Долина кукол

У Мэдди похолодело внутри.

— Как думаешь, что она натворила на сей раз?

— На сей раз?

Мэдди помчалась на улицу.

— Хлоя! — позвала она.

Обернулись оба — и Хлоя, и Сойер.

— Я не виновата, — сказала Хлоя.

Сойер фыркнул.

Хлоя воздела руки к небу, развернулась и продолжила свой путь.

— Просто покаталась, — сказал Сойер ей в спину.

Хлоя показала ему средний палец и захлопнула за собой дверь.

— Что произошло? — спросила Мэдди у Сойера.

— Она уговорила Ланса прокатить ее на дельтаплане при свете луны. Они вдвоем забрались на Хорн-Крест и спикировали с утеса, приземлившись прямо на Бо-Поинт. Промахнись они на шесть футов — разбились бы в лепешку.

Хорн-Крест, высотой 6700 футов, был высочайшей точкой в Лаки-Харборе. Бо-Пойнт — плато размером с футбольное поле, возвышающееся над городом на высоте 300 футов над уровнем моря, точнее, Тихого океана, чьи волны бьются внизу о долину камней. Мэдди представила, как рисковала Хлоя, и ей стало дурно.

— С ней все в порядке?

— Шутите? У нее девять жизней, как у кошки. Правда, не знаю, сколько еще осталось в запасе. — Сойер раздраженно помотал головой. — А Ланс к тому же был под мухой. Задержу этого осла, пока не протрезвеет. Хлоя не пила, так что формально я не могу ее задержать. И они на самом-то деле не нарушили ни одного закона, потому что тупость еще не преступление, но они нарушили границы частных владений, так что мне стоило бы оштрафовать ее. — Он вздохнул. — Но по нынешним временам это будет пустой перевод бумаги. — Сойер потер руками лицо и повернулся к Мэдди. — Сегодня ей повезло. Чертовски повезло. Я бы попросил вас вправить ей мозги, но не уверен, что это возможно.

Распрощавшись с Джексом и Сойером, Мэдди вошла в коттедж и направилась в маленькую спальню. Хлоя лежала на постели лицом вниз и была в отключке.

Дикарка…

Мэдди всегда втайне мечтала быть дикаркой. Все лучше, чем мышкой. Впрочем, к ней это больше не относится.

Мышка не стала бы возиться с отелем. Мышка не стала бы заниматься бурным сексом с мужчиной, который может разбить ей сердце. Мышка не стала бы стремиться к тому, чтобы лучше узнать своих сестер и саму себя.

Возможно, то, что произошло с отелем, было неизбежно, и не в ее силах было его спасти. И может, то, что происходит у них с Джексом, на самом деле явление временное и тоже не может быть спасено от разрушения.

Но она может спасти свои отношения с сестрами. Она может спасти себя от возвращения на тот путь, по которому шла раньше.

Она может быть кем угодно.

При этой мысли Мэдди поймала себя на том, что улыбается, и вытащила мобильник.

— Ты не уехал? — спросила она, когда Джекс ответил.

Джекс наблюдал за Мэдди, которая смотрела сквозь ветровое стекло на неосвещенное и неподвижное чертово колесо.

— Закрыто, — разочарованно сказала она.

— Сегодня сочельник. — Джекс не заглушал мотор, обогреватель работал на полную катушку. Внутри автомобиля было темно, только от приборной панели шел свет, но Джекс без труда различал выражение глаз Мэдди и улыбку на ее лице.

Джекс знал, что эта улыбка появилась благодаря ему. С каждым днем Мэдди все больше возвращалась к жизни, но, по правде сказать, его особой заслуги в этом не было. Она бросила вызов своему миру, и следить за процессом борьбы было чертовски увлекательно.

— Похоже, придется мне искать другие приключения этим вечером, — сказала она.

Волосы обрамляли ее лицо мягкими кудряшками и спускались чуть ниже плеч. Джекс знал, как они пахнут, помнил, как они касались его кожи. Он знал, какая Мэдди на вкус и как заставить ее стонать и выкрикивать его имя. Знал, что она из тех, кто не сразу открывает свое сердце, но однажды сделав это, становятся неистово преданными тем, о ком заботятся. Он знал, что она любит есть, знал, что она быстро пьянеет и все равно любит иногда пропустить стаканчик. Знал, что она притворяется, будто ее раздражает железная решительность Тары, но на самом деле это ее восхищает, равно как и — это он тоже знал — храбрость Хлои. Он знал, что после жизни в Лос-Анджелесе она думала, будто Лаки-Харбор рай земной. Он знал, что она ищет большего, надеется, что нашла то, что искала.

Она тоже кое-что о нем знала — больше, чем он рассказал любой другой женщине за последнее время.

Не в силах удержаться, Джекс провел рукой по ее виску, заправив за ухо рыжую прядь.

— Назови это, — попросил он. — Скажи, чего ты хочешь.

— Но у нас нет с собой презервативов.

Джекс не выдержал и рассмеялся.

Мэдди ухмыльнулась:

— Прости. Думаю, дело в свежем воздухе. И в накатывающих волнах. И наверное, в тебе тоже.

— Нет, — тихо ответил Джекс. — Дело в тебе. Не возражай. — Он заглушил мотор, вытащил с заднего сиденья два теплых пальто и одно протянул Мэдди. Хорошенько укутавшись, они вышли на пирс.

Когда они проходили мимо «Съешь меня», в животе у Мэдди заурчало.

— Я бы съела немного крутого шоколадного кекса Тары.

— Крутого? — переспросил Джекс.

— Ну, типа, это такие крутые кексы, что ты сам становишься крутым кексом от одного запаха.

Джекс рассмеялся и прижал Мэдди к себе — просто ради удовольствия прикоснуться к ней.

— Хочешь зайти? Я куплю тебе крутой кекс.

— Нет. Там Тара. Ей это не понравится.

Не успели они сделать и пяти шагов, как услышали громкий голос:

— Мэдди Мур, я тебя вижу.

Мэдди оглянулась.

— Какого…

Джекс указал на репродуктор на углу здания, как раз над большим окном кафе, где несколько человек приникли лицами к стеклу и наблюдали за ними.

— Держись подальше от этого симпатяшки, — произнес неопознанный голос.

Тара.

Мэдди застонала, но удивила Джекса, сжав его руку сильнее, вместо того чтобы выпустить.

— Что она вытворяет?

— Развлекает посетителей. — Джекс посмотрел на зевак у окна, и некоторые сочли за лучшее отойти подальше, другие помахали руками.

— Мэделин Энни Трегер, это говорит твое подсознание, — раздался голос из громкоговорителя. — Мы наблюдаем за тобой. И… Эй, это что, на тебе мои сапожки от «Гуччи»?

Мэдди подняла лицо к звездам, как будто обращаясь к небесам за помощью.

— Вот у некоторых семьи как семьи, — сказала она. — Они собираются раз в месяц и обедают вместе. А мы? Мы крадем другу друга обувь, красим волосы в зеленый и кричим друг на друга в громкоговоритель на публике.

— Продолжай свой путь. Никакого праздношатания на пирсе!

— По пирсу все слоняются без дела! — закричала Мэдди в ответ.

Мэдди и Джекс посмотрели на омелу, которую кто-то повесил на карниз здания.

— Что говорит обо мне тот факт, что я хочу постоять под омелой? — спросила Мэдди.

— Что у нас мысли сходятся? — Джекс подошел ближе, склонил голову и…

— Так держать! — раздался голос «подсознания». Мэдди вздохнула:

— Джекс?

— Да?

— Мне нужен шоколадный шейк.

Он не стал напоминать, что на улице очень холодно и что ее дыхание превращается в пар. Просто повел ее в кафе-мороженое.