Долина

Стражник пообещал Терье поговорить с начальником дворцовой охраны и, как ни странно, поговорил. Через день варвары в составе пышного кортежа на нескольких судах вновь отправились в море.

Пока охрана, бряцая оружием и сапогами по мраморным плитам, шла следом за правителем (скорее не охраняя, а придавая величественности его шествию), варвары исподтишка, но намётанным глазом недавних охотников, естественным образом переродившихся в грабителей, определили то желанное для них, без чего храм легко обойдётся. Их даже не смутило, что храм полон энергичных и суровых монахов в длинных балахонах, подпоясанных ремнями с обязательными двумя мечами на каждом. Варвары только пренебрежительно переглянулись: обоерукие? Это ещё ничего не значит. Храмовники не воевали лет пять-шесть — по слухам. А чистый бой тренировок по результатам не всегда совпадает с боем настоящим. Оставалось две проблемы: меч, на который запал Терье, и алый камень, сияние которого Эрик ощущал даже спиной, покоились на высоких, видных со всех сторон подставках; вторая проблема — островок со всех сторон окружён морем. Как быть? Свою первую проблему Терье решил легко: в момент жертвоприношения, когда глаза всех устремились на взывавшего к богам верховного жреца, он тихо, под бормотание армии монахов, поменял мечи, благо вожделенный меч во время церемонии оказался за спинами. Клинок утонул в замызганных ножнах, а рукоять исчезла в складках выданного начальником охраны плаща. Что на подставке лежит теперь грубо сработанный варварский меч, вряд ли кто разглядит до конца ритуала, а то и позже.

Терье поднял бровь, взглянув на Эрика. Тот незаметным кивком указал на центр церемонии. Терье пригляделся — и вытянул губы, словно собираясь присвистнуть. Жрец стоял между двумя столбиками. На одном сиял изумруд, на другом — нестерпимо и так призывно сверкал и переливался красный камень, что у Эрика сердце вздрагивало.

Ритуал закончился. Предстоял торжественный выход Кириака Роскошного из храма на корабль.

На всякий случай Эрик шепнул Терье:

— Если что — мы с тобой незнакомы. Познакомились в трактире.

Усища Терье медленно разъехались в стороны — дружок ухмыльнулся, сообразив: Эрик собирается схватить камень на глазах у всех, а дальше — как Чёрный Медведь рассудит…

Эрик уже рассчитывал мгновение, когда окажется ближе к камню. Уже приготовился к великой битве со всеми, кто встанет на пути.

Но случилось нечто неожиданное. Верховный жрец вдруг остановил торжественное шествие правителя. Пока храмовые служки заворачивали процессию, он бережно снял с подставки рубин. Пристально следивший за происходящим, Эрик только сейчас обратил внимание: камень не просто сверкает — он ритмично пульсирует.

Не очень довольный Кириак Роскошный обратился к верховному жрецу:

— Что заставило вас вернуть меня?

— Видишь ли, о повелитель, ритуал жертвоприношения разбудил камень войны.

Правитель Стератума встревожился: он-то, в очередной раз умилостивив военных богов, в мыслях уже предавался привычной жизни. Если словам жреца он мог и не поверить (а вдруг тот хочет храму жертвы побогаче?), то не поверить камню не мог. Он смотрел на беспокойное алое биение, и даже со своего места Эрик видел, как обвисают складки дородного лица человека, привыкшего к роскоши и покою. Но себя в руки взял.

— Что это значит? Надо готовиться к войне?

— О нет, мой повелитель! Этот рубин — сильный военный талисман. Он почти живой и сразу чувствует человека, с которым хотел бы остаться. В наш храм он попал из другого храма — с нашим воином-храмовником. Он сам выбирает себе хозяина.

— Вот как? — оживился правитель. — И сейчас камень выбрал кого-то из моей свиты?

Жрец почти незаметно усмехнулся; хоть он и прикрыл своё злорадство коротким поклоном, но многие увидели и поняли: он знает о желании правителя жить в неге и покое, но знает и о его жадности. "Воин мой — и камень будет моим!" — легко читалось в нетерпеливых глазках правителя, глубоко спрятанных в жирных складках век.

— Да, камень выбрал воина из вашей свиты, о повелитель, — безучастно подтвердил верховный жрец. — Воина, которого в скором времени ждут страшные войны. Захочешь ли ты, чтобы воин остался с этим камнем в твоём городе?

Кириак Роскошный обиженно надулся — и вздохнул. Судя по всему, он уже "присвоил" камень, и расстаться с великолепным рубином было трудновато. Но на весах лежали войны — не одна война! — и камень, которого он даже не держал в руках. С потерей последнего смириться оказалось легче. Лишь вспомнить собственный дворец, набитый драгоценностями со всего мира.

— Ну? И кто этот воин?

Поскольку возвращённая свита правителя не развернулась, а он сам прошёл вперёд, охрана оставалась всё это время рядом с жрецом. Переглянулись только Эрик и Терье. Остальные, вышколенные, не шелохнулись, хотя явно сгорали от любопытства… Верховный жрец вытянул руку с камнем и пошёл вдоль шеренги застывших стражников, делая рядом с каждым воином короткое движение в его сторону.

Эрик вдруг вспотел. Жрецу оставалось три шага до него. А варвар уже понял, что камень выбрал его. И ещё можно поспорить, кто на кого глаз положил: Эрику ли камень понравился, камень ли определил варвара.

И оказался прав в предчувствиях. Жрец даже не успел сделать тычкового движения в его сторону. Рубин полыхнул, едва жрец просто шагнул от соседнего воина к Эрику.

— Вот этот воин! — провозгласил жрец.

— Наёмник! — разочарованно протянул правитель. — И вы отдадите камень бродяге?

— Вы хотите войн, мой повелитель? — напомнил жрец.

Препятствовать передаче рубина огромной ценности безвестному воину Кириак Роскошный больше не стал.

Мгновенно остывший Эрик, чувствуя холодный пот, насторожённо принял внезапный дар и тем более предупреждение жреца:

— Будь осторожнее, воин! Обладание этим камнем ко многому обязывает.

Подраться в тот же день Эрику удалось лишь ближе к вечеру. Прихватив стражника, сосватавшего им столь благодатную службу, варвары устроили грандиозную попойку в том же трактире. Если их крепкие желудки воздействию городской браги противостояли долго, то горожане — в основном стража и охрана — напились в первые же минуты. Стражник проговорился о чудесном камне, чудесным образом попавшем в лапы неотёсанных варваров, — и пошла потеха!..

— … Но камень остался у тебя, — серьёзно сказал Велимир, слушавший о приключениях варвара, затаив дыхание. — Мне бы хотелось увидеть тот остров. А трудно ходить под парусами? Ты умеешь?

— У того купца на корабле, кроме парусов, сидели гребцы. А удирали мы из торгового города на рыбацкой лодчонке. Прямо с пристани свалились в неё — хозяин и опомниться не успел, как увозил нас. На морском ветру протрезвели быстро и помогли с парусами. Он, конечно, испугался, но за охрану правителя Стератума нам заплатили щедро — и мы с ним поделились. Он-то думал, мы его в море да бежать… Смешной такой человечек.

Эрик усмехнулся, вспомнив перепуганного рыбака, малорослого и настолько голодного, что ясно было: давно не ел мяса. Ну да ничего, на их деньги он мог хорошенько понабрать мяса на свои кости…

И снова покосился на змея. Варвар предпочитал о многом умолчать. Поэтому вспомнил лишь истории, как играли морские драконы и как достался ему рубин. Велимир наивно принялся расспрашивать о храме военных богов на острове, и Эрик облегчённо вздохнул в душе: он боялся — мальчишка заинтересуется свойствами рубина.