— Теперь вы понимаете, почему я так нервничаю? Мы уже задерживаемся. И можем опоздать еще больше.

Она все понимала. Поэтому успокаивающе сказала:

— Все уже спят. Может быть, я опущу кресло и вы подремлете немножко?

— Это невозможно, — ответил мистер Марриотт.

Но тем не менее он не стал отказываться от еще одного одеяла. Беспокойный пассажир так и не лег. Самолет двигался в темноте, а лампочка у его кресла продолжала гореть. Он постоянно крутил головой из стороны в сторону, вяло листал книги и журналы.

Памела следила за ним со своего кресла в хвосте самолета. Про себя она окрестила его Пассажир-который-не-может-заснуть. Каждый раз, проходя мимо него с чаем для экипажа, она говорила ему что-нибудь ободряющее.

— Все будет в порядке. У нас масса времени.

Но он не успокаивался. Через шесть часов после Исландии Пассажир-который-не-может-заснуть вce еще бодрствовал.

Потом, когда она принесла горячее молоко и он, казалось, немного расслабился, началась легкая вибрация корпуса самолета. Они оба выглянули в иллюминатор. По машине барабанил крупный град. Как рассерженное животное, почувствовавшее раздражающие укусы на своей шкуре, лайнер начал кидаться из стороны в сторону.

На табло загорелась надпись: «Пристегните ремни». Это было похоже на морскую команду «Задраить люки». Началась буря.

Памела пошла вдоль салона, осторожно застегивая ремни спящим пассажирам. Кто-то проснулся.

— Приземляемся? — весело спросил чей-то голос.

— Еще нет, только немного болтает, — покачав головой, ответила девушка.

Скоро все опять уснули. Кроме мистера Марриотта. Загоревшееся табло свело на нет все ее старания: горячее молоко, дополнительное одеяло и заверения, что все будет в порядке.

— Простите, что беспокою вас, — обратился он к Памеле, — но я немного замерз.

Она принесла еще два одеяла и закутала его в них. Молодой человек смотрел на нее большими, широко раскрытыми глазами.

— Сколько еще лететь?

— Мы должны сесть в районе Гусиного озера примерно через час. Неплохо, правда? — Она улыбнулась. Потом вспомнила, что не доложила командиру о том, что все пассажиры пристегнуты, и поспешила в кабину пилотов.

Затаив дыхание, Памела повернула хромированную ручку и слегка толкнула дверь; залитая зелено-синим светом кабина была похожа на подводную пещеру.

Второй пилот наклонился над навигационным столом, рассматривая карты. Когда девушка вошла, никто даже не поднял голову. Проходя вперед, она чувствовала напряжение, царящее в кабине. Справа увидела широкую спину Роджера Карсона; бортинженер смотрел на гигантскую приборную панель и на несчетное количество стрелок. Услышав шаги Памелы, он оглянулся. Неожиданно его лицо осветила удивительно мягкая улыбка.

— С пассажирами все в порядке? — спросил он тихим спокойным голосом.

— Со всеми, кроме одного. Он не может спать. И немного замерз, — кивнув, ответила Памела.