Долина страха. Все повести и романы о Шерлоке Холмсе.(сборник)
Шрифт:
Майор Шолто согласно кивнул.
– Послушай, Смолл, – заговорил он. – Мы с капитаном Морстаном все обсудили и пришли к такому вот решению. В это дело правительство вмешивать не нужно. В конце концов, речь идет о твоей частной собственности. К чему нам иметь дело с властями? Мы и сами можем со всем справиться. Поэтому скажи нам. Если мы отыщем клад, какую часть его хочешь ты? Я не хочу сказать, что мы сейчас же бросимся откапывать твои мифические сокровища. Я интересуюсь просто так, из любопытства. Хотя интересно было бы посмотреть на все эти камни.
Он пытался говорить безразличным тоном, но это у него плохо получалось. Я отчетливо видел, что мысль о кладе полностью завладела им.
– А, вот вы о чем, – я старательно имитировал удивление, хотя был возбужден не меньше Шолто. – Стало быть, вы хотите сами откопать клад. Вон он что… Ну, ладно. А что касается моей доли…В моем положении, сами понимаете, на многое не приходится рассчитывать.
– И всего-то? Пятая часть – это не заманчиво.
– Сто тысяч фунтов на вас двоих, – уточнил я.
– Ну а что мы должны сделать для вашего освобождения? – поинтересовался Морстан. – Сам знаешь, многим мы тебе здесь помочь не сможем, на нарушение долга не пойдем.
– Вам не придется ничего нарушать, – успокоил я их. – Я уже все обдумал. Нам нужна лодка и немного провизии, чтобы продержаться несколько дней, пока мы не достигнем берега. Здесь в бухте стоит множество яхт и небольших кораблей, курсирующих между Андаманами и Бомбеем или Калькуттой. Отвезите нас на одной из них, – мы сядем ночью, – и доставьте до индийского берега. Большего от вас не требуется.
– Если бы дело касалось одного человека…, – задумчиво произнес Шолто. – Но ты говоришь, что вас четверо. Это уже опасно.
– Или все четверо, или ни одного, – ответил я.
– Видишь, Морстан, – сказал Шолто. – как Смолл бьется за своих друзей? Знаешь, я чувствую, что он не врет. Я даже уверен в этом.
– Он, конечно, не врет, – кивнул Морстан. – Но выполнить все это довольно сложно. Хотя в случае успеха можно смело выходить в отставку и жить в свое удовольствие.
– Значит, так, Смолл, – Шолто нахмурился. – Мы согласны, но прежде мне хотелось бы окончательно проверить твой рассказ. Скажи, где находится ларец, и я съезжу в Индию, проверю, не выдумал ли ты все про этот клад.
– Не так быстро, джентльмены. – Я видел, что Шолто начинает злиться, но от этого только еще больше осмелел. Теперь офицеры были в моих руках, и я решил диктовать свои условия. – Сначала мне необходимо посоветоваться с товарищами.
– Да к черту этих товарищей! – вскипел Шолто. – Какое отношение к нашему делу имеют какие-то черномазые?!
– Какого бы цвета они не были, они – мои друзья, и я ничего не сделаю без их согласия, – решительно заявил я.
На второй встрече присутствовали и Магомет Сингх, и Абдулла Хан, и Дост Акбар. Мы начали обговаривать детали нашего плана, долго и горячо спорили, но, в конце концов, пришли к соглашению. Мы согласились дать Морстану или Шолто план, на котором указывалось место, где мы спрятали драгоценности. Один из офицеров должен был отправиться в Индию, в Агру, проверить наши слова. Он осмотрит ларец и снова закопает его. Мы условились, что он пришлет за нами небольшую яхту, которая станет возле острова Рутланд и будет ждать нас четверых. На ней мы доберемся до Агры, разделим сокровища, после чего офицер вернется на Андаманы. Таков был наш план. Кинули жребий, кому из офицеров плыть в Индию, он достался Шолто. Затем мы скрепили наш уговор клятвой, самой страшной из всех, что способен придумать ум и вымолвить язык, после чего разошлись. Всю ночь я провел за столом, кропотливо вычерчивая новые карты, четыре – для нас и две – для Шолто и Морстана.
– О, я вижу, джентльмены, что несколько утомил вас своим повествованием. Мистер Джонс явно недоволен. Ему не терпится упечь меня в кутузку. Потерпите, осталось совсем немного. Так вот. Мерзавец Шолто отправился в Индию, где и благополучно исчез. Больше мы о нем ничего не слышали. Немного погодя капитан Морстан показал мне газетку, в которой перечислялись имена пассажиров, отправлявшихся в Англию. Среди них было и имя Шолто. Там также говорилось о том, что его дядя умер, оставив майору приличное состояние, и именно поэтому Шолто ушел в отставку. Спустя некоторое время в Агру поехал капитан Морстан и, как мы и ожидали, нашел тайник пустым. Вот такую свинью Шолто подложил и нам, и своему товарищу-офицеру. Мерзавец украл сокровище, нарушив данную клятву. Он хитростью выманил у нас нашу тайну, и подло обманул всех. С того дня я думал только о мщении. Я вынашивал план мести днем и ночью. Это стало моей страстью, частью меня самого. Я придумывал все новые и новые планы убийства Шолто, с этими мыслями я ложился спать и с ними же вставал. Меня не страшила ответственность перед законом, настолько жажда мести овладела мной.
