Долина Дестино

– Вы знаете, я вас здесь подожду. Может быть, и вы не пойдёте туда. Если все там, нам делать нечего около мёртвых тел. С пустоты сорвались слова, заполнив весь проход страхом.

– Если ты прав, то это не просто тела, а это мои мама и сестра. Мы должны будем их похоронить хотя бы как принято у нас в селении, – продолжая идти по коридору, ответил Дивэд. Анил идя сзади, словно на поводке, пытался подготовиться к тому, что их ждало. – Не лучше ли запомнить людей живыми, оставить в памяти улыбку и смех, чем сжатые губы и давящую тишину. Но каждый выбирает свой путь, жить со своим прошлым. Оно от этого не меняется, но как ты с ним будешь жить в будущем, уже зависит от тебя. Думал Маг про себя.

– Пустой зал, только зачем было всё ломать, не понимаю. Как-то по-детски и с радостью произнёс мальчик. Радостный голос рассёк воздух, тёплым потоком энергии, вселив Магу надежду, что всё будет хорошо. Анил посмотрел на зал и тоже улыбнулся. Обычно это строили в форме циркового купола, чтобы эхо могло легче передвигаться в пространстве. Тут это был чёткий квадрат, даже с острыми углами. В каждом из них была вмонтирована глиняная труба, присоединённая к центру, где была сцена для исполнения. Так достигался эффект объёма и насыщенности любой мелодии.

Где бы не сидел человек, он ощущал, будто он сидит в центре зала. В дальней стене был проход с лестницей ведущей вверх на балконы, закрытые сейчас гобеленом. Уже издалека были видны статуи, украшающие вход и сам подъём. Статуи были в виде статных музыкантов, держащие инструменты в руках. Они были выполнены с таким мастерством, что казалось: вот-вот он приложит эту дудочку к губам и заиграет только осталось его про это попросить. Насладиться тишиной и красотой мешал ветер, играющийся с кучей пожухших листьев на деревянном полу. Гоняя их по залу, как в игре с мячом он пытался, что-то рассказать, но не зная слов, он напивал свою мелодию в надежде, что то кто-то его поймёт.

– Идём малыш, нам делать нечего здесь.

– Вы знаете, я не помню, чтобы балконы когда-нибудь закрывали. Они всегда открыты, там стены расписал бродячий художник с другой долины. Это была гордость в нашем селении.

Каждый, кто к нам приходил должен был это увидеть. – Не будем нарушать традиции, вам это понравится.

– Может быть в следующий раз, не сегодня мы всё равно придём в этот зал ещё не один раз. Анил предчувствовал, что подниматься нельзя и пытался отговорить малыша от этого.

– Нет, нет, моя мама есть на этих рисунках. То, что я слышал от взрослых это для тех, кто хочет найти своё будущее. Он просто должен всмотреться в сам сюжет и найти себя там. У меня это никогда не получалось, но я наверно маленький ещё для этого.

– Я слышал про это, но лучше пойдём. Но когда он увидел, бегущего к лестнице Дивэда, понял, где будет через минуту. – У будущего есть одна только проблема-«Его не избежать». Усмехнулся сам с собой Маг и направился к лестнице.

Поднявшись по лестнице, пред ними предстала другая картина, будто здесь бушевал ураган и только мгновенье назад он удалился, забрав с собой ветер и дождь. На полу валялись сорванные одежды, детские игрушки, разломанные в дребезги вазы, украшавшие здесь огромные витражи. Стоявший в центре верхнего зала инструмент был разрублен, и было видно, что кто-то специально ломал его. Клавиши были разбросаны как игральные кости, сверкая на солнце, ждали, пока на них нажмут, и они заиграют. Если бы они смогли это сделать, то музыка была бы из плача, стонов и обиды. Но, по-прежнему не было людей и это настораживало ещё больше. Стёкла от разбитых витражей острыми клыками торчали посреди этого хауса, пытаясь загородить проходы к дверям на балконы.

– Ступайте осторожно, старайтесь не наступать на это всё, – нарушил тишину заботливый голос мальчика. – Кто это всё сделал? – понизив голос, добавил он вопрос, будто боялся разбудить кого то.

Анил, собрав свои последние силы, пытаясь не дать, слезам волю, вытаскивая из себя пару спокойных нот сказал:

– Я не знаю кто эти люди, но их можно назвать нормальными.

– Нормальными, вы наверно бережёте мои уши от более грубого слова? Но, у меня есть ещё и глаза! Указывая на гобелен, сваленный в кучу в углу. – Ты посмотри туда. Под эти слова он потянул за угол материи, когда-то украшавшей разбитый витраж. Голос, поднявшись под потолок, отозвался гулким эхом по всему второму этажу. Перед их глазами открылась ужасная картина: это была гора с людских тел, набросанных как поленья во дворе, прежде чем их хотят нарубить для камина.

Анил подошёл к одному из трёх балконов, пытаясь войти первый вовнутрь, но его опередил Дивэд. Он ударом ноги толкнул двери, сжав кулаки, держа их наготове, будто собирается с кем-то драться.

– Мама, мамочка, мамуличка. С этими словами он стал вытаскивать из груды трупов именно эту женщину. Вытирая слёзы, размазывая их по лицу одной рукой, другой он тащил это тело к себе. Поняв, что ему мешают трупы сверху, он их стал разбрасывать как ветки с крыши. Освободившись немного от тех, кто ему мешал, потянул заново тело, которое назвал его мамой, и оно поддалось его усилиям. Упав, оно накрыло его собой, оно вылетело с этой кучи тел. Плач больше походил на вой щенка, которого забирают от мамы и он ещё не знает, что его ожидает впереди.

Маг всё это время стоял, как приклеенный к полу, пытаясь сделать шаг. Забрать малыша заканчивались ещё большим параличом. Он понимал внутри, что он должен что-то сделать, но не мог сдвинуться с места. На его глазах разыгрывалась трагедия, но он был бессилен перебороть свой страх, толкающий его на бездействие.

– Мамуля, мамочка, очнись. Это я. Анил увидел, что Дивэд уже обнимает это тело, держа его за плечи, осыпая его поцелуями. – Ты почему не хочешь со мной говорить? Я же вернулся, ну прости, что не вернулся вечером. Я больше так не буду. В последних словах, слетевших с его уст, слышалось детство, игра во дворе, мальчишество и наивность пытающегося получить прощение когда, заигравшись с соседской детворой, малыши возвращаются домой под вечер. Но чья-та рука это всё стёрла в порошок и отдав судьбу ветру, разнесла её по долине. Превращая слёзы в камень и принудив сердце застыть, забросив всё доброе так далеко в подсознание, что ни каждому дано в течении жизни это хоть чуть-чуть вернуть.

– Тебя не слышат, она уже не с нами. Анил переборов себя начал брать ситуацию под контроль. Он ещё оставался на месте, просто не знал как себя вести в таких ситуациях с детьми.

– Сделай, что-нибудь, помоги мне. Я не хочу жить так дальше. Что мы будем делать с сестрой одни.

– Ты не будешь один, я обещаю. Я буду всегда рядом, и я тебя не брошу ни когда. Анил подошёл к Дивэду и протянул ему руки. Мальчик встал, прижался и разрыдался так, как плачут только один раз в жизни. Их в эту минуту обоих окутала тонкая нить, зовущая себя общая судьба. Маг сам проповедал, что нет одинаковых судеб и у всех своя дорога, но здесь он склонил голову перед фактами. Внутри его охватил жар, несущий в себе солнца свет и бесконечную радость всем, кто его видит. Он понял, что они сегодня с этим малышом корни одного дерева и не может быть так, что одному плохо, а другому хорошо. Они вместе умрут от жажды или до конца насладятся нектаром из чаши жизни. Они два тела в одном, и один глоток воздуха для двоих, это уже неважно, и их разлучит только смерть. То место, куда прижался Дивэд, стало мокрым, как после дождя. Маг стоял и вспоминал всё, что он знал про этих воинов-подростков. Они обычно всех детей забирали с собой, веря, что с них можно вырастить лучших воинов. Их помещали в такие условия по возвращению, что после пару лет это были люди без страха и сожаления. Но он точно знал и другое. Обычно они оставляли одного свидетеля. Он должен был быть стариком, который мог до других донести всё, что случилось. Они верили, что их сила в страхе других, и он рождается при помощи вот таких рассказов. Но где этот старик, может быть от него можно будет узнать, куда они ушли и увели с собой детей или их, тоже надо искать где-то здесь.

– У меня очень сильно болит грудь, печёт. Сквозь, затихающий плачь, произнёс мальчик. – Это как-то, странно болит изнутри. Он отошёл на шаг в сторону и приподнял рубашку. Там, где у него был удар, пятно стало расти и чернеть в центре.

– Мы сейчас выйдем с деревни, и я знаю, куда мы пойдём.

– Мы никуда не пойдём, пока не найдём мою сестру и не похороним хотя бы маму по законам долины.

– Я согласен с тобой. Дивэд подошёл к нему, и не спрашивая разрешения, залез к нему на руки. Обняв, положил голову на плечо, прошептал: – Пообещай, что ты меня не оставишь и вместо него дал ответ – «Ты хороший, ты меня не бросишь». Анил помнил одно из правил, под которыми он был подписан кровью на вершине Магии, но это ему не помешало ответить:-Обещаю. Про себя подумав, что его пребывание в долине затянулось. Пора начинать новую жизнь и для этого есть всё, а главное, Дивэд.

– Ждать меня и окружить дворец. Смотрите в оба, он должен быть рядом. Я поднимусь сам. Строгий, сухой, чеканящий каждое слово, голос прервал идиллию. Анил подошёл к разбитому окну и увидел площадь полную солдат. С высоты не было видно лиц, но это было неважно сейчас.

– Сядь здесь, и сиди. Я сейчас вернусь. Он снял мальчика с рук, прислонив к стенке спиной. По дороге закинув гобелен назад и положив тело его мамы так, чтобы он его не видел с того места, где он остался сидеть. Посмотрел ещё раз вниз, он увидел меч невидимки на земле без движения. – Ну, хоть на это у него хватило ума. Подумал про себя Анил, спускаясь по лестнице вниз.