Почти все, что я замышлял в этой жизни, мне удавалось выполнить. Но прошло много тягостных монотонных лет, прежде чем я смог приступить к осуществлению своего плана. Я уже говорил вам, что приобрел кое-какие познания в медицине. И вот однажды, когда наш доктор, мистер Сомертон, мучался от приступа тропической лихорадки, в наш лагерь принесли туземца. Его нашли в лесу, больного, почти без признаков
жизни. У местных дикарей есть такой обычай – тяжело больной уходит из племени, чтобы умереть в одиночестве. Я понес его к себе, хотя он из последних сил шипел и извивался, как молодой змей. Два месяца я выхаживал его, и дикарь привязался ко мне. Выздоровев, он не захотел идти в лес, а постоянно сидел возле моей хижины. Так он у меня и остался. Понемногу я выучил от него десятка два слов на местном языке, что помогло мне переговариваться с ним. Через пень колоду, конечно, но вполне достаточно, чтобы понять друг друга.Убедившись, что туземец искренне привязался ко мне, я решил воспользоваться его помощью. У Тонга, – так звали этого дикаря, – было вместительное каноэ, которым он прекрасно управлял. Однажды я попросил его приплыть на нем к старой неохраняемой пристани, где не было других лодок, и там спрятать. С той минуты я начал готовиться к побегу. Мы набрали несколько тыкв с пресной водой, с полмешка рису, мешок сладкого картофеля, и кокосовых орехов.
Да, Тонга был настоящим другом, верным и надежным. Второго такого у меня никогда не было и, наверное, уже не будет. В ночь побега он сидел в каноэ и ждал меня. И надо ж такому случиться, что на пристань ненароком забрел охранник-индус по имени Патан. Он мне, гаденыш, буквально жить не давал. Никогда, бывало, не пройдет мимо, чтобы не поддеть или оскорбить. Вот на кого у меня тоже кулаки чесались, доложу я вам. Увидев его, я страшно обрадовался. Ну, думаю, сейчас я с тобой за все расквитаюсь. Патан стоял на берегу, закинув карабин за спину. Я подполз к нему сзади и стал искать камень, чтоб им пробить индусу башку, но, как на грех, ни одного рядом не казалось.
Тогда в голову мне пришла одна забавная мысль. Я подумал, что оружие у меня есть и увесистое. Сев, я отвязал деревяшку, затем встал и, держа деревяшку в руках, запрыгал на одной ноге к Патану. Он обернулся в мою сторону и быстро снял с плеча карабин. Я заметил, как мелькнули его глаза, охваченные ужасом. Но выстрелить не успел – на его голову обрушился удар страшной силы. Я ему всю физиономию снес. Видите отметину? – Смолл показал нам на протез. – Вот этим местом я его и пришиб. После удара мы оба упали, но поднялся я один. Патан остался лежать на пристани. Я бросился к лодке, мы отплыли, и уже через час мы были в открытом море. Среди вещей, прихваченных Тонга, кроме провизии, оружия и фигурок богов, было длинное бамбуковое копье и несколько циновок. Из них я соорудил некое подобие паруса. Десять дней мы болтались в океане без всякой надежды на спасение, полагаясь только на удачу, а на одиннадцатый нас подобрала торговая шхуна, шедшая из Сингапура в Джидду, с грузом малайских пилигримов. Хорошие они люди, в друзья не набивались, и вопросов лишних не задавали. Мы с Тонга прекрасно ужились с ними.
Да, джентльмены. Если б я взялся вам рассказывать обо всех приключениях, что выпали на нашу долю, мне не хватило бы и суток. Помотались мы по белу свету, посрамили добрых людей, – Смолл засмеялся. – Крутыми путями добирались мы до Лондона, все никак не могли туда попасть. Но я не терял надежды расправиться с Шолто. Мне ночами снилось, как я вхожу к нему в комнату и всаживаю в его лживую глотку нож. Три года мы скитались по разным странам, прежде чем оказались в Англии. Найти местожительство Шолто не составило мне большого труда. Больше забот мне доставило выяснить, не успел ли он продать сокровища. Вот здесь пришлось повозиться, поискать нужных людей. В конце концов, я нашел одного человечка, – имя его я вам, конечно, не скажу, – который здорово помог мне. Именно от него я и узнал, что драгоценность все еще находятся у Шолто. С того момента я начал искать возможности встретиться с грязным мошенником. А он вдруг, как назло, стал крайне осторожным, проявляя особую заботу о собственной безопасности. Шолто нанял себе охрану, двух бывших боксеров, которые неотлучно находились при нем – и дома, и даже на улице.
Однако вскоре принесла мне птичка на хвостике известие – майор умирает. От этой новости я едва с ума не сошел. Я не допускал и мысли, что Шолто может умереть без моей помощи. Как бешеный я помчался в Пондичерри-лодж, пробрался через сад к окну его комнаты и увидел, что в комнате находятся два сына Шолто, а он сам, точно, лежит при смерти. Я был в бешенстве и даже подумывал, не ворваться ли мне в комнату и не прикончить ли всех этих выродков, как вдруг Шолто повернулся к окну и увидел меня. Это, наверное, его и добило. В ту же ночь я пробрался в комнату и перерыл все бумаги майора в надежде найти какие-нибудь записи относительно сокровища. Ничего не обнаружив, я ушел злой, как черт. Но прежде я нацарапал на листе бумаги знак четырех и приколол его к груди мертвого майора. Я подумал, что если мне когда-нибудь доведется встретиться с моими сикхскими друзьями, то они очень обрадуются, узнав, что я оставил на теле Шолто символ нашей ненависти. Не должен, не имеет права этот мерзавец уходить в могилу, не имея на себе отметины от человека, которого он при жизни обобрал